«Кошка» Иван Бунин

Кошка в крапиве за домом жила.
Дом обветшалый молчал, как могила.
Кошка в него по ночам приходила
И замирала напротив стола.

Стол обращен к образам - позабыли,
Стол как стоял, так остался. В углу
Каплями воск затвердел на полу -
Это горевшие свечи оплыли.

Помнишь? Лежит старичок-холостяк:
Кротко закрыты ресницы - и кротко
В черненький галстук воткнулась бородка.
Свечи пылают, дрожит нависающий мрак…

Темен теперь этот дом по ночам.
Кошка приходит и светит глазами.
Угол мерцает во тьме образами.
Ветер шумит по печам.

Анализ стихотворения Бунина «Кошка»

Заброшенный «обветшалый» дом, единственной посетительницей которого является дворовая кошка, становится объектом описания в произведении 1907 г. Сюжетность и повествовательность интонаций, проявившиеся в этом стихотворении, сближают его с жанром рассказа.

Кошка периодически навещает пустой дом, наделяемый знаковым сравнением с «могилой». Своеобразные визиты происходят в ночное время. Поведение животного одинаково: зайдя в комнату и устроившись против стола, она «замирала», сидя неподвижно.

Вторая строфа посвящена описанию интерьера комнаты, в которую иногда забирается зверь. Читателю, подобно сыщику, предлагается обратить внимание на особенности расположения стола и капли затвердевшего воска, оставшиеся на полу. Значимые детали вызывают воспоминания - о них говорится в третьем четверостишии.

В лексическом арсенале «Кошки» отсутствуют слова «смерть» и «похороны». Эти понятия даны опосредованно, через портрет усопшего «старичка-холостяка». Неизбежный конец земной жизни приносит умиротворение и покой. Об этом свидетельствуют художественные приемы: анафора «кротко» и группа лексики с уменьшительными суффиксами - «черненький», «бородка».

Особый интерес представляет риторическое обращение-оклик: «Помнишь?» Учитывая нарочитую объективность, отстраненность лирического «я» от развития сюжета, возникает впечатление, будто с призывом к читателю обращается кошка на правах персонажа. Сквозь бытовую зарисовку начинает просвечивать второй план - мистический. Он подкрепляется фольклорными намеками и гоголевскими реминисценциями, связанными с восточнославянскими представлениями о нечистой силе.

Обобщенно-мистические мотивы нагнетаются в финальной строфе. «Нависающий мрак» сгущается: свечи погасли, и у тьмы теперь нет противников. Отблески образов и блеск кошачьих глаз - эти детали не спорят с темнотой, а являются ее частью. Визуальная картина дополняется звуковым сопровождением, которым служит шум ветра в печных трубах покинутого дома.

Бунинская версия темы смерти связана с мотивами забвения и одиночества. Смерть и время способны отнять даже имя у сильного воина, вождя своего племени («Без имени»). Лирический герой другого произведения - «Настанет день - исчезну я» осознает конечность существования, но смиряется с его неизбежностью. Вечный ход времени и его атрибуты - спокойная «ровная синева» небесных и морских просторов - переводит проблематику в иной, космический масштаб.

Заброшенный “обветшалый” дом, единственной посетительницей которого является дворовая кошка, становится объектом описания в произведении 1907 г. Сюжетность и повествовательность интонаций, проявившиеся в этом стихотворении, сближают его с жанром рассказа.

Кошка периодически навещает пустой дом, наделяемый знаковым сравнением с “могилой”. Своеобразные визиты происходят в ночное время. Поведение животного одинаково: зайдя в комнату и устроившись против стола, она “замирала”, сидя неподвижно.

Вторая строфа посвящена

описанию интерьера комнаты, в которую иногда забирается зверь. Читателю, подобно сыщику, предлагается обратить внимание на особенности расположения стола и капли затвердевшего воска, оставшиеся на полу. Значимые детали вызывают воспоминания – о них говорится в третьем четверостишии.

В лексическом арсенале “Кошки” отсутствуют слова “смерть” и “похороны”. Эти понятия даны опосредованно, через портрет усопшего “старичка-холостяка”. Неизбежный конец земной жизни приносит умиротворение и покой. Об этом свидетельствуют художественные приемы: анафора “кротко” и группа лексики с уменьшительными

суффиксами – “черненький”, “бородка”.

Особый интерес представляет риторическое обращение-оклик: “Помнишь?” Учитывая нарочитую объективность, отстраненность лирического “я” от развития сюжета, возникает впечатление, будто с призывом к читателю обращается кошка на правах персонажа. Сквозь бытовую зарисовку начинает просвечивать второй план – мистический. Он подкрепляется фольклорными намеками и гоголевскими реминисценциями, связанными с восточнославянскими представлениями о нечистой силе.

