Она ездила трудничать.

В Почаевскую ездила, когда муж давал денег. В Оптину. Но особенно любила Печоры.

Мужу это не очень нравилось. Но смирился. Он как-то научился сам всё успевать. В церкви он не бывал. Работа-дом, дом-работа. Дети, хозяйство.

Мы все вместе много лет дружили. Он спокойный был. Женился когда-то по любви. Он молодой, она молодая. Он большой, медведеобразный. Она стройненькая такая была, загляденье, как стебелек. Он и влюбился.

Чего-то они строили, делали, работали, радовались, детей рожали. Гости, встречи, путешествия, друзья. Всё как у людей.

А потом чего-то перещелкнуло. После тридцати пяти она в Церковь пошла. Она поняла, что без этого нельзя, что она не одна, есть еще Бог, и без Церкви никак. А он не понял.

Она ему книжки тыкала под нос, про чудеса рассказывала, маслом мазала лицо, водой святой кропила:

– Ну, ты ж не нехристь, пойди, исповедуйся. Пойди, причастись.

Он спокойно так – не кричал, не сердился:

– Ну, ходишь – ходи. А мне не надо. Может, не готов пока, а может, не знаю. Но я тебя люблю и… И люблю даже такую.

А там расцвет был православного женства во всей красе. Чесать голову она, конечно же, сразу перестала. Красить волосы – разумеется. Длинные вот эти седеющие патлы из-под темно-серого платка. Юбки по щиколотку темные, глухие. И свитера длинные темные, поверх юбок. И лицо из-под волос – землистого цвета.

И значит, он с работы пришел, продукты купил, детей забрал, на ужин чего-то сготовил, посуду потом помыл, детей уложил, и она приходит – в Москве много монастырей, а в монастырях службы вечерние длинные, как ее некрашеные волосы.

А он не сердился. Не сердился. Только:

– Лиз… А, Лиз… Иди ко мне.

– Ой, Петь, да голова болит.

– Ну, Лиз…

– Ой, да ты что? Куда со своими глупостями? Сегодня ж вторник. Во вторник нельзя.

– А когда можно? Или никогда нельзя?

– Только в среду можно, в пятницу и в воскресенье, когда венчаются. Духовник сказал, по Уставу только три раза в неделю можно. Я же тебе говорила. А ты не можешь запомнить.

– Ну, хоть поешь чего-нибудь, гляди, смотреть на тебя страшно. Заморила себя. Я котлеты сделал.

– Петь, какие котлеты? Вторник – вечер.

– Так ведь пост – в среду.

– Уже среда, Петечка. Вечерню отслужили во вторник, и сразу среда началась. Церковный календарь, ты пойми. Я картошечку вон съем. И огурчик. Ты картошку-то варил, или жарил? А то сегодня без елея.

И он ничего. Я поражался всегда – он ничего. В лоб ее поцелует, и пошел в другую комнату телевизор смотреть. В спальню-то ему нельзя. Она там правило читает.

Там у нее икон по всей стене десятка три. Да лампады горят. И она, значит, сначала вечернее правило читает. Потом акафисты всем святым, которых сегодня праздник. Потом она сразу и утреннее правило читает, потому что утром к семи уже надо на монастырскую службу, и утром прочитать не успеть. И еще в конце по четкам, сколько и чего, этого он разобрать не мог, подглядел пару раз только, что на пол на коленки валилась. Да.

* * *

Она к нам приехала, помню, в Петербург на богомолье. Зашла, платком вся завязанная, скулы торчат, щеки впалые. За спиной – рюкзачок, и пахнет мылом дегтярным. Рюкзачок свой бросила в прихожей. Икону в комнате увидела, перекрестилась, поклонилась, пальцами пол потрогала.

– Я к Ксении побегу.

– Дай, – говорю, – подвезу тебя.

– Нет, – говорит, – не надо. Я ж на богомолье. Я пешком дойду. Да тут и недалеко, минут сорок.

– Ну, хорошо, а когда ждать-то тебя?

