В последние десятилетия XVIII в. в Англии впервые в мире начали широко применяться машины в промышленности. Это был крупный шаг вперед в развитии человечества (см. стр. 305).

В наше время, в условиях социализма, каждая новая машина облегчает труд людей и повышает благосостояние общества. Иное дело при капитализме, в обществе, разделенном на эксплуататоров и эксплуатируемых. Появление машин там принесло новые беды и страдания трудящимся. Раньше, когда машин не было и производство велось вручную, оно требовало физической силы, сноровки, умений, приобретавшихся иногда в результате длительной выучки. Изготовлением промышленных изделий занимались главным образом мужчины. Первые же машины были крайне просты по своему устройству. Работать на них могли женщины и дети. Капиталисты предпочитали нанимать их на работу. Платить детям можно было значительно меньше, чем взрослым мужчинам; дети не могли оказать сопротивления фабрикантам и защитить свои интересы.

Долгие годы рост английской промышленности происходил за счет жесточайшей эксплуатации труда не только взрослых рабочих, но и сотен тысяч детей.

Беспросветная нужда заставляла родителей посылать своих детей на фабричную каторгу. На фабриках работали дети семи, шести и даже пяти лет. Работа начиналась в половине шестого утра и продолжалась до 8-9 часов вечера, т. е. 14-15 часов в сутки. В дни промышленной горячки, когда возрастал спрос на товары, рабочий день еще удлинялся. Бывали случаи, когда работа начиналась в 3 часа ночи и заканчивалась в 10 часов вечера. С трудом поднимали по утрам родители своих детей, измученных непосильным трудом. Опаздывать было нельзя, за это надсмотрщики жестоко избивали малолетних рабочих.

В течение всего рабочего дня дети стояли у машин. Садиться строго воспрещалось. Нельзя было разговаривать, отвлекаться от работы.

На фабриках изготовлялись хлопчатобумажные ткани. В рабочих помещениях стоял удушливый запах смеси машинного масла, хлопковой пыли и чада от сальных свечей. Хлопковая пыль так насыщала воздух, что все казалось как в тумане. Вдоль длинных рядов машин копошились маленькие фигурки. К ногам малышей были подвязаны высокие деревянные колодки, чтобы они могли доставать до машин. Посторонним посетителям фабрики сразу бросался в глаза изнуренный вид детей: лица их были по-старчески сморщены или болезненно одутловаты, взоры безжизненны или полны тоски.

Два раза в день устраивались получасовые перерывы для еды. Но и в эти минуты дети работали: они смазывали остановленные машины. Принесенную с собой скудную пищу они проглатывали на ходу.

Мучения детей становились нестерпимыми к вечеру, когда особенно сказывались усталость и изнеможение. Невольная дремота смыкала их глаза. То и дело надсмотрщики пускали в ход плеть.

Дети росли хилыми и слабыми, от долгого стояния за машиной у многих искривлялись ноги и позвоночник. Маленькие рабочие часто получали тяжелые увечья.

Дети трудились и под землей, в шахтах. Там они грузили уголь в вагонетки и катили их по рельсам. Самые маленькие открывали и закрывали воздушные заслонки. Проходы в шахтах часто бывали такими низкими, что приходилось ползти на четвереньках, привязав вагонетку к поясу и пропустив ремень между ног.

Женский и детский труд вытеснял труд мужчин. Многие рабочие семьи существовали на гроши, которые зарабатывали женщины и дети. Случалось, что ребенок был единственным кормильцем целой, семьи, а взрослые безуспешно пытались найти работу.

Рабочий Джо отправился однажды навестить своего друга Джека, которого не видел несколько лет. Разыскав лачугу Джека, он спустился в низенький подвал. В углу Джо увидел охапку соломы, покрытую старыми простынями. Она служила постелью. Джек сидел на обрубке дерева перед огнем и чинил чулки жены.

Черт возьми, Джек, что ты делаешь! Где твоя жена? - воскликнул Джо.

Жена на фабрике. Она отправляется туда в половине шестого утра и работает до восьми вечера. Когда Мэри возвращается, она совсем разбита и ничего делать не может. У меня нет работы, и не было ее уже три года. Да, Джо, есть достаточно работы для женщин и детей в нашей местности, но нет для мужчин. Легче сто фунтов стерлингов найти на улице, чем найти работу. Все теперь стало вверх ногами. Мэри должна работать, а я сидеть дома, смотреть за детьми, подметать, стирать, стряпать и штопать. Знаешь, Джо, это очень тяжело для человека, который привык к другому труду.

Об этой горестной беседе кто-то из приятелей Джо и Джека поведал в письме, которое попало в руки Фридриха Энгельса, и он опубликовал его в своей книге о положении рабочего класса в Англии.

Энгельс приехал в Англию в конце 1842 г. С глубоким интересом он стал изучать положение пролетариата в этой передовой в то время капиталистической стране. Энгельс прочел множество книг и документов, касающихся положения рабочих. Он посещал кварталы, где ютились рабочие, и своими глазами наблюдал ужасающую нищету. Энгельс ходил по узким кривым улочкам, окруженным высокими фабричными зданиями и покрытым вечной копотью. Грязные многоэтажные дома от подвала до самой крыши были битком набиты жильцами. Он видел хилых, болезненных детишек, одетых в лохмотья женщин, которые вылезали из сырых подвалов на дневной свет. Энгельс заходил в квартиры рабочих, где часто в одной небольшой комнате ютились по две семьи и пять или шесть человек спали на одной кровати.

