Есть поэты среди лириков Серебряного века, чье влияние на потомков и современников было особенно значительным. К ним принадлежит, конечно, Гумилев Николай Степанович. В этой статье мы проанализируем его стихотворение "Жираф".

План анализа

Анализируя стихотворение, следует выделить следующие моменты.

К какому направлению в литературе принадлежал его автор.

Жанр данного стихотворения.

Идея, тема.

Композиция.

Лирический герой.

Литературные приемы, которые использует автор повтор, символ и др.), а также поэтическая лексика (неологизмы, архаизмы, антонимы, синонимы) и поэтическая фонетика (диссонанс, аллитерация).

Основываясь на этом плане, мы проведем анализ стихотворения "Жираф" Гумилева. Однако применять его можно и к другим поэтическим произведениям.

Автор произведения

Начнем "Жираф" с представления автора. Этот поэт известен был как один из руководителей и создателей школы акмеизма. Сам он относился к собственным стихам весьма критически, работал скрупулезно над их содержанием и формой. Гумилев - один из самых взыскательных и строгих учителей, прививавших молодым поэтам вкус к отточенности высказывания.

К какому направлению принадлежал Гумилев?

Гумилев, как мы уже упоминали, принадлежал к такому направлении, как акмеизм. Это придуманный Николаем Степановичем стиль, который подразумевал отражение действительности емкими и легкими словами.

Лирический герой

Намеренно лирический герой закрывает глаза на будничность жизни, окружающей его. Он ей противопоставляет полный приключений, яркий мир свободного странника. Привлекают его красивые названия, экзотические места. Целеустремленность и воля - духовный стержень всей поэзии Николая Степановича.

Современников захватил облик лирического героя Гумилева, сочетавший в себе мужество, отвагу, способность предсказывать будущее, а также страсть к путешествиям и детское любопытство к окружающему миру.

История создания произведения "Жираф" (Гумилев)

Анализ по плану продолжим, рассказав немного об истории создания стихотворения и сборнике, в который оно включено. "Романтические цветы" - сборник стихотворений, вышедший в 1908 году. Лирический герой в данном цикле примеряет различные маски. Он - то проигравший все игрок, который поставил в страшном порыве свой крест на карту; то мыслитель-отшельник, который обладает высшим знанием; то странник. За этими обличьями мы видим одного человека, мужественного и упрямого, мечтательного и отважного, который не боится испытаний и тревог, даже если они угрожают герою смертью. В сборник под названием "Романтические цветы" не случайно вошло стихотворение "Жираф", написанное в 1907 году. Это одно из наиболее ярких творений Гумилева, ставшее надолго его в литературе.

Сам автор много путешествовал по Турции, Африке, Востоку. Впечатления эти отразились в его стихах, для которых характерны дикие экзотические ритмы. Звучит в его произведениях и музыка заморских стран, и русские песни, и трубы войны, и слезы, и смех любви. Одним из наиболее прекрасных стихотворений, посвященных Африке, является у такого поэта, как Гумилев, "Жираф". Краткий анализ произведения не позволяет говорить подробно об остальном его творчестве, которое также весьма любопытно.

Жанр стихотворения

Как и многие другие стихотворения данного автора, этот стих написан в жанре философской лирики. Анализ стихотворения "Жираф" Гумилева, кратко изложенный в этой статье, позволяет говорить о том, что перед нами поэт предстает "мастером сказки", в своем произведении сочетая описание быстро меняющихся, ослепительно ярких картин прекрасной далекой страны с музыкальностью и мелодичностью повествования.

Тема и идея

Лирический герой стихотворения "Жираф" для того, чтобы развеять печаль своей спутницы, решает ей рассказать грустную и таинственную сказку про страсть молодого вождя к черной деве, про "стройные пальмы", "тропический сад", про все экзотическое, прекрасное. Начинается она особенно: "Далеко, далеко на озере Чад..." бродит изысканный жираф.

