Порой не знает даже бог Того, что слышал винный рог.

Здесь не вода, не молоко, не чай – Тех, кто не хочет, пить не заставляй.

Как хочешь пей – помалу иль помногу, Но так, чтоб к дому не забыть дорогу.

Тот пьет вино, кому запрещено, И тот, кто запрещает пить вино.

Мудрец порой глупеет, ваш пьет. Бывает, впрочем, и наоборот.

Ты льешь вино и пьешь, Как царь и повелитель, Постой, еще поймешь, Что ты его служитель.

Хвалю уменье пить вино. Для жизни, может быть, Ценней уменье лишь одно – Совсем вина не пить.

Пить можно всем, Необходимо только Знать: где и с кем, За что, когда и сколько?

За чье ни пил бы ты здоровье, Свое щадил бы ты здоровье!

НАДПИСИ НА ОЧАГАХ И КАМИНАХ

Куда бы ни был брошен ты судьбой, Его тепло ты унесешь с собой.

Беда тебе, кунак, Чье сердце не стучит. Беда тебе, очаг, Где пламя не горит.

И если мой огонь погас, Жалейте не меня, А тех, сидевших столько раз У моего огня.

Когда ногам тепло, И на душе светло.

Недаром начинаются С детства, с очага Сказки, что кончаются Гибелью врага.

Вернешься в свой аул – подарком от судьбы Покажется тебе дым из моей трубы.

Былые песни вспомнишь тут, У этого огня, И новые к тебе придут У этого огня.

Тепло родного очага теплей, Чем просто жар горящих в нем углей.

Вам так нигде не будет, кроме Как здесь, у очага в отцовском доме.

НАДПИСИ НА СВЕТИЛЬНИКАХ

Светильник сходен с сердцам: в самом деле Их надо засветить, чтобы горели.

Пусть мой не ярок свет, Невелика в нем сила, Но если солнца нет, И я – светило.

Во тьме он светит тьмущей, С него пример бери: Всем, за тобой идущим, Дорогу озари.

Иголку потерял, светильник засвети – Найдешь, быть может. Ты друга потерял, его трудней найти – Свет не поможет.

Дом, где светильник Ночь не засветила, Жилье слепого Или же могила.

Не видно ничего, Все сплошь покрыто тьмой. Иди на свет его – И ты придешь домой.

НАДПИСИ НА ПРИДОРОЖНЫХ КАМНЯХ

Дорога путников своих Так привечает: С усмешкой хитрой молодых Она встречает, С печалью стариков седых Вдаль провожает.

Гляди вперед, вперед стремись. И все ж когда-нибудь Остановись и оглянись На свой пройденный путь.

У всех дорог – а в жизни их немало – Один конец, хоть разные начала.

С собою, чтобы сократить пути, Товарища и песню захвати.

С любой дороги повернешь обратно, И лишь дорога жизни безвозвратна.

Нет, ничего не скрыто от дорог – Здесь смех звенел и слезы жгли песок.

Движение – вот способ, что на деле Людей порою приближает к цели.

Дороги нам спешат в любви помочь: Приводят к милым и уводят прочь!

НАДПИСИ НА КУБАЧИНСКИХ ЗОЛОТЫХ ИЗДЕЛИЯХ

Подарок наш на счастье молодым, Но это не калым и не приданое. Жених, любовью заплати калым, Любовь избранницы возьми в приданое!

Не рвись владеть ларцами золотыми И саблями чеканно-белыми! Мечтай владеть руками золотыми, Которые все это сделали!

Сколько весит, сколько стоит? – Неразумный интерес. Мерить красоту не стоит Ни на деньги, ни на вес.

Тайну кубачинского искусства Не ищите в нитках серебра. Носят тайну этого искусства В сердце кубачинцы-мастера.

Кто думает: работа наша мед, Пусть в Кубачи хоть на денек продет!

Не видевшие лета в крае гор, Внимательней вглядитесь в мой узор.

НАДПИСИ НА СТОЛБАХ В САКЛЯХ

На этом столбе и для бурки твоей Место найдется. Он держит весь дом, и от бурки твоей Не прогнется.

Как ты, с трудом Он держит на плечах Весь этот дом: И крышу, и очаг.