Энгельс написал яркую и правдивую книгу «Положение рабочего класса в Англии». Она вышла в свет в 1845 г. и явилась грозным обвинительным актом против капитализма и буржуазии. И до Энгельса многие изображали страдания пролетариата. Эти люди обращались к капиталистам с просьбами помочь рабочим. Энгельс первый сказал, что пролетариат не только страдающий класс. Борющийся против капитализма пролетариат сам может изменить свое положение.

И действительно, рабочие Англии мужественно и стойко боролись с капиталистами. Они требовали сократить рабочий день, увеличить зарплату, оградить детей от беспощадной эксплуатации.

В 30-40-х гг. XIX в. в Англии развернулось могучее чартистское движение (см. стр.350).

В августе 1842 г. произошла стачка рабочих Ланкашира, получившая название «пробочной забастовки». Бастующие уносили с собой пробки от паровых котлов, чтобы не допустить возобновления работы на фабриках. Забастовщики ходили от фабрики к фабрике, призывая всех рабочих присоединиться к ним. В несколько дней стачка охватила десятки тысяч рабочих. Она была подавлена только при помощи войск и полиции.

В марте 1844 г. 40 тыс. углекопов северных районов Англии, узнав о намерениях владельцев шахт снизить зарплату, побросали свои кайлы и начали забастовку. Чтобы принудить рабочих к покорности, владельцы шахт и домов предложили рабочим очистить занимаемые ими квартиры. Все 40 тыс. семей оказались выброшенными на улицу. Больных и слабых, стариков и детей безжалостно вытаскивали из постелей и выталкивали из домов. И все-таки рабочие не сдавались. Только на шестой месяц забастовки, оказавшись под угрозой голодной смерти, рабочие прекратили сопротивление. Энгельс писал, что углекопы вели борьбу с выдержкой, сознательностью и мужеством, которые вызывали восхищение.

Борьба рабочих вынудила английский парламент принять меры к ограничению эксплуатации детей. В 1833 г. был принят закон, по которому труд подростков от 13 до 18 лет был ограничен 12 часами, труд детей в возрасте от 9 до 13 лет - 8 часами, а труд детей моложе 9 лет запрещен (за исключением шелкоткацких фабрик). Но закон этот остался на бумаге. Понадобилось еще несколько лет борьбы, прежде чем рабочие добились в 1844 г. принятия нового закона, по которому был установлен контроль над соблюдением условий труда детей. В 1847 г. рабочие Англии добились ограничения труда подростков 10 часами в день. Фактически и мужчины стали работать по 10 часов, так как трудились в одну смену с женщинами и детьми. В те годы это было большим завоеванием пролетариата Англии.

С конца 40-х гг. XIX в. применение труда детей стало сокращаться. К этому времени появилось много усовершенствованных сложных машин, управлять которыми детям было не под силу.

Бесчеловечная эксплуатация детей в первые десятилетия фабричного производства в Англии убедительно показывает, какой ценой был достигнут прогресс промышленности и рост богатств в этой передовой капиталистической стране Европы.

Детский труд применялся не только в Англии. Так было и во Франции, в Германии, России, США, Японии и в других странах. Да и теперь в капиталистических странах дети рабочих и бедноты не ограждены от эксплуатации.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter .

(кликните, чтобы открыть)

Поэтому если Вы на своем предприятии, организации и помогаете школьникам подзаработать, то должны четко знать все правовые аспекты, касательно того, что им можно делать по закону, а от чего лучше поостеречься. Освещением данного вопроса мы и займемся в сегодняшней статье.

Законодательная характеристика труда несовершеннолетних

Согласно букве закона, вопросы связанные с эксплуатацией детского труд а регламентирует Уголовного кодекса. В ней в частности говорится об основных правилах использования труда несовершеннолетних и их ответственности по ряду случаев.

На практике же, вопросы с вязанные с несовершеннолетними решаются на основании 3х правовых источников:

1. Положение «Об образовании» .
2. Трудовой кодекс РФ, статьи связанные с трудом несовершеннолетних.
3. Права ребенка.

На основании этих источников и делается вывод о законности тех или иных мер по отношению к несовершеннолетним. В частности если рассматривать труд школьника в периоды уборки школьной территории, то можно заметить отсутствие на то правовых оснований. В частности в законе говорится, что любой школьник в праве пропустить ремонтные работы в классах или в садово-парковой зоне, если таковые работы не включены в образовательный процесс, как например уроки технологии.

Закон также регламентирует тот факт, что любые работы, даже с согласия ученика школы, должны им выполняться только при наличии письменного разрешения родителей.

Как закон смотрит на привлечение к работе с 14 лет?

Факт

В законодательном плане, работодатель в праве привлекать к труду несовершеннолетних с 14 летнего возраста. При этом за подростком закрепляется особый статус работника и налагаются определенные правовые правила, которые должны быть учтены работодателем и отступление от них преследуется по закону.

Согласно трудового законодательства, протяженность рабочего дня для 14-ти летнего работника не может превышать 18 часов в неделю. Кроме того, закон защищает подростков от выполнения следующих работ:

1. Связанных с тяжелым физическим трудом, увеличивающие риск получения травм.
2. В ночное и сверхурочное время.
3. В праздничные и выходные дни.

Как быть с привлечением к труду детей с ограниченными способностями?

Трудоустройство людей с ограниченными особенностями, в принципе острая тема в нашей стране. Что говорить о детях, с различными нарушениями, не позволяющими им выполнять определенные функции.

В законодательном плане для таких детей, работодатель должен соблюдать требования еще жестче, нежели со всеми подростками. В настоящее время привлечение к труду детей-инвалидов, связано прежде всего с реабилитационными мерами, позволяющими человеку пройти социологическую реабилитацию, больше приспособиться к окружающим ее людям. Говорить в данном случае о реальной трудовой практике не приходится, т. к. как в данном случае придется не только создавать определенные условия на рабочем месте, но и в целом менять рабочий процесс предприятия, ориентируя его под детей с ограниченными способностями, как это принято в той же Европе.