Выражение "далеко-далеко" пишется обычно через дефис. С помощью него определяется что-то совершенно недостижимое. Однако Гумилев не без некоторой доли иронии наше внимание акцентирует на том, что этот континент не так уж и далек. Он сравнивает два пространства, в масштабе сознания человека являющиеся далекими. Однако они совсем близки в масштабе земли. Про то, что находится "здесь", автор не говорит ничего. Это и не нужно, так как здесь только "тяжелый туман", который мы привыкли вдыхать ежеминутно. Жизнь в мире, где мы живем, течет в серых тонах. Именно такой ее изображает Николай Гумилев ("Жираф"). Анализируя произведение, можно сказать, что лишь слезы и грусть остались "здесь". Кажется, как будто на земле невозможен рай. Однако лирического героя эта обыденность не устраивает. Его влекут необычность, красочность, экзотические ритмы.

Лирический герой, обращаясь к таинственной женщине, судить о которой мы можем только с позиции автора, диалог ведет и с нами, то есть теми, кто слушает эту сказку. Он предлагает взглянуть иначе на мир, понять, что земля видит "много чудесного". Каждый из нас способен при желании увидеть это, следует лишь очиститься от вдыхаемого нами "тяжелого тумана" и понять, что мир прекрасен и огромен. Автор стремится это доказать. Совершенно иной представляется жизнь на озере Чад. Здесь, как будто драгоценный алмаз, переливается и блестит мир, воздух чистый и свежий.

Художественные образы

Вот уже мы переносимся вместе с героиней стихотворения в загадочную Африку для того, чтобы попасть в "тропический сад", дотронуться до стволов прекрасных "стройных пальм", вдохнуть воздух далекой земли, напоенный благоуханием растений и цветов и увидеть удивительное животное, которому дана "грациозная стройность и нега".

Романтически условен облик этого африканского животного. Много в стихотворении "придуманного" изящества. Можно отметить здесь строчку о том, что он "прячется в мраморный грот" на закате. Однако поэтическая форма оправдывает это, поскольку предполагает уже изначально наличие таинственного и чудесного.

В данном стихотворении Николай Гумилев остановил не случайно свой выбор на жирафе. Присущая ему экзотика вписывается очень органично в текст повествования о загадочной далекой земле. С длинной шеей, стоящее твердо на ногах, с "волшебным узором", украшающим шкуру, это животное стало героем множества стихов и песен. Можно, пожалуй, провести параллель между ним и человеком, который так же грациозно строен, статен и спокоен. Однако жирафу "нега" и миролюбие даны от природы. А по собственной воле возвеличивает себя над другими живыми существами.

Литературные приемы, которые использует Гумилев

Проведя анализ стиха Гумилева "Жираф", мы заметили, что автор использует прием необычного сравнения, что является одним из самых примечательных средств создания образа жирафа. Волшебный узор его шкуры сравнивается с блеском луны, а сам он "подобен цветным парусам корабля". Бег животного уподобляется радостному птичьему полету: он такой же плавный.

Другими средствами, к которым Гумилев прибегает в данном стихотворении, являются эпитеты: "грациозная стройность", "изысканный жираф", "цветные паруса", "волшебный узор", "тяжелый туман", "радостный полет", "немыслимые травы", "таинственные страны", а также метонимия ("бродит жираф"), повтор ("далеко, далеко"), олицетворение ("осмелится только луна", "много чудесного видит земля").

Сродни грациозности и спокойствию жирафа мелодия произведения, как показывает анализ стихотворения "Жираф" Гумилева. Неестественно протяжны звуки. Они мелодичны, придают оттенок волшебства повествованию, дополняют также сказочное описание. Гумилев в ритмическом плане использует в стихотворении пятистопный ямб. С помощью мужской рифмы объединяются строки (то есть ударение падает на последний слог). Звучит эффектно заключительный стих последней и первой строф, сокращенный до трех стоп. Возможно, именно поэтому они запоминаются и надолго остаются в памяти. Мы заметили также еще один важный момент, проведя анализ. Гумилева "Жираф" - стихотворение, в котором пятистопный амфибрахий, его баюкающий ритм в сочетании с использованием звонких согласных позволяет автору красочно и органично описать мир сказки. Настолько мелодично это стихотворение, что сегодня оно стало песней: на него написана музыка.