Когда-то украшал он горы И тень бросал, к себе маня. Тебе нужна была опора, Он подал знак: «Руби меня!»

На теле моем нету ветвей, Есть гвозди. Туши на них повесьте скорей, Как грозди.

НАДПИСИ НА БАЛХАРСКИХ КУВШИНАХ

Самые прекрасные кувшины Делаются из обычной глины. Так же, как прекрасный стих Создают из слов простых.

Кувшину, брат, не подражай в одном: Не наполняйся до краев вином!

Расул Гамзатов
Берегите друзей

Знай, мой друг, вражде и дружбе цену
И судом поспешным не греши.
Гнев на друга, может быть, мгновенный,
Изливать покуда не спеши.

Может, друг твой сам поторопился
И тебя обидел невзначай.
Провинился друг и повинился -
Ты ему греха не поминай.

Люди, мы стареем и ветшаем,
И с теченьем наших лет и дней
Легче мы своих друзей теряем,
Обретаем их куда трудней.

Если верный конь, поранив ногу,
Вдруг споткнулся, а потом опять,
Не вини его - вини дорогу
И коня не торопись менять.

Я иных придерживался правил,
В слабости усматривая зло.
Скольких в жизни я друзей оставил,
Сколько от меня друзей ушло.

После было всякого немало.
И, бывало, на путях крутых
Как я каялся, как не хватало
Мне друзей потерянных моих!

И теперь я всех вас видеть жажду,
Некогда любившие меня,
Мною не прощенные однажды
Или не простившие меня.

Люди, я прошу вас, ради бога,
Не стесняйтесь доброты своей.
На земле друзей не так уж много:
Опасайтесь потерять друзей.

Надписи на могильных камнях

***
Он мудрецом не слыл
И храбрецом не слыл,
Но поклонись ему:
Он человеком был.

***
Лежащий здесь недолгий прожил век,
Неведомо, где жил он, что он знал.
Известно только: был он человек,
Родился – плакал, умирал – стонал.

***
Я не желаю, брат мой, испытать
И матери убийцы твоего
Того, что испытала наша мать,
Похоронив любимца своего.

***
Живой, пусть все черно в твоей судьбе,
Утешься, брат, мне хуже, чем тебе!

***
Здесь отдыхает от земных забот
Восьмидесятилетний странник странный,
Он не оставил своего призванья,
Кто знает, как его зовется род?
А что ж оставил странник? Восемьсот
При жизни неисполненных желаний.

Надписи на придорожных камнях

***
Дорога путников своих
Так привечает:
С усмешкой хитрой молодых
Она встречает,
С печалью стариков седых
Вдаль провожает.