Подпишитесь на свежие новости

В России закон 1 июня 1882 г . устанавливал запрет на работу детей до 12 лет , для детей 12-15 лет ограничивал время работы 8 часами в день (притом не более 4 часов без перерыва) и запрещал ночную (от 9 часов вечера до 5 часов утра) и воскресную работу, а также запрещал применение детского труда во вредных производствах.
Владельцы предприятий должны были «предоставлять возможность» детям, не имевшим свидетельства об окончании по меньшей мере одноклассного народного училища или приравниваемого к нему учебного заведения, посещать школы не менее 3 часов в день или 18 часов неделю.

Введение закона тут же вызвало противодействие со стороны промышленников.

Челябинск. Чаеразвесочная фабрика Высоцкого.

Рабочие и работницы Товарищества ситцевой мануфактуры Альберта Гюбнера

Сначала была введена оговорка о том, что его действие будет ограничено лишь фабриками,.
Затем отсрочили его ввод на год (до 1 мая 1884 г)., причем еще два года по разрешению министра финансов допускались «в случае надобности» работа детей 10-12 лет и ночная работа (не более 4 часов) детей 12-15 лет.

Развеска чая в московской развесной товарищества "Караван"

Развеска чая в московской развесной товарищества "Губкин и Кузнецов"

В 1885 г. был принят закон «О воспрещении ночной работы несовершеннолетним и женщинам на фабриках, заводах и мануфактурах». По нему воспрещалась ночная работа подростков до 17 лет и женщин на хлопчатобумажных, полотняных и шерстяных фабриках. Вступил в силу с 1 октября 1885 г.

Однако, его распространили только на вредные работы в фарфоровом и спичечном производствах .
В 1897 г. закон был распространён также на все текстильное производство .

Хозяйская квартира для учеников екольной мастерской В.Платова
в Шарапове Звенигородского уезда .
Из книги: Курская А.С. Производство часов в Москве и Московской губернии. М., 1914 г.

Законы 1882 и 1885 гг. имели значение временных правил с последующей доработкой.

Но в 1890 г. Законопроект, внесённый в 1890 г. уже ослаблял значение первоначальных законов.
Малолетних рабочих отныне могли, «когда по роду производств это окажется необходимым», привлекать к работе 9 часов в две смены по 4,5 часа. В стеклянном производстве разрешалось даже ставить малолетних на 6 часов ночной работы.
Законодательно определенное ночное время в определенных случаях было сокращено до промежутка с 10 часов вечера до 4 часов утра. Этот закон («Об изменении постановлений о работе малолетних, подростков и лиц женского пола на фабриках, заводах и мануфактурах и о распространении правил о работе и обучении малолетних на ремесленные заведения») был принят Государственным советом и высочайше утверждён 24 апреля 1890 г.

В действительности же детей продолжали эксплуатировать, и, если в крупных городах производилось инспектирование, то в глубинке детский труд и детское бесправие существовало вплоть до 1917 года, пока не был принят первый кодекс о труде, гарантировавший 8-часовой рабочий день и запрещение использовать детей на работах до 16-ти лет.

Село Верховье, Солигаличского уезда. 1910-1914. из альбома Татьяны Дроздовой

В России даже во второй половине ХХ столетия от сельских жителей Карелии можно было услышать рассказы о том, как местные купцы помимо дров, сена, дичи поставляли в Петербург и живой товар. Они собирали малолетних детей у бедняков, обремененных большими семьями, и отвозили их в столицу, где детский труд был широко востребован.
Торговля детьми, скупка и доставка в Петербург дешевой рабочей силы становилась специализацией отдельных крестьян-промышленников, которых в быту именовали «извозчиками» или «рядчиками».
Мальчиков обычно просили разместить в магазины, а девочек — в модные мастерские. Родители снабжали ребенка одеждой и провизией на дорогу, паспорта же вручали промышленнику. С момента увоза судьба детей всецело зависела от случая и, прежде всего, от возницы-промышленника. «Извозчику» не платили за перевоз, он получал деньги с того человека, которому отдавал в обучение ребенка.
За каждого ребенка, сданного в учение на 4—5 лет, «извозчик» получал от 5 до 10 рублей. При увеличении срока обучения цена возрастала. Она в 3—4 раза превышала сумму, отданную скупщиком родителям, и в значительной степени зависела от внешних данных, состояния здоровья и расторопности малолетнего работника. Лавочник или хозяин мастерской оформлял ребенку вид на жительство, обеспечивал его одеждой и питанием, получая взамен право всевластно им распоряжаться.