Автор использует для создания образа таинственной и печальной незнакомки аллитерацию, ассонанс (взгляд - Чад), анафору ("особенно грустен", "особенно тонки"). Мы встречаемся с ассонансом и далее (вождя - дождя, дана - луна, стран - туман и т.д.).

Нельзя не включить в анализ стихотворения "Жираф" Гумилева и следующий момент. Автор, рисуя картины волшебной страны перед читателем, нигде при этом не использует в повествовании конкретного описания цвета образов и предметов. Гумилев, прибегая к поэтическим средствам, своего цветового видения не навязывает. Он дает возможность воображению представить живо мир, о котором говорится в стихотворении, его оттенки и цвета. В этом вы можете убедиться, проведя самостоятельно анализ.

Гумилева "Жираф" - произведение, читая которое, мы действительно представляем и сидящую грустно у окна изящную девушку, и шкуру жирафа с волшебным узором, и цвет глади воды, по которому раскинулись золотистым веером лунные блики, и паруса корабля, плывущего на закате, алые, как у Грина.

Композиция

Завершает наш анализ стихотворения "Жираф" Гумилева композиция произведения. Это прекрасная сказка. Для нее, как и для многих других, характерна кольцевая композиция. Заканчивается действие там же, где оно и начиналось. Этот прием в данном случае демонстрирует желание Гумилева рассказать читателям о "рае на Земле" для того, чтобы заставить посмотреть их по-новому на мир. Создается впечатление по мере прочтения, что еще не окончена сказка о таинственной и прекрасной Африке. Кажется, что лирический герой настолько увлечен богатой палитрой цвета, экзотическими звуками и запахами, что без устали готов рассказывать о них, рисовать яркие, пышные картины. И нам невольно передается этот неугасимый энтузиазм. Мы с нетерпением, как в сказках Шахерезады, ожидаем продолжения и находим его с благодарностью, обращаясь к творчеству Гумилева, в других его произведениях.

Итак, мы рассказали о произведении, которое создал Николай Гумилев ("Жираф"). Анализ стихотворения был проведен с опорой на план, данный в начале статьи. Это лишь краткая характеристика, отмечающая основные особенности данного произведения.

«Жираф» Николай Гумилев

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай… далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Анализ стихотворения Гумилева «Жираф»

Поэт Николай Гумилев был личностью достаточно одиозной и непредсказуемой. Он сам часто признавался в том, что главной его страстью является отнюдь не литература, а путешествия. Поэтому в Россию поэт наведывался нечасто, предпочитая проводить 8-10 месяцев в году далеко на чужбине и выбирая для своих скитаний самые экзотические и малоизученные страны.

Казалось бы, в тяге к путешествиям нет ничего странного и удивительного, особенно для человека, который обладает романтической натурой. Однако в каждую свою поездку Николай Гумилев вкладывал особый смысл, тайно надеясь отыскать забытый всеми уголок, который можно было бы превратить в настоящий рай на земле. В стихотворении «Жираф», которое было написано после очередного путешествия в 1907 году, поэт с затаенным волнением делится со своей незримой собеседницей неизгладимыми впечатлениями, которые произвела на него Африка . Идеалистическая картина, которую он мастерски воспроизводит, окунувшись в воспоминания, действительно завораживает – зеленый оазис, прохладное и кристально чистое озеро чад, на берегу которого бродит диковинное существо, именуемое жирафом. У поэта это животное вызывает неподдельный восторг и ассоциируется с мечтами о свободе и независимости, поиски которых заставляют Николая Гумилева предпринимать фантастические экспедиции на самые отдаленные континенты.