Надписи на скалах

***
В час горя плач, герой,
Нельзя иначе.
Ненастною порой
И скалы плачут.

***
Любовь джигита, мужество орла
Не спрашивают, высока ль скала.

***
Отвага на скалу взбиралась,
Отчаянье с нее бросалось.

Надписи на книгах

***
Страница здесь похожа на окно:
Открывшему увидеть мир дано.

***
Она тебе дает
Сокровища, которых
Кинжал не рассечет
И не похитят воры.

***
И верный друг, и гость случайный,
Она тебя поднимет ввысь.
Мир озарит, откроет тайны.-
Ты только слушать согласись!

Надписи на часах

***
Вы, люди, суетливы и шумны,
А я смеюсь над вами со стены.

Надписи на кинжалах

***
Приняв кинжал, запомни для начала:
Нет лучше ножен места для кинжала.

***
Чтоб владеть кинжалом, помни, друг,
Голова куда нужнее рук.

***
Кинжал в руках глупца –
Нетерпелив.
В руках у мудреца –
Нетороплив.

***
Кинжал хоть не зурна
И он две песни знает:
О гибели одна,
О вольности другая.

***
Для мести своей святой
Кинжал сирота кует.
Рожденный тем сиротой,
Кинжал рождает сирот.

***
Помедли миг пред тем. Как брать
Меня за рукоять.

***
Кинжал горяч бывает,
Хоть холоден как лед.
Детей он не рождает,
Но создает сирот.

***
Обиду кровь смывала,
Смывала и позор.
Но только кровь с кинжала
Не смыта до сих пор!

Надписи на очагах и каминах

***
И если мой огонь погас,
Жалейте не меня.
А тех. сидевших стольок раз
У моего огня.

Надписи на светильниках

***
Светильник сходен с сердцем в самом деле,
Их надо засветить, чтобы горели.

***
Иголку потерял, светильник засвети –
Найдешь, быть может.
Ты друга потерял, его найти –
Свет не поможет.

***
Не видно ничего,
Все сплошь покрыто тьмой.
Иди на свет его,
И ты придешь домой.

Надписи на колыбелях

***
Здесь плачет не мудрец, смеется не глупец,
Не трус и не герой, а просто мой жилец.

Слова: Р. Гамзатов Исп.: Расул Гамзатов 1
Противны мне люди с повадкою лисьей.
Сказать откровенно, я очень устал
От их удивительно правильных мыслей
И прорепетированных похвал.

(
Был друг у меня. Я любил его, верил,
Считал его чуть ли не братом родным.
Пред ним раскрывал я приветливо двери,
Я сердце своё раскрывал перед ним.

Каким простодушным я был вначале,
Как было доверчиво сердце моё.
Я говорил о своей печали
Тому, кто был причиной её.

Он восклицал: "Я долго не спал,
А уснул и увидел тебя в сновиденье!"
Я не думал, что лгал он, а он и не лгал:
Он полночи писал на меня заявленье.

Я ему говорил о своих врагах,
А он их другом был мне на горе,
Я ему говорил о своих друзьях,
А он мечтал меня с ними поссорить.

И делал это спокойно, без шума,
Неуловимый и скользкий, как ртуть.
А я до сих пор не могу придумать,
Как мне уваженье друзей вернуть.

Я не знал, что речи друга фальшивы,
Я шёл и верил ему, любя,
А теперь стою на краю обрыва,
Кляну его и ругаю себя.

И правда, когда замыкается круг,
Прозревает слепец, трезвеет мечтатель...
Был друг у меня, и умер мой друг,
Живёт на земле мой враг, мой предатель.

2
Наивное сердце моё, почему
Ты так доверчиво? Ты готово
Открыться пред тем, поверить тому,
Кто согреет тебя ласковым словом.

Он называл меня другом заветным,
И ты тянулось к нему, к врагу.
Я не видел лжи, что была заметна,
Как чёрная палка на белом снегу.

Порой мне казалось сладким питьё,
В котором было яду немало.
Я, не чувствуя, брался за остриё,
Считая его рукояткой кинжала.

Глупец, я в зле не чувствовал зла,
Хотя распознать его было просто.
Похвалой мне казалась его похвала,
Я верил в рукопожатья и тосты.

Я весел, если чему-нибудь рад.
Я угрюм, если чем-нибудь озабочен,
А он – актёр, у него смеющийся взгляд,
А в сердце злоба клокочет.

Он ставил капкан мне и был готов
Вести меня, усыпляя сомненья,
С улыбкой во все тридцать с лишним зубов
За минуту до моего паденья.

Он говорил мне про Гейне и Блока,
Иным восхищаясь, иное кляня,
Он глядел на меня немигающим оком,
Он знал мой характер лучше меня.

3
Я не умру от твоего обмана.
Был друг – и нет... Утешусь. Не беда.
Но у меня осталась в сердце рана,
И я боюсь – осталась навсегда.

Тяжёлый груз взвалил ты мне на плечи,
Я старше и угрюмее теперь,
И кто б с улыбкою ни шёл навстречу:
"Не ты ли в нём?" – я думаю теперь.

Ты мир мой не замазал чёрной краской,
В моей груди не погасил огня,
Но, научив глядеть на всё с опаской,
Ты сделал недоверчивым меня.

Я разорву страницы писем гладких,
Я позабуду дни разлук и встреч.
И лишь портрет, где ты с улыбкой сладкой,
До самой смерти буду я беречь.

И пусть всегда он будет мне укором.
Пусть он стоит (спасибо за урок),
Как чёрный придорожный столб, который
Нам говорит о трудности дорог.

Отец мой знал забавные примеры
Того, как достаётся простакам.
О бдительности пел он пионерам,
И у костров о ней читали нам.

Усвоил я немало мудрых правил
Из слов друзей, учителей, отца,
Но нынче ты меня понять заставил
Всё то, что не постиг я до конца.