Охрана детского труда законодательно распространялась лишь на крупное производство, где надзор за исполнением законов осуществляла фабричная инспекция. Ремесленные и торговые заведения оказывались вне этой сферы. Законодательно возраст вступления в ученичество не оговаривался. На практике обычно не соблюдалось и установленные «Уставом о промышленности» ограничения продолжительности рабочего дня учеников — с 6 утра до 6 вечера, и тем более, назидание мастерам: «…Учеников своих учить усердно, обходиться с ними человеколюбивым и кротким образом, без вины их не наказывать и занимать должное время наукою, не принуждая их к домашнему служению и работам». Условия жизни, в которых оказывались подростки, толкали их на преступления. Треть всех правонарушений, совершаемых малолетними в начале ХХ века (а это были в основном кражи, вызванные недоеданием), приходилась на учеников ремесленных мастерских .
***http://www.istrodina.com/rodina_articul.php3?id=1408&n=78

Фабрикант и рабочие.г. Юрьевец Костромской губ. (ныне Ивановская обл.),
1894-1917 из альбома Павла Маслакова

В 1894 году была запущена фабрика братьев Кухтериных - известных и удачливых томских купцов
Рабочий класс немедленно встал в очередь на новую фабрику - даже пристроить сюда ребятишек на набивку коробков родители считали великим счастьем, хотя... детский труд здесь был официально запрещен
На фабрике Кухтериных работало около 400 рабочих: мужчины, женщины и дети. Многие дети начинали работать в 7-8 лет.
Дети набивали коробки спичками. Набивать надо было так, чтобы ни одна спичка не упала. За каждую упавшую спичку платили штраф, за плохое отношение к машинам, станкам, инструментам платили штраф от 15 коп. до 1 руб. В то время коробка спичек стоила 9 копеек, столько же сколько стоило одно яйцо. Работали по 12-14 часов с перерывом на обед и чай / полдник/.
Норма для детей 400 коробков.
***http://ann-vas1.narod.ru/Artikle/s-istori.html

Из архивных источников известно, что весной с началом таяния снега у симских рабочих забирали детей в возрасте от 12 до 16 лет и отправляли на Бакальские рудники. Там их селили в казармах и заставляли дробить руду. Каждому ребенку давали урок - за день надробить и свезти на склад 50 пудов и получали они всего по 3 коп. в день.
***http://unilib.chel.su:6005/el_izdan/kalend2009/sim.htm

Но что представляли из себя шахты Питкяранты в шестидесятые-семидесятые годы XIX века? Вот как пишет об этом первый гидрограф Ладоги, полковник корпуса флотских штурманов А.П.Андреев в своем труде "Ладожское озеро":
"Во всем руднике не только что песни, но и голоса не слышно: стук молотка какой-то глухой, все мертвенно-могильно! ... Ночник маслянный и висит на палке, воткнутой в щель стены; подле него висит маленькая берестяная котомка с каким-то съедобным запасом. Под ногами валяются доски, поленья, куски руды - обстановка незавидная!..подле этой шахты есть здание, где множество мальчиков разбивают на мелкие куски вынутую из шахты руду и ее сортируют..."
***http://pitkaranta.onego.ru/index.php?mod=plant

Бутылочный завод на одну стекловаренную печь был построен в 1898 году в 4-х километрах от поселка Султановский на берегу реки Кумы...К 1906 году на заводе работало уже 250 человек...
Вот что рассказал первый стеклодув завода Василий Арестович Мартыненко: «Главная фигура на заводе - это стеклодув. Обмакнет он тяжеленную полуметровую металлическую трубку в ванне, намотает на нее ком расплавленного стекла и бежит к станку, выдует бутылку и передаст ее отбивщику, а сам бежит в своих башмаках с деревянными подошвами, за новой порцией стекла. Жара невыносимая, но никаких вентиляторов, никаких механизмов очистки воздуха тогда не было.
В таких же условиях находились и подсобные рабочие: повертывальщики, отбивальщики, смазыватели форм и относчики. Их работа еще более однообразная и нудная ».
Работали по 12 часов в смену. Бригада, состоящая из 8 человек, за смену могла в таких условиях выработать в среднем 1200 бутылок и получала за каждую сотню принятой приемщиком посуды по 60 копеек. Деньги распределялись среди бригады. Стеклодув получал за смену 2 руб. 60 коп., а подсобные значительно меньше: повертальщик - 24 коп., относчик - 18 коп.
На подсобных работах использовались дети, начиная с 8 - 9 лет. Поэтому хозяин с удовольствием брал на работу многодетные семьи, чтобы использовать дешевый детский труд.
***http://www.smga.ru/minvody_dorevolucionnoe_vremya.htm

Перепись Иркутска 1864 г. зафиксировала применение и детского труда — 23% детей до 14 лет имели какое-либо занятие: 0,1% были заняты в государственной службе (были писцами); 1,5% в торговле (торговали, либо состояли купеческими приказчиками, конторщиками); 3,3% занимались различными ремеслами (больше всего было портных, сапожников, столяров, плотников, папиросников, скорняков, маляров, но были и мясники, каменщики, печники, прядильщики и др.); домашней прислугой, поденщиками и чернорабочими числилось 8,3% подростков до 14 лет; и больше всего — 9,8% были заняты домашним хозяйством, огородничеством и т.п. Дети, рано начинавшие свою трудовую деятельность, в большинстве своем были несчастны. Многие хозяева лавок, мастерских в крупных и губернских городах, не хотели прекращать работу даже на праздники, не желая, видимо, терять прибыль, а ведь у них большинство подмастерьев составляли малолетние, которые таким образом лишались не только отдыха, но и возможности учиться или по собственному желанию распоряжаться своим досугом в выходные и праздничные дни.
*** http://new.hist.asu.ru/biblio/gorsib2_1/128-135.html