Однако в своем творчестве поэт, испытывающий глубокое разочарование в жизни, по-прежнему остается романтиком. Он продолжает верить в сказочные миры, поэтому жираф в его стихотворении предстает неким мифическим созданием , расцветка которого напоминает паруса корабля, а плавные движения похожи на «радостный птичий полет». В простых и обыденных вещах автор пытается уловить что-то мистическое и необычное, умышленно приукрашивая пустынный пейзаж и наделяя обитателей Африки некой таинственностью. Мир, открытый им за тысячи километров от России, он готов с радостью бросить к ногам любимой женщины, которая ничего в своей жизни не видела, кроме серых туманов и холодных дождей. Будучи человеком темпераментным и непосредственным, Николай Гумилев на мгновение пытается представить, что испытывает человек, который лишен возможности наслаждаться экзотикой удивительных южных стран, и понимает, что его удивительный рассказ о жирафе на берегу далекого озера Чад, тропических пальмах и запахе невиданных трав способен вызвать у слушателей слезы разочарования. Не потому, что нарисованный поэтом мир так плох, а из-за невозможности найти свой райский уголок, надежно укрытый от посторонних глаз.

При этом в процессе повествования автор и сам понимает, что созданный им мир иллюзорен, так как от мрачной действительности можно убежать даже на край света . Однако избавиться от мыслей, чувств, сомнений и личных переживаний невозможно даже на берегу волшебного озера Чад, в компании гордого и свободолюбивого жирафа. Однако открытый поэтом мир настолько притягателен и необычен, что Николай Гумилев готов убедить и себя, и свою собеседницу в том, что это и есть настоящий рай. Главное, здесь и сейчас заглушить ту душевную боль, которая заставляет его вновь и вновь отправляться в странствия. Красивая мечта, дающая надежду на счастье, настолько хороша, что автор попросту не готов с ней расстаться, и, занимаясь самообманом, пытается вовлечь в него близкого человека, чтобы хоть немного скрасить унылое и безрадостное существование той, которую он любит, но не может сделать по-настоящему счастливой потому, что рая на земле не существует. А значит, мифический жираф так и останется символом другого мира, полного загадок и неизъяснимого очарования, в котором для поэта, к сожалению, места так и не нашлось.

Помните стихотворение Николая Гумилева "Жираф"? Если нет, то прочтите, оно у меня под катом в конце этого поста. Знаете, мне кажется, что такое мог написать только самый настоящий путешественник и романтик. Но, что мы, вообще, знаем о Гумилеве, кроме того, что он был поэтом Серебряного века, был женат на Ахматовой и расстрелян в 1921 году?.. Мало чего, по-моему...
А ведь он был самым что ни наесть путешественником. И именно Африка стала его страстью. Вчера в Русском Географическом обществе была лекция об африканских экспедициях Николая Гумилева. На ней выступал исследователь этой темы Евгений Степанов - очень интересный дяденька, который занимается ею уже 30 с лишним лет. Так вот, он рассказал, что всего Гумилев ездил в Африку аж целых пять раз. И вовсе не в северную ее часть, а именно в самые дебри - в Абиссинию, то есть, в современную Эфиопию. А вы прикиньте, что это такое в самом начале 20 века, если даже сейчас с развитием транспорта туда отваживается отправиться далеко не каждый путешественник.
А Гумилев взял и поехал. Прямо из Парижа, где он тогда жил. Мне понравились вот эти строчки из его письма: "Было лето, но я не мог согреться. Уехал на юг - опять холодно. Поехал в Грецию, но и там тоже самое. И тогда я поехал в Африку!" По-моему, это по-нашему. :)
Причем, три раза Гумилев ездил самостоятельно - просто хотел и ехал. Но было у него и две экспедиции, которые финансировала Российская Академия наук. В Абиссинии Николай собирал этнографическую коллекцию, собирал одежду, бытовую утварь, заходил в дома местных жителей, смотрел, как они живут. Туристов тогда в Африке не было, исследователей было мало, и африканцы не понимали, зачем это все молодому ученому, и нередко подозревали его в колдовстве, боялись, проклинали и т.д. и т.п. В общем, весело было. Однако коллекцию Гумилев собрал, и теперь ее можно посмотреть в музее антропологии и этнографии в Питере. Мы с Антоном накануне рождения нашего Данилки там как раз побывали. Очень интересный музей, рекомендую.
А вспоминали экспедиции Гумилева в РГО не случайно, так как именно сто лет назад, в 1913 году, состоялась как раз-таки вторая из них, организованная РАН. Но, в принципе, на лекции говорили больше не о ней, а о его самостоятельном путешествии за три года до этого. Тогда Николаю было 24 года - отличный бекпекерский возраст, я вам скажу. :)) И он через Египет, Судан, Джидду (город на территории нынешней Саудовской Аравии) отправился в Джибути, затем в Абиссинию (Эфиопию) и, по некоторым исследованиям, добрался даже до кенийской Момбасы, откуда благополучно вернулся домой. Все путешествие у него заняло чуть больше полугода.
Но это еще не все. Гумилев Гумилевым, но нашлись люди, которые попытались повторить его маршрут. И хотя, на мой взгляд, они далеко не первые современные российские путешественники, пересекшие Эфиопию - Антон Кротов & компания все равно впереди. :) Но, как мне показалось, в их рассказе и фильме, который они там отсняли, было тоже много всего интересного и такого, что мне захотелось тоже увидеть, когда я сама там окажусь.