– Ой, не знаю. Я там еще полы останусь помою. Я всегда, как к Ксеньюшке, так полы после службы мою и в часовне, и в храме. Это милость, милость Божия, чтобы потрудиться в Божием Храме. И не смотри на меня так. Ты смотришь на меня, как Петька мой на меня смотрит. Я же молиться иду. К Господу Богу иду молиться. Ну, что ты смотришь? Ты-то чем недоволен? Ты ж не такой нехристь, как он.

– А с детьми кто остался? Нехристь?

– Он. А кому еще? Не хочет молиться, пускай делом занимается. Может, хоть так спасется.

– Понятно, – иду за ней дверь закрыть, – скажи, а дегтярное мыло бесов гонит по какому принципу? Черное – черным?

Вечером сидим, чай пьем.

– Слушай, – говорю, – неудобно спрашивать. Но по старой дружбе… А чего детей-то больше не рожаете? Ты, вроде, не старая. Сорока еще нет. Двое для православной бабы – не маловато?

– Ага… Чего еще… Сговорились, что ли? Я ему уже всё сказала. До тридцати восьми дожили, и хватит. Хватит этими глупостями заниматься. Всё. Будем жить, как брат и сестра. Я кровати раздвинула. Он у одной стенки. Я – у другой. А чего? Чего ты на меня опять смотришь? Я ему сказала: не нравится – отпусти меня в монастырь. Я в монастыре спасаться буду. За вас всех молиться буду. Будет у вас своя молитвенница – хорошо же.

– Погоди, какой монастырь, у тебя ж дети.

– Что дети? О детях не надо молиться? Я своими молитвами им больше помогу, чем он своими обедами или прогулками. А он еще им мультики поганые включает. Да фильмы всякие. Это ведь тоже отмаливать нужно. Я телевизор хотела на помойку вынести. Не дал. Теперь мне только молиться осталось.

– Ну да, я понимаю. Для них ничего не изменится. Всё равно Петька ими занимается. От тебя толку не много.

– То есть как это не много. А кто за них молится? Ты сам-то пытался когда-нибудь молиться, но только так, чтобы по-настоящему?

– Это как «по-настоящему»?

– Вот ты и не знаешь. А всё туда же, лезешь…

– Так. Хорошо. Ты – в монастырь. А кто… кто?.. – оглядываюсь по сторонам, – кто будет детей в храм водить, ты мне скажи?

– Так он же и будет. Он уже и сейчас водит.

– Петька?

– Петька. Я ему поручила. Он водит. Они там причащаются.

– Я не знаю. Станет он? Ему это далеко. Он неверующий. Ему на Бога наплевать.

– Ага, он, значит, неверующий, ему наплевать, но он водит их в храм. А ты почему сама не водишь?

– Я? Ты соображаешь вообще? Как они в монастыре службы отстоят? Там службы по четыре часа. Бегать будут. Капризничать будут. Никакой благодати. Когда дети, благодать уходит. Одна беготня. Как тут молиться, когда одна беготня?

– Так ты не ходи в монастырь. Ходи на приход.

– Ты что? – испугалась. – Как без монастыря? В монастырях-то самая вера! Монахи же все неженатые. Непорченые. Они же только и молятся на этом свете. У них молитва! У них и благодать! А на приходе что? Ерунда одна. Я ходила как-то в простой храм. Нет. Там не то. Нету благодати. И исповедь там не умеют принимать.

Я исповедалась, говорю: «Муж мой неверующий, Бога не признает, правил святых не признает. Что делать?» Я его спрашиваю, священника: «Как надо поступить?» А он: «Как хотите, так и поступайте». Я говорю: «Послушание выше поста и молитвы. Как благословите, батюшка, так и поступлю». А он: «Хорошо. Благословляю вас, матушка. Благословляю с мужем вашим жить, всякий раз, как он этого от вас потребует». «Что значит всякий раз? А если во вторник или в четверг? А если Великим Постом?» «Всякий раз, как потребует».

Ну, я ему и сказала: «Если вы Устав нарушаете, то никакой вы не священник. Благодать священства Господь у вас забрал. Вам Устав никто не разрешал отменять. А вы так говорите, потому что вы такой же кобель, как и все мужики. У вас у всех одно на уме!» И ушла.

– Ушла. В аду они там все сгорят. Туда и дорога! А я в Печоры уехала. Трудничать.