Глуховского прядильщика или ткача среди толпы можно было узнать по зеленому, землистому лицу.
Станки и машины в цехах были расставлены так тесно, что пробираться между ними можно было только боком, с опасностью для жизни. Экономя на всем, стремясь из всего выжать побольше прибыли, Морозов каждый клочок площади использовал с выгодой для себя. Движущиеся части машин — шестерни, ременные передачи, трансмиссии — не были ограждены точно так же из экономии, и на фабриках, из-за этого, каждый день происходили несчастные случаи. То рабочий во время чистки попадет рукой в машину, то он зацепится рваной рубахой за шестерню, то его затянет ремнем под вал трансмиссии. Больше всего страдали дети. Несчастные случаи с ними приключались наиболее часто; дети были менее осторожны, более подвижны, сильнее уставали на работе, нежели взрослые. Из статистических данных явствует, что в 1882 году 67 процентов всех несчастных случаев на Богородско-глуховской мануфактуре происходили с детьми.
Маленьких, худых ребятишек, из которых многим еще не миновало и восьми лет, заставляли таскать тяжелые тюки с хлопком, корзины с пряжей, коробки со шпулями. Жалкие, оборванные, едва держащиеся от усталости на ногах, они обтирали ветошью машины, подметали полы, топили печи. Они были разносчиками, рассыльными, ткацкими учениками. Они при полном рабочем дне с трудом зарабатывали на хлеб. Расчет производился с ними по очень простому
принципу: сколько каждый из них принесет корзинок или тюков, — а перепадало на каждого не более десятка, — столько и получит копеек.
***

Во всём мире, если брать за основу данные МОТ, трудится приблизительно 200 – 250 миллионов детей. Многие из них работают в тяжелейших, вредных условиях, по принуждению либо просто потому, что иначе невозможно. Что касается России, точные данные на этот счёт отсутствуют, хотя приблизительная цифра – 6 миллионов. Такое деяние подпадает под категорию (равно как , и др.)

Особенности злодеяния

Теоретически дети в России защищены от насилия, эксплуатации и других незаконных действий. Практически всегда кара за преступление более сурова, если жертвой стал несовершеннолетний.

Однако информация по эксплуатации детей буквально рассеяна по самым разным кодексам. И далеко не всегда нарушителей ждёт хоть сколько-нибудь весомое наказание.

Нормы законодательства

Международные конвенции

Существует важный международный документ, который ратифицировали полторы сотни стран. Это Конвенция 1989 года, посвящённая правам детей (принята Генеральной Ассамблеей ООН), в том числе и право ребенка на защиту от эксплуатации.

Сразу в нескольких статьях (например, 19, 32) говорится о запрещении детской эксплуатации. Государства-участники обязаны принять меры, чтобы защитить детей, организовать надлежащий надзор, а также обеспечивать реабилитацию жертв эксплуатации.

Российская Федерация

В законах России можно назвать несколько ключевых норм:

1. 37-я статья Конституции говорит о свободе труда, недопустимости принуждения в этой сфере. Труд должен проходить в должных условиях, включая достойную оплату.
2. Федеральный закон №124-ФЗ (принят в 1998 году) гарантирует детям-работникам льготы, отпуска и сокращённое рабочее время. Об этом говорится в 11-й статье.
3. Закон №273-ФЗ, в котором говорится об образовании в РФ, говорит о недопустимости привлечения ребёнка к труду вне программы учебного заведения (п. 4 34-й статьи).
4. Во многих статьях ТК РФ говорится об особенностях принятия на работу несовершеннолетних, оплате их труда и прочих нюансах.

Также в последнее время идет речь о внесении поправок в статьи УК РФ с цеью урегулирования проблемы эксплуатации детского труда.
Теоретически всё очень даже хорошо. На практике ситуация совершенно иная.

Состав преступления

В Уголовном кодексе нет определённой статьи, которая посвящалась бы отдельно эксплуатации детей. Соответственно невозможно говорить и о составе преступления.

В некоторых случаях возможна квалификация по статье 127.1, если эксплуатация сопровождается . В примечании к этой статье говорится о либо услугах, подневольности, различных (об этом подробнее далее).

Виды и формы эксплуатации детского труда в России

Самая распространённая ситуация – это поручение какой-либо работы детям младше шестнадцати лет. Дети разносят рекламную продукцию по квартирным почтовым ящикам, раздают листовки на улицах.

Чаще всего это продолжается долгие часы, сопровождается многокилометровым хождением пешком, и оплачивается порой мизерными денежными суммами. Но не исключается и обман, когда детям под различными предлогами просто отказывают в оплате.

Что ещё делают дети? Помогают родителям торговать, убирать территории и помещения.

Здесь порой трудно найти довольно тонкую грань между необходимым трудом в семье и настоящей эксплуатацией. Более того, многие оценивают такую ситуацию положительно. Мало кто задумывается, что детям при этом порой просто некогда делать домашние задания, учиться, не говоря уже об играх.

Можно говорить и о неком виде эксплуатации детского труда в школе, когда малышей заставляют убирать ее территорию и переносить вещи из одного кабинета в другой.

О ночных видах эксплуатации труда ребенка смотрите в следующем видео:

Методика расследования

МОТ отмечает: проблема детского труда в России часто игнорируется, оценивается неверно и потому не решается. Часто в этом виноваты родителей детей.

Когда в семье подрастает дочка или сын, её (его) часто поощряют к устройству на работу/подработку. Если дело находится, чадо становится буквально героем.

Однако многие родители не принимают никаких мер, если их детей обманывают недобросовестные работодатели. Одни отговариваются распространёнными словами вроде «жизнь у нас такая», другие буквально вынуждены выживать. Кто-то просто не желает «связываться», не умеет правильно оформить жалобу. Есть и те, кто глубоко равнодушен к своим детям.

О преступлениях заходит речь только в самых серьёзных случаях. Например, когда сами родители продают своих детей или в подпольные публичные дома/порнографические киностудии.

Уголовная ответственность

Никакой специфической уголовной или другой ответственности за эксплуатацию ребёнка в чистом виде не установлено. Положение дел на рынке труда в России складывается так, что многие люди бесправны и почти не имеют возможности себя защищать.