Путешественника, который выступал в РГО, звали Николай Носов, и он путешествовал по Африке с женой Ириной, как я поняла, частично на местном транспорте, частично на джипах, а иногда и пешком. А начали они с Джибути. Сразу скажу, что следов Гумилева они не нашли нигде, но прокатились по Африке здорово.
Джибути, как известно, граничит с Сомали, которое, в свою очередь, в последние годы умудрилось прославиться своими пиратами. В Сомали Носовы не были, но, по всей видимости, злобствуют в этих местах не только пираты, там, вообще, живут племена воинственные. В общем, путешественники попали в деревеньку народности афар, которые, как принято много где в Африке, живут в соломенных хижинах. Сейчас, конечно, афары уже не те, что прежде - глобализация, однако, наступает, но вот раньше они славились на всю округу своими обрядами. Например, любой афарский мальчик, прежде чем стать мужчиной, должен был убить какого-нибудь мужчину из другого племени, отрезать у него гениталии, высушить, повесить себе на шею, так ходить и гордиться. По-моему, потрясающий обряд! :)) Хорошо, что это у них уже в прошлом, и афары теперь совсем не вредные, живут себе и верблюдов разводят.
Дальше Носовы отправились в Эфиопию и посетили мощный эфиопский вулкан Даллол. Его серные фумаролы вы как раз видите на втором фото. В общем, красота там необыкновенная. Озера из нефти, озера из серной кислоты. Говорят, идешь так и понимаешь, что кроссовки от этой кислоты, которая там везде, а не только в озерах, разваливаются прямо на ногах. В общем, очень там здорово. Нужно туда съездить. :)
А дальше они отправились в город Харар, где точно останавливался Гумилев. И, похоже, что этот самый Харар, который ЮНЕСКО внесло нынче в список всемирного наследия, никак не изменился с тех самых времен. Да и с более древних тоже. Город чисто средневековый. Никаких новых зданий, люди одеваются в яркие наряды в африканском стиле, на главной площади рынок, где можно купить, фрукты, овощи, яйца и мясо. А еще в этом городе нет канализации, и, по рассказу Носовых, так воняет, что начинаешь понимать европейских фрейлин, которые всегда носили с собой флакончики с духами и вдыхали их аромат, когда с улиц особенно разило. :)) Правда, в Хараре нашли другой способ борьбы с отбросами. По вечерам на окраине города прикармливают гиен, и когда на Харар опускается ночь, гиены приходят на его улицы и подъедают всю накопившуюся за день гниль.
Жуть, короче, но, согласитесь, жуть очень интересная. :)
А затем впереди у путешественников была южная Эфиопия с племенами мурси и хаммер. Но это уже, имхо, немного другая история.
Пока же - обещанное стихотворение Николая Гумилева "Жираф". Он написал его в 1908 году - после одного из своих путешествий по Африке. А на первой иллюстрации к этому посту - его рисунок.