– А чего ты там делаешь? Ты ж там месяцами живешь.

– Я трудничаю. Работаю. Где благословят. Как спастись-то иначе? Вот во Славу Божию будем трудиться и спасемся. Я там и на коровнике. И в трапезной. И в просфорной. И территорию убираю. Где благословят… Послушание – первое дело! Труд и послушание.

* * *

Я некоторое время назад был в Москве. Стояло лето. Мне нужно было отдать им кое-какие книжки. До Лизы я не дозвонился. А Петя с детьми оказался на море. Он мне прислал сообщение, чтобы я книжки занес Лизиной маме, Лидии Семеновне, как раз это было недалеко от трех вокзалов.

Я шел между домов, по дворам и любовался необыкновенной московской растительностью. Над головой у меня, под высоким ярким, совершенно непетербуржским небом тянулись к нему ветки деревьев с невиданными для северного человека листьями. Листья имели очертания, которых в Петербурге не встретишь. Вроде бы клены, и не клены. Вроде бы каштаны, и не каштаны. Это был юг. Это было буйство зеленого цвета, вперемежку – зелень и небо. И воздух пряный, южный. И тут я поискал глазами и вошел в подъезд. Поднялся на третий этаж. Позвонил. Звонка не было. Еще позвонил, собрался постучать, но дверь подалась и открылась.

Я позвал. Никто не ответил. Я сделал шаг, еще, снова позвал. Молчание. Я огляделся.

В прихожей было серое небольшое окно. Напротив окна – вешалка. На ней, возле нее, под ней – всюду были свалены какие-то вещи. Женское драповое пальто. Зеленое кашне в огурцах. Серая легкая шляпа из хрущевских времен. Болоньевый плащ. Коричневый старый чемодан разбитый, перетянутый черным ремнем.

Я посмотрел на окно, оно было серым от грязи. На подоконнике пыль сворачивалась пухом.

– Лидия Семеновна!

Я вошел в комнату. Там было так же серо. От серого грязного окна и серой жирной пыли на всём. Серый старый шкаф. Серый стол. Серые много месяцев не мытые чашки на нем. Серые стулья с набросанными на них тряпками. Серая тахта и серый человеческий силуэт на тахте.

– Лидия Семеновна!

Силуэт оторвался от подушки и попытался присесть. Я кинулся на помощь.

Женщина. Старая совсем бесформенная женщина в захудалом халате, таком же просаленном, как и всё вокруг, немного поднялась. Вокруг нее были засаленные простыни и мятое засаленное одеяло. Подушка под головой была в разводах и бурых пятнах.

Волосы ее были немыты и спутаны. Лицо было дрябло. Кожа, неровная, как апельсиновая корка, на щеках висела. Подбородок, покрытый редкой длинной седой растительностью, дрожал.

И запах. Сладко-горький густой запах висел в теплом спертом воздухе. И было от него не укрыться.

– Лидия Семеновна! – я закашлялся. – Петя сказал, что я могу оставить вам книжки для Лизы. Я тут проездом, из Питера, по делам, – посмотрел по сторонам, – я положу их тут, на стол. Для Лизы книжки, вы слышите?

– Д-да… Д-для Лизы? – голова ее тряслась.

– Для Лизы, Лидия Семеновна, вот здесь, на столе. А мне нужно бежать. У меня поезд.

– Д-для Лизы? Вы п-простите. Речь не очень слушается меня. Т-такая вот ст-тарость… В-вы Лизин д-друг?

– Я, Лидия Семеновна, их общий друг. Вы слышали, возможно… – я назвал себя.

– Н-не… н-не п-помню, – ей никак было не справиться с дрожанием головы, отчего тряслись подбородок и губы, – я м-мало п-помню. Т-такая ст-тарость, – повторила она. – Не м-могли бы в-вы п-подать мне чашку со стола?

Я положил книжки и взял чашку. Пальцы мои покрылись жиром.

– Позвольте, я ее помою.

– Пом-моете? Зач-чем? Но, впрочем, если хотите… Кухня справа, но т-там воды нет. Вы мож-жет-те сходить в ванную. Это слев-ва.