Сформулировать ситуацию проще всего так: «Не нравится? Уходи и не работай, найдём других, более сговорчивых и не таких требовательных». Это относится и ко взрослым, и к детям.

Действия сексуального характера

В 34-й статье международной «детской» Конвенции говорится о том, что ребёнок должен быть защищён от совращения или эксплуатации сексуального характера. Это означает запрет на проституцию, порносъёмку, склонение/принуждение в сексуальном плане.

• В случае сексуальной эксплуатации детей и подростков нормы статей УК РФ несколько жёстче. Показательна в этом плане уже упомянутая статья 127.1 (рассматривается отдельно).
• Если ребёнка принуждают к проституции, это уже 240-я статья УК. Тюремный срок при этом может исчисляться тремя – восемью годами. Плюс ограничение свободы (один – два года) и возможный запрет на занятие определённых должностей/некоторые виды деятельности (в пределах пятнадцати лет).
• Наконец, в 242.1 УК РФ говорится об изготовлении порнографических материалов с привлечением несовершеннолетних. Особо квалифицированным такое преступление признают, если пострадают дети младше четырнадцати лет.

В зависимости от тяжести злодеяния наказание может вылиться в тюремное заключение (максимум – 10 лет), ограничение свободы в пределах двух лет и запрещение занимать некоторые должности либо выполнять определённую деятельность на срок до пятнадцати лет.

Очевидно, что сфере детской эксплуатации законодательство России ещё требует разработки новых норм и корректировки существующих. Только в этом случае каждый ребёнок будет по-настоящему, в должной мере защищён.

Весьма познавательный и полный материал по вопросу преступления сексуальной эксплуатации детей рассмотрен в следующем видеосюжете:

В русских и карельских волостях в конце XIX века была популярна игра «Котя, котя, продай дитя»: «Игроки представляют, что имеют у себя каждый по ребенку, а часто даже приглашают маленьких детей и садят их перед собою. Садятся обыкновенно кружком…» Водящий обращается к одной из пар со словами: «Котя, котя, продай дитя!» В случае отказа ему отвечают: «Сходи за реку, купи табаку!» Если игрок соглашается и говорит: «Продам», он тут же должен бежать по кругу в одну сторону, а спрашивающий - в другую. Кто раньше прибежит к «проданному» - тот садится, а опоздавший снова начинает «покупать»1. Это была не просто детская забава в конце XIX - начале XX века на самом деле покупали и продавали.
Даже во второй половине ХХ столетия от сельских жителей Карелии можно было услышать рассказы о том, как местные купцы помимо дров, сена, дичи поставляли в Петербург и живой товар. Они собирали малолетних детей у бедняков, обремененных большими семьями и отвозили их в столицу, где детский труд был широко востребован.
Старожил карельской деревни Пелдожа А. И. Баранцева (1895 года рождения) вспоминала коллизию, развернувшуюся в семье Мярян: «Куча детей у них родилась: Мийккул, затем Настуой, затем Анни и Мари были. Всех их родители отправили в Питер, там и жили. Видишь ли, раньше бедные родители часто продавали своих детей в прислуги к богачам в Питер. Так отправили в Питер и детей Мярян…»2 Традиционно ребенок считался «готовым» к отправке в город в 10 лет. Но при возможности родители предпочитали отсрочить уход мальчика из семьи до 12-13, а девочки - 13-14 лет.
На первой неделе Великого поста сотни подвод, в каждой из которых размещалось от трех до десяти детей, тянулись по крепкому насту из Олонецкой губернии в столицу. Петербургский писатель и журналист М. А. Круковский написал на основе своих впечатлений цикл очерков «Маленькие люди». Один из них - «Приключение Сеньки» - рисует историю крестьянского мальчика, отданного отцом за пять рублей в Петербург. «У крестьян Олонецкого края, - писал Круковский, - во многих прионежских деревушках существует неразумный, бессердечный обычай без особой нужды (курсив мой. - О. И.) посылать детей в Петербург и отдавать их мелким торговцам в услужение, «в обучение» как говорит народ»3. Публицист был не совсем прав. Именно нужда заставляла крестьянина принять непростое решение. Семья на некоторое время избавлялась от лишнего рта, надеясь в будущем получать от «бурлака» (так крестьяне называли проживающих и зарабатывающих «на стороне») денежную помощь.
Торговля детьми, скупка и доставка в Петербург дешевой рабочей силы становилась специализацией отдельных крестьян-промышленников, которых в быту именовали «извозчиками» или «рядчиками». «Помню хорошо, в Киндасове жил некто Патроев… Он все время набирал детей и увозил в Питер. Вася Лаурин, мой брат Степан Секон, Гриша Родин, Мария Ивановна… Мари Мярян - все они были в Питере [подручными]. Патроев отвозил их в кибитке, вот как раньше детей продавали. А потом купцы там были, мастера, они заставляли детей работать в пошивочных [и других мастерских] шили да все», - вспоминала Баранцева4. Во второй половине ХIХ века поставкой детей из Олонецкого уезда в Петербург успешно занимался крестьянин Федор Тавлинец, проживавший в деревне Погост Рыпушкальской волости. За 20 лет он отправил в столицу около 300 крестьянских детей. Там он устраивал их в ремесленные заведения, заключал контракт с ремесленниками на обучение и получал вознаграждение за поставку учеников. О его деятельности властям стало известно, когда «извозчик», нарушая договоренности, попытался уклониться от передачи части вырученных денег родителям5.
Мальчиков обычно просили разместить в магазины, а девочек - в модные мастерские. Они снабжали ребенка одеждой и провизией на дорогу, паспорта же вручали промышленнику. С момента увоза судьба детей всецело зависела от случая и, прежде всего, от возницы–промышленника. «Извозчику» не платили за перевоз, он получал деньги с того человека, которому отдавал в обучение ребенка. «Понятно, что при таких условиях, - писал житель села Кузаранда Н. Матросов, - последний рыскает по столице и разыскивает место, где ему дадут побольше денег, не спрашивая, способен ли ребенок к данному ремеслу, хорошо ли ему будет жить и что выйдет впоследствии»6.
За каждого ребенка, сданного в учение на 4-5 лет, «извозчик» получал от 5 до 10 рублей. При увеличении срока обучения цена возрастала. Она в 3-4 раза превышала сумму, отданную скупщиком родителям, и в значительной степени зависела от внешних данных, состояния здоровья и расторопности малолетнего работника. Лавочник или хозяин мастерской оформлял ребенку вид на жительство, обеспечивал его одеждой и питанием, получая взамен право всевластно им распоряжаться. В судебной практике того времени подобное явление фиксируется именно как торговля детьми. Например, хозяйка одной из ремесленных мастерских на суде объясняла, что в Петербурге принято покупать детей в учение, в результате чего покупатель приобретает право пользоваться рабочей силой ребенка7.
Масштабы торговли детьми в конце XIX века, по мнению современников, приобретали громадные размеры. Круковский рисовал удручающую картину, наблюдавшуюся при появлении скупщика ранней весной: «Стоны, крики, плач, иной раз - ругань слышны тогда на улицах безмолвных деревень, матери с бою отдают своих сыновей, дети не хотят ехать на неизвестную чужбину»8. Закон признавал необходимость обязательного согласия ребенка, отдаваемого в обучение ремеслу, или «в услужение»: «Не могут быть отданы дети родителями без собственного их согласия…»9. На деле же интересы детей в расчет, как правило, не принимались. Чтобы закрепить свою власть над ребенком, покупатели брали от родителей долговую расписку.
Но не только бедность заставляла олонецких крестьян расставаться со своими детьми. Воздействовали и уверения, что в городе ребенок будет определен «на хорошее место». Народная молва хранила память о богатых выходцах из Карелии, сумевших разбогатеть в Петербурге. Рассказы об их капиталах будоражили мысли и чувства карельского крестьянина. Неслучайна пословица - «Miero hinnan azuw, l’innu neidižen kohendaw» - «Мир цену установит, город девушку сделает лучше» По наблюдениям чиновников, священников, учителей каждый отец, имевший нескольких детей, мечтал отправить одного из них в столицу.
Однако не все дети могли быстро привыкнуть к новым условиям жизни в городе. Карельский сказитель П. Н. Уткин рассказывал: «Увезли меня в Питер и определили на пять лет мальчиком к сапожнику. Ну, мне стало жить очень плохо. В четыре часа утра разбудят и до одиннадцати вечера на побегушках». Герой повествования решился бежать10. Многие по разным причинам уходили от хозяев, вынуждены были скитаться. В рапорте уездного исправника Олонецкому губернатору в конце ХIХ века было зафиксировано, что отданные в учение, а по сути дела проданные в Петербург, дети «подчас почти полунагие в зимнее время, прибывают разными путями на родину»11.