Обобщенно-мистические мотивы нагнетаются в финальной строфе. “Нависающий мрак” сгущается: свечи погасли, и у тьмы теперь нет противников. Отблески образов и блеск кошачьих глаз – эти детали не спорят с темнотой, а являются ее частью. Визуальная картина дополняется звуковым сопровождением, которым служит шум ветра в печных трубах покинутого дома.

Бунинская версия темы смерти связана с мотивами забвения и одиночества. Смерть и время способны отнять даже имя у сильного воина, вождя своего племени (“Без имени”). Лирический герой другого произведения – “Настанет день – исчезну я” осознает конечность существования, но смиряется с его неизбежностью. Вечный ход времени и его атрибуты – спокойная “ровная синева” небесных и морских просторов – переводит проблематику в иной, космический масштаб.

Другие работы по этой теме:

1. Мастер русского поэтического пейзажа, Бунин изображает природу во всей полноте чувственного восприятия. В его лаконичных и точных зарисовках, выдающих внимательного и чуткого созерцателя, видны краски,...
2. “Собака, Человек, Кошка и Сокол”- басня, написанная в 1816 году. Ее герои поклялись друг другу в вечной дружбе, разделить заботу и радость, помогать друг другу,...
3. Характерной чертой зрелой бунинской лирики становится интертекстуальность, и для понимания произведения 1916 г. следует обратиться к ахматовским мотивам, присутствующим в тексте стихотворения. Нельзя сказать, что...
4. Вопросы о предстоящей смерти время от времени задает себе каждый человек. Однако поэты имеют обыкновение не только рассуждать на подобные темы мысленно, но и раскрывать...

Иван Алексеевич Бунин

Кошка в крапиве за домом жила.
Дом обветшалый молчал, как могила.
Кошка в него по ночам приходила
И замирала напротив стола.

Стол обращен к образам — позабыли,
Стол как стоял, так остался. В углу
Каплями воск затвердел на полу —
Это горевшие свечи оплыли.

Помнишь? Лежит старичок-холостяк:
Кротко закрыты ресницы — и кротко
В черненький галстук воткнулась бородка.
Свечи пылают, дрожит нависающий мрак…

Темен теперь этот дом по ночам.
Кошка приходит и светит глазами.
Угол мерцает во тьме образами.
Ветер шумит по печам.

Заброшенный «обветшалый» дом, единственной посетительницей которого является дворовая кошка, становится объектом описания в произведении 1907 г. Сюжетность и повествовательность интонаций, проявившиеся в этом стихотворении, сближают его с жанром рассказа.

Кошка периодически навещает пустой дом, наделяемый знаковым сравнением с «могилой». Своеобразные визиты происходят в ночное время. Поведение животного одинаково: зайдя в комнату и устроившись против стола, она «замирала», сидя неподвижно.

Вторая строфа посвящена описанию интерьера комнаты, в которую иногда забирается зверь. Читателю, подобно сыщику, предлагается обратить внимание на особенности расположения стола и капли затвердевшего воска, оставшиеся на полу. Значимые детали вызывают воспоминания — о них говорится в третьем четверостишии.

В лексическом арсенале «Кошки» отсутствуют слова «смерть» и «похороны». Эти понятия даны опосредованно, через портрет усопшего «старичка-холостяка». Неизбежный конец земной жизни приносит умиротворение и покой. Об этом свидетельствуют художественные приемы: анафора «кротко» и группа лексики с уменьшительными суффиксами — «черненький», «бородка».

Особый интерес представляет риторическое обращение-оклик: «Помнишь?». Учитывая нарочитую объективность, отстраненность лирического «я» от развития сюжета, возникает впечатление, будто с призывом к читателю обращается кошка на правах персонажа. Сквозь бытовую зарисовку начинает просвечивать второй план — мистический. Он подкрепляется фольклорными намеками и гоголевскими реминисценциями, связанными с восточнославянскими представлениями о нечистой силе.

Обобщенно-мистические мотивы нагнетаются в финальной строфе. «Нависающий мрак» сгущается: свечи погасли, и у тьмы теперь нет противников. Отблески образов и блеск кошачьих глаз — эти детали не спорят с темнотой, а являются ее частью. Визуальная картина дополняется звуковым сопровождением, которым служит шум ветра в печных трубах покинутого дома.

Бунинская версия темы смерти связана с мотивами забвения и одиночества. Смерть и время способны отнять даже имя у сильного воина, вождя своего племени («Без имени»). Лирический герой другого произведения — «Настанет день — исчезну я» осознает конечность существования, но смиряется с его неизбежностью. Вечный ход времени и его атрибуты — спокойная «ровная синева» небесных и морских просторов — переводит проблематику в иной, космический масштаб.