Приклеенный пальцами к чашке, я отворил указанную мне дверь, нащупал выключатель и зажег свет. Раковина тоже была серого цвета, покрыта серой жирной пленкой, и все шкафчики и стены тоже. Лишь унитаз отличался черно-коричневой ржавой сердцевиной, обрамленный деревянным коричневым стульчаком. Да еще серая ломаная трещина пронзала его из конца в конец. Воды в нем не было.

Чашку мыть было всё равно нечем, просто мочить ее под краном было бессмысленно, я вернулся в комнату.

Лидия Семеновна уже сидела достаточно уверенно на краю тахты и пыталась нащупать ногой лежавший возле нее тапок. Голова ее всё так же тряслась.

– Вы, может быть, не будете сразу убегать? – говорила она медленно, певуче, с трудом справляясь с некоторыми звуками. – Оставайтесь. Я с радостью напоила бы вас чаем. Мой зять, – она поморщилась, – перед отъездом завез мне продукты. И у меня есть даже кусочек вафельного тортика, – она вздохнула, посмотрела на меня и грустно улыбнулась. – Знаете, старушкам такие тортики покупают. И еще конфеты-подушечки. Это мой зять, – она снова поморщилась, – это он так меня снабжает. Без выдумки. Яйца, молоко, хлеб, сыр, колбаса, мясо какое-то. Вафельный тортик, – она пожала плечами.

– А ведь, знаете, – она что-то вспомнила, – а ведь я была категорически против, чтобы Лизанька выходила замуж за этого Петю. Он мне казался каким-то совершенно неблагона…– она с трудом выговорила, – неблагонадежным, – потом задумалась и глухо засмеялась и закашлялась, – ненадежным, вот как правильно. Ненадежным, как Лизанькин папа.

Мы недолго прожили. Я рассталась с ним, когда Лиза была еще совсем мала. Всё равно бы из него не было толку. Он был человек скучный… Этот Петя тоже ничем особенным себя не показал. Что это за мужчина? Ни жара в крови. Ни стремлений. Он даже жену не ревнует! Мужчина, который подчинил себя быту: дети, хозяйство, посуда, продукты. «Мы рождены для вдохновенья, для звуков сладких и молитв!» А что это за мужчина? «Лидия Семенна, я вам тортик вафельный купил…»

Ай… Не хочу про него. Скучно. Бедная моя Лиза! Как же ей тяжело!

Ну что, останетесь попить чаю?

– Нет-нет, спасибо, – живо представил я себе возможное чаепитие, – спасибо! У меня поезд. Я побегу. Всего вам… Всего доброго… – принялся я отступать из комнаты, – всего доброго, – уже дойдя спиной почти до двери, остановился. – А что же Лиза? Лидия Семеновна! Лиза-то ведь бывает у вас, наверное? Помогает?

– Ах, что вы? При чем тут Лиза?! Лизанька трудничает сейчас в Печорах. У Лизаньки такая интересная жизнь. Она нашла себя. Она трудничает. Она молится. Она читает. Ах, она путешествует по монастырям! Что вы… Она молится… Она путешествует… Она трудничает… Она молится… Она трудничает… Что вы… Она трудничает…

Я выбежал по лестнице на улицу. Пряный дух густых московских пестрых платанов понес меня из двора к вокзалу.

«Человеческая семья, в отличие от «семьи» у животных, есть целый остров духовной жизни. И если она этому не соответствует, то она обречена на разложение и распад», – говорил русский философ Иван Ильин. В современном обществе разложение и распад семьи не считаются чем-то трагическим, нередко семейная жизнь изначально рассматривается как нечто временное. Не все ладно и в православных семьях, во многом потому, что христианские традиции семейной жизни сегодня только возрождаются. О главных семейных проблемах, заблуждениях и вопросах мы беседуем с клириком Иоанновского ставропигиального женского монастыря (СПб) протоиереем Димитрием Галкиным.

– Традиции действительно утрачены: сегодня христианскую традицию возродить в том виде, какой она была 100 лет назад в принципе невозможно. Поэтому ее надо выстраивать заново, и здесь каждой христианской семье приходится действовать методом проб и ошибок.