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озёр.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полёт.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю весёлые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжёлый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
Ты плачешь? Послушай… далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Помните стих Гумилёва о жирафе?

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Слово «жираф» происходит от арабского зарафа и означает «нарядный». Хоть эти общительные "листоядные" жвачные животные появились на Земле
25 миллионов лет назад. Первого жирафа в Европу завез Цезарь, своих домашних жирафов
богатые европейцы часто так и называли Зарафа, что дало имя этому виду животных.

Несколько интересных фактов от этих удивительных животных:

Научное название жирафу дали римляне. Когда они впервые yвидели жирафа, то назвали его верблюдопардом, решив, что это гибрид верблюда и леопарда.

Самцы жирафов достигают в высоту 5 метров, однако есть сообщения об экземплярах ростом до 7 метров. Достоверно измеренный рост самого крупного жирафа составил 6 метров. Этот жираф жил в зоопарке «Chester Zoo» в Англии.

Шея жирафа имеет семь позвонков - то же самое количество, что и шея человека и большинства других млекопитающих. Но у жирафа, в отличие от большинства других млекопитающих, позвонки удлиненные и имеют особое строение по принципу «шарик-ямка», которое придает шее замечательную гибкость. Благодаря этому жираф может изгибать и искривлять шею как ему нужно, чтобы ухаживать за всем телом и осторожно ощипывать самые верхние ветки деревьев.

Глаза жирафа посажены так, что он может видеть во все стороны, не поворачивая головы. А еще жирафы обладают цветным зрением, видимо, для того, чтобы любоваться пятнистой раскраской друг друга. Хотя изредка встречаются чисто белые и даже черные особи.

Отдыхают и спят жирафы почти всегда стоя, готовые убежать от хищников.

Выражение "толстокожий, как жираф" - тоже верно, ведь толщина кожи этого животного достигает 4-5 см!

В английском языке стадо жирафов называется tower - «башня».

Когда жирафа рожает, ее детеныш падает с высоты полyтоpа метpов.

Жирафы в целях самозащиты действуют головой как молотком.

Жираф «немой». Он не в состоянии издавать никаких звуков. Однако на самом деле они общаются между собой на частотах ниже 20 Гц, не слышных для человеческого слуха.

Как у самцов, так и у самок на лбу небольшие рожки, обтянутые шерстью, иногда их бывает только одна пара, но иногда и две. Кроме того, часто посреди лба бывает особый костный вырост, напоминающий дополнительный (непарный) рог.

У жирафов абсолютно черный язык, длина которого может доходить до 45 см.

Сердце жирафа огромно. Оно весит 11 кг., имеет длину 60 см. и стенки в 6 см. толщиной.

Молодые животные всегда окрашены светлее старых. Исключительно редко встречаются белые жирафы.

Жираф чистит уши языком.

Через пару дней после выяснения отношений супруги пришли к Вале Срезневской. Хоть и с вином, а лица не то насмешливые, не то траурные. У Николая были больные ввалившиеся глаза, напевная, вполне приятная картавость стала более похожа на заикание - говорил рывками, словно выдавливая из себя слова. Анна - напряженная, как струна, одну от другой прикуривала папиросы.

Сели по краям большого мягкого дивана в уютной, бордовым бархатом затянутой комнатке Вали.

Ты у нас вроде сватья, Валя, рассуди по совести, - начал Николай, с первого их юношеского знакомства (с ее десяти лет) симпатизировавший Вале.

Мы разводимся. Это окончательно. Я отныне не хочу быть связанной с этим человеком, - отрубила Анна. - И ни слова больше. Иначе я уйду.

Николай страшно побледнел. Строптивость Анны била в самые его больные точки: «покоритель амазонок» не смог справиться с обычной киевской чертовкой.