Охрана детского труда законодательно распространялась лишь на крупное производство, где надзор за исполнением законов осуществляла фабричная инспекция. Ремесленные и торговые заведения оказывались вне этой сферы. Законодательно возраст вступления в ученичество не оговаривался. На практике обычно не соблюдалось и установленные «Уставом о промышленности» ограничения продолжительности рабочего дня учеников - с 6 утра до 6 вечера, и тем более, назидание мастерам: «…Учеников своих учить усердно, обходиться с ними человеколюбивым и кротким образом, без вины их не наказывать и занимать должное время наукою, не принуждая их к домашнему служению и работам»12. Условия жизни, в которых оказывались подростки, толкали их на преступления. Треть всех правонарушений, совершаемых малолетними в начале ХХ века (а это были в основном кражи, вызванные недоеданием), приходилась на учеников ремесленных мастерских13.
Материалы олонецкой печати дают представление о том, как складывались судьбы проданных в Петербурге детей. Кому-то, как говорила пословица, Питер становился матерью, а кому-то - мачехой. Многие из оказавшихся в столице детей вскоре оказывались «на дне» петербургской жизни. О них инспектор народных училищ С. Лосев писал: «В то же время, когда Великим постом в Петербург направляются из Олонецкой губернии подводы с живым товаром, из Петербурга бредут по деревням и селам пешком, побираясь Христовым именем, оборванные, с испитыми лицами и горящими глазами, нередко пьяные, смиренные при просьбе милостыни и нахальные в случае отказа в ней, молодые парни и зрелые мужчины, изведавшие петербургское «ученье» в мастерских, петербургскую жизнь…»14. Среди них было немало тех, кто в наказание за нищенство или другие проступки был лишен вида на жительство в столице. С детства оторванные от крестьянского труда, эти люди разлагающе воздействовали на односельчан. Пьянство, прежде не свойственное карелам, получало распространение в их среде в конце XIX - начале ХХ века, особенно среди молодежи и 15-16-летних подростков. Тот, кто стыдился своего возвращения неудачником в родную деревню, пополнял ряды «золоторотцев».
Впрочем, немало было молодых людей, которые «удержались на плаву», адаптировались к городской жизни. По мнению современников, из всех «ценностей» городской цивилизации они освоили лишь лакейские манеры и так называемую «пиджачную» культуру, состоявшую в манере одеваться по определенному шаблону. Подростки стремились вернуться в деревню в «городском» костюме, вызывавшем почет и уважение сверстников. Появление новой вещи не оставалось незамеченным близкими и знакомыми. Принято было, поздравляя с обновкой, говорить: «Аnna jumal uwdištu, tulien vuon villaštu» - «дай бог обновку, а в будущем году шерстяную». Как правило, первым делом подросток покупал галоши, которые по возвращении в деревню независимо от погоды одевал по праздникам и на беседы. Затем, если позволяли средства, приобретались лакированные сапоги, часы, пиджак, яркий шарф… Просвещенные современники смотрели на это с иронией. Один из них писал: «Сколько спеси и глупого чванства, к сожалению, приносят лакированные сапоги с собой. Человек перестает узнавать своих ближних из-за блеска сапог. Единственно утешает в сих случаях то обстоятельство, что сняв с себя галоши и сапоги, он становится прежним Васькой или Мишкой»15.
В отличие от отходников на лесозаготовки и другие ближние промыслы, зарабатывавших на новую рубашку к Пасхе, сапоги или пиджак, «питеряки», «питербуры», то есть парни, работавшие долгое время в столице, обладали «щегольским» костюмом и составляли особо уважаемую и авторитетную группу деревенского молодежного сообщества. Вот детали одного из вариантов «изящного» костюма 13-14-летнего парня, возвратившегося в Олонецкую Карелию из Петербурга в 1908 году: пестрые брюки, котелoк, красные перчатки16. Также мог присутствовать зонтик и надушенный розовый носовой платок. Статусная роль одежды в карельской культуре выражена достаточно ярко. Видимо, поэтому в карельском языке слово «herrastua», наряду со значениями «щеголять», «франтить», имеет и другой смысл - «мнить себя начальником».
Наиболее удачливые и предприимчивые «выученики Петербурга», сумевшие разбогатеть и даже стать хозяевами собственных заведений, были, конечно, не многочисленны. Их визитной карточкой на родине становился большой красивый дом, в котором жили родственники и куда время от времени наезжал хозяин. Слава и капиталы этих людей являлись веским аргументом для крестьянина, отправлявшего своего ребенка в столицу.
Влияние города на жизнь подростка в конце XIX - начале ХХ века было неоднозначным. Современники не могли не отметить позитивное воздействие -интеллектуальное развитие юношей и девушек, расширение их кругозора. В большей мере это относилось к тем, кто проработал на фабриках или заводах Петербурга. Вернувшись в деревню, эта немногочисленная часть молодежи уже не расставалась с книгой.
И все же принудительная отправка детей в город вызывала озабоченность прогрессивной части общества. Крестьянин-карел В. Андреев из деревни Сямозеро писал: «Увезенные в город и помещенные в мастерские - они [дети. - О. И.], принужденные жить в помещениях хуже собачьих конур, питаемые отбросами и разной бурдой, постоянно избиваемые хозяевами и мастерами - большинство хиреет, и гостьей всех этих мастерских - скоротечной чахоткой уносится в могилу. Меньшинство же, перенесшее каким-то чудом все эти мытарства, достигало звания мастера, но, живя в пьяной и развратной компании несколько лет, само заражалось этими пороками и преждевременно сходило в могилу или пополняло ряды преступников. Дельных и работящих мастеров считалось и считается весьма мало». Ему вторил крестьянин П. Коренной: «Выходят в люди десятки, сотни гибнут. Их душит городская жизнь, отравляет организм, портит нравственно, возвращая деревне людей болезненных, с испорченной нравственностью»17.
Примечания
1. Олонецкие губернские ведомости. 1897. 10 сентября.
2. Баранцев А. П. Образцы людиковской речи. Образцы корпуса людиковского идиолекта. Петрозаводск. 1978. С. 112.
3. Круковский М. А. Маленькие люди. М. 1907. С. 57.
4. Баранцев А. П. Указ. соч. С. 130.
5. Национальный архив Республики Карелия (далее - НА РК). Ф. 1. Оп. 1. Д. 49/98. Л. 4-5.
6. Матросов Н. Село Кузаранда Петрозаводского уезда//Вестник Олонецкого губернского земства (далее - ВОГЗ). 1908. № 20. С. 15.
7. Труды I Всероссийского съезда по борьбе с торгом женщин и его причинами, происходившего в СПб. С 21 по 25 апреля 1910 г. СПб. 1911. С. 104.
8. Круковский М. А. Олонецкий край. Путевые очерки. СПб. 1904. С. 247.
9. Свод законов Российской империи. Т. Х. Ч. 1. Ст. 2202-2203.
10. Конкка У. О собирании и некоторых особенностях карельских сказок//Карельские народные сказки. М.; Л. 1963. С. 50.
11. НА РК. Ф. 1. Оп.1. Д. 49/98. Л. 4-5.
12. Законы о детях. Сост. Я. А. Канторович. СПб. 1899. С. 177.
13. Окунев Н. А. Особый суд по делам о малолетних: Отчет Санкт-Петербургского столичного мирового судьи за 1910 г. СПб. 1911. С. 37.
14. Холодная В. Г. Символика и атрибутика праздничного костюма парня в русской деревне с 40-х годов XIX по 20-е годы ХХ в.//Мужской сборник. Вып. 1. Мужчина в традиционной культуре. М. 2001. С. 136.
15. И. М. Стекольный промысел в Ладвинской волости Петрозаводского уезда//ВОГЗ. 1909. № 13. С. 20.
16. Лосев С. Наброски и заметки//ВОГЗ. 1909. № 2. С. 9.
17. Андреев В. К открытию в Сямозерской волости двухклассного училища//ВОГЗ. 1908. № 24. С. 20; Коренной П. О нашем сельском хозяйстве//ВОГЗ. 1910. № 15. С. 33.