Одна из наиболее значимых «семейных» проблем заключается в том, что нередко супруги находятся на противоположных духовных полюсах: она верующая, а он неверующий или кто-то из супругов может быть представителем иной религии, конфессии и даже секты. Семейная жизнь таких людей полна внутреннего напряжения и можно советовать только одно: изо всех сил стремиться к взаимному терпению. Встречаются и другие, более сглаженные внутрисемейные сочетания. Например, когда муж или жена индифферентны по отношению к вере супруга, или когда кто-то из супругов менее воцерковлен, а кто-то более. Во всех этих случаях лучшим утешительным и примирительным средством тоже является молитва и упование на волю Божию.

– Но ведь из лучших побуждений хочется, чтобы супруг тоже уверовал, хочется для этого сделать все возможное?

– В ряду распространенных семейных проблем хочется выделить проблему неофитства мужа или жены. Большая часть современной паствы – это люди, пришедшие к вере в течение последних полутора десятков лет, а то и меньше, что сказывается на всем их жизненном укладе. Как правило, те, кто находится на пути воцерковления, «горят» духом и зачастую пытаются «загнать» в Царствие Небесное и в Церковь всех окружающих суковатой палкой. Естественно, такая неумеренность вызывает у ближних отторжение. И тут надо почаще прибегать к советам священника, у которого исповедуешься. Надо всей глубиной своего сознания прочувствовать, что каждому человеку дана свобода воли, у каждого свой срок прихода ко Христу и понять одну очень важную истину: оттого, что кто-то не пришел к вере, – человеком он быть не перестал.

– Может ли жена относиться к неверующему мужу, как к главе семьи?

– Не только может, но и обязательно должна относиться к нему как к главе семьи: чтить его, любить и уважать. К этому есть прямой совет апостола Петра: неверующий муж освящается женою верующею (1 Кор. 7, 14).

– Как быть жене, если муж препятствует посещению Церкви?

– А тут нужно задать вопрос: «почему он препятствует?». Кто прав, если муж пришел домой усталый, а его жена вместо того, чтобы его накормить или пообщаться, штудирует духовную литературу или читает полуторачасовое молитвенное правило? Все это может вызвать у него озлобление не только против жены, но и против Церкви. Может быть, здесь надо самой жене задуматься, что именно мужа раздражает в ее христианском подвизании. Или пойти к священнику и спросить, как ей необходимо скорректировать свое поведение. В пастырской практике большинства батюшек примеров такого рода великое множество, поэтому мы обычно можем дать рекомендацию, исходя из чужих ошибок. Другое дело, если муж является активным антихристианином, но это бывает крайне редко.

– Каковы (помимо участия в церковной жизни) принципиальные отличия православной семьи от семьи, состоящей из людей нецерковных, но интеллигентных, порядочных и относящихся друг к другу с уважением?

– Люди, ведущие правильную религиозную жизнь, на своем лице несут несмываемый отпечаток радости и внутренней приобщенности к Богу. Те же, кто ведет этически нравственную жизнь, то есть члены благополучных, но неверующих семей все-таки имеют в своем сердце больший градус страдания и недовольства. Помимо этого, для верующего человека супружеская измена – смертный грех. У неверующего этой ограничительной планки нет, поэтому в наше время мы можем наблюдать практику супружеской неверности, низведенную на уровень социальной нормы. Нередко так измену воспринимают и люди, получившие самое замечательное воспитание, но не имеющие Света Христова в сердце.

– Допустимо ли женское лидерство в православной семье, и какими должны быть отношения между властной по характеру женой и неуверенным в себе мужем?

– Как показывает опыт, те семьи, где лидирует женщина, дисгармоничны. И страдает от этого не только мужчина (так называемый подкаблучник), но и его жена. Как ни странно, женщины, обладающие лидерским характером, все до единой жалуются на то, что муж им достался тряпка. Каждый раз хочется сказать: «Простите, но это вы из него сделали тряпку!». Здесь можно дать один совет: дорогие женщины, будьте лидерами на работе, раскрывайте себя в общественной жизни, но не забывайте, что семья – это богоустроенный институт и он предполагает внутреннюю иерархичность, которая не подчиняется популярным стереотипам. Самый надежный способ в подобной ситуации отдать власть в семье в руки мужа. И ничего страшного, если на первых порах при принятии каких-то семейных решений муж ошибается. Пускай ошибается, зато семейный баланс восстановится, и мужчина себя почувствует мужчиной, а женщине будет гораздо легче. Самая лучшая фраза в таких случаях – «пусть будет, как ты решишь». Ведь как только мужчина получает возможность действовать, он обычно начинает себя проявлять во всей полноте хороших мужских качеств. И напротив, когда мужчина оказывается «под каблуком», это всегда вызывает у него огромный внутренний дискомфорт, требующий компенсации, которая может выражаться в пьянстве, супружеских изменах или в уходе из семьи.