Я всегда говорил, что вы совершенно свободны делать то, что желаете, - выдавил он через силу. - Спасибо за прием.

Встал и ушел, лишь хлопнула в передней дверь.

В тишине было слышно, как капало из крана на кухне. Валя застыла с открытым ртом. Наконец проговорила:

Я ж уговаривать собралась не принимать поспешных решений! А он… А ты… Не успела и слова вставить - все уже кончено!

Он мириться пришел, надеялся, что ты меня уломаешь.

Вот именно! Довольно копья ломать! - Валя вспыхнула. - Послушай, Анька, история с этим Орестом банальная! Подставилась девица, увести видного мужчину надеялась. Пусть растет малец - Николай же его не хотел, но, видно, так уж судьба распорядилась…

Позорище какое! На весь город…

Наоборот! Знаешь, каким твой Гумилев теперь у женского пола суперменом и красавцем считается?! И все шепчутся - гений! Вот что значит обратить на себя внимание. Разглядели!

А я киевская ведьма, соблазнительница - так болтают?

Ну, тут особый разговор… - Вале не хотелось сейчас рассказывать подруге, что о ней ходит слава разлучницы, разбивающей чужие семьи. Чулкова едва не развела, теперь за Недоброво взялась. И о других поминают.

А разговор у меня вот какой. - Анна достала блокнот, вырвала из него листок. - Передай ему, когда встретитесь, он же к тебе еще зайдет на меня жаловаться…

Валя прочла:

Твой белый дом и тихий сад оставлю.

Да будет жизнь пустынна и светла.

Тебя, тебя в моих стихах прославлю,

Как женщина прославить не могла.

И ты подругу помнишь дорогую

В тобою созданном для глаз ее раю,

А я товаром редкостным торгую -

Твою любовь и нежность продаю.

Уф… Так печально… - Валя засомневалась. - Это правда Николаю написано?

Губы Анны тронула улыбка:

А кому же? Я читаю на вечерах его стихи, которые он посвящал мне, - это, во-первых, мне самой лестно, во-вторых, и ему известность не помешает. - Она прищурила глаза от дыма. - Особенно все «Жирафа» просят…

Я тоже его страшно люблю! - согласилась Валя. - Когда грустно, сама себе вслух читаю. - Она с выражением продекламировала:

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд

И руки особенно тонки, колени обняв.

Послушай: далёко, далёко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,

И шкуру его украшает волшебный узор,

С которым равняться осмелится только луна,

Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,

И бег его плавен, как радостный птичий полет.

Я знаю, что много чудесного видит земля,

Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран

Про черную деву, про страсть молодого вождя,

Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,

Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,

Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав?..

Ты плачешь? Послушай… далёко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

Анна открыла вино, наполнила бокалы:

Давай, Валя, птица моя, за него! Хороший поэт. Пока я спала, оставил на моей тумбочке листок. Это после вчерашней ссоры. Прямо святой:

Когда, изнемогши от муки,

Я больше ее не люблю,

Какие-то бледные руки

Ложатся на душу мою.

И чьи-то печальные очи

Зовут меня тихо назад,

Во мраке остынувшей ночи

Нездешней мольбою горят.

И снова, рыдая от муки,

Проклявши свое бытие,

Целую я бледные руки

И тихие очи ее.

Господи, бедный Коленька! Анька, ты и впрямь каменная. Муж такие стихи в постель приносит! Ну, прости его, прости! Сама ведь тоже не святая.

Наивная, он не для меня пишет, а для демонстрации на сборищах своего «Цеха поэтов». У меня впечатление, что он для них и пишет… - Анна снова закурила. - Скажи, ты как думаешь, он меня когда-то любил?

Ох, если мой Срезневский говорит, что любит, - я понимаю, как это. А когда у тебя или у Гумилева такие фантазии появляются, извини, тут без пол-литра не разберешь. Давай выпьем за понимание между полами! - Валя разлила вино.

Знаешь, что я тебе скажу, хотя и не «ведьма из города змиева»… - Анна отпила, помедлила, раскачивая в хрустале гранатовую жидкость. - Замороченный он, и чувства у него замороченные. Ну где еще найдешь такого полоумного гения? Спрашивается, что ему дались эти туземцы и жирафы? Ведь он Поэт! Понимаешь - настоящий, совершенно особенный - штучный.

- «…Или, бунт на борту обнаружив, из-за пояса рвет пистолет так, что сыпется золото с кружев, с розоватых брабантских манжет» - ведь красота какая и порыв! - Валя вскочила, изобразив движение описанного Гумилевым отважного капитана. - Он у тебя - такой! Все Васко де Гаммы, Куки и Колумбы вместе взятые. Под наркозом морских глубин и приключений! Но еще и призвание - нам, сидням и домоседкам, романтику странствий перелить из сердца в сердце.

Только я здесь совсем ни при чем! Я - понимаешь? Я! Не моя это романтика. И стать его Евой я не могу!

Да… Нашла коса на камень… - Валя погладила узоры на скатерти. - Он, думаю, крупно промахнулся. Вбил себе в голову, что именно ты ему и нужна! Именно тебя он добивался столько лет!

Видишь ли - «невинную грешницу» нашел! - Анна усмехнулась. - Все они хотят шлюху по-монастырски. А кроме того - рабыню льстивую. Чтобы дома сидела с котлетами и детьми да ему дифирамбы пела.

Гумилев от женщины подзаряжаться должен. Он же у тебя совершенно сумасшедший - покой ему даже не снится!

Не женщина ему нужна, а эликсир жизни и одновременно мука, незаживающая рана и колдовское варево. Короче, Африка со всеми ее страстями. - Анна прищурилась и проговорила тихо, словно боясь, что некая темная сила их подслушает: - Смертельными страстями!

Точно! - Валя придвинулась к подруге, прошептала: - Он же всю жизнь проходил смертельно тобой раненный! Сколько раз пытался вытащить отравленное жало, а без него - тоска и серость - плоская жизнь! И снова к тебе рвался. За своей порцией яда. Вот такой травматический романтизм.

Может, кому-то эта история в кайф - ну, финтифлюшке его театральной. А мне своих заморочек хватает. У меня свой романтизм - не травматический. Твой муж психов лечит. Это тоже романтика. Думаю, с его пациентами покруче, чем в дебрях Амазонки. Но от тебя он ждет борща, а не ядовитых укусов.

Так Вяч Вяч только из Пушкина три стиха наизусть знает! Ты хоть сейчас пойми, что такое ГУ-МИ-ЛЕВ!

Пойму, когда помудрею.

А у него счастья не будет больше ни с одной бабой - вот тебе мое пророчество. - Валя осушила рюмку и отвернулась. Чтобы не показывать слез.

Валя оказалась права. Женившись вторично меньше чем через год после развода с Ахматовой, Гумилев отправил юную жену к своей маме, которая к тому времени поселилась с внуком Левушкой в Бежецке, городе вьюжном и вовсе не наполненном светскими развлечениями. Отправил и забыл. И жить ему оставалось недолго…

На вечерах поэзии Ахматова читала его стихи:

…Я молод был, был жаден и уверен,

Но Дух Земли молчал, высокомерен,

И умерли слепящие мечты,

Как умирают птицы и цветы.

Я знаю, жизнь не удалась…

Сказала ты, задумчивая, строго:

«Я верила, любила слишком много,

А ухожу, не веря, не любя,

И пред лицом Всевидящего Бога,

Быть может, самое себя губя,

Навек я отрекаюсь от тебя».

Твоих волос не смел поцеловать я,

Ни даже сжать холодных тонких рук,

Я сам себе был гадок, как паук,

Меня пугал и ранил каждый звук.

И ты ушла, в простом и темном платье,

Похожая на древнее Распятье…

В залах рыдали курсистки, гимназистки переписывали стихи друг другу в тетрадь. Поклонники Анны обмирали от глубины чувств несчастного влюбленного. Измученный, трепещущий Гумилев!