Очень часто женщины жалуются: «жили 20 лет душа в душу, а он взял и ушел – змея подколодная его увела»… Но ларчик обычно просто открывается и в процессе беседы, как правило, выясняется, что все было совсем не так, и все 20 лет семейной жизни муж находился под постоянным психологическим давлением. А однажды он наконец-таки нашел человека, который готов смотреть ему в рот. Поэтому, если вы стремитесь к тому, чтобы в семье были гармоничные отношения, вне зависимости от характера и темперамента супруга надо обязательно отрегулировать все по евангельской модели. А именно: глава жены – муж, а глава мужа – Христос.

– Традиционно считается, что призвание замужней женщины в воспитании детей, в заботе о муже, в хлопотах по хозяйству и так далее. Но в наше время подобный «внутрисемейный» образ жизни даже православные женщины ведут нечасто. Естественно ли для современной женщины искать пути для самореализации вне семьи или лучше обойтись без этого?

– Полное посвящение себя семье считалось нормой для замужней женщины лет 100-150 назад, но в наше время такая модель поведения, мне кажется, не жизнеспособна. Как показывает опыт, мамочки, посидевшие с детишками 2-3 года подряд, начинают медленно сходить с ума. Происходит это по вполне понятным причинам. С утра до вечера жизнь двигается по замкнутому кругу: кормление детей, магазин, прогулка, снова кормление детей и так далее. И конечно женщине, живущей в современных условиях, и имеющей хороший кругозор этого оказывается мало. Поэтому мне кажется, что ставить православных мамочек в жесткие шоры неправильно. А логичнее по достижении детьми определенного возраста все-таки им выходить на работу.

– Применимо ли то, что Вы сказали, к многодетной семье?

– Многодетная семья – это особый случай и тут женщине работать невозможно, если только это не очень богатая семья, в которой есть средства для обеспечения нескольких нянь. Но стремление иметь много детей и финансовая состоятельность родителей редко совпадают.

Многодетность – это подвиг, который сознательно на себя принимают супруги и тут уж конечно женщина должна сознавать, что, рожая четвертого-пятого ребенка, она практически перекрывает себе возможность профессиональной самореализации в будущем. Зато воспитание детей можно превратить в увлекательный творческий процесс, да и ведение домашнего хозяйства дает множество поводов для творчества и импровизации.

– Что собой представляют ситуации, в которых православный человек имеет нравственное право развестись со своим супругом?

– В Книге Бытия и в Евангелиях четко сказано, что изначально семья Господом Богом была замыслена как нечто неделимое, как двуединство одной плоти – мужа и жены, не случайно в Священном Писании сказано – будут два в плоть едину (Быт.2, 24). Поэтому Церковь всегда выступала категорически против развода. Другое дело, что бывают такие жизненные условия, когда развод становится неизбежен. И в церковном праве на этот счет выработан целый ряд канонических норм. Человек, от которого уходит супруг, считается невиновным перед лицом Церкви и не отлучается от причастия. Что касается инициатора развода, то, уходя из семьи и женясь на ком-то другом, он считался виновным в прелюбодеянии, и отлучался от причастия на длительные сроки. Сейчас такие жесткие канонические нормы редко применяются, но, тем не менее, вопрос о виновности инициатора развода рассматривается особым образом. В социальной концепции Русской Православной Церкви определены допустимые поводы для расторжения брачного союза. В частности названы следующие вещи. Это неверность одного из супругов, совершение аборта против воли другого супруга, а также алкоголизм или наркомания одного из членов семьи. Но подчеркну, что вопрос о разводе всегда очень тяжелый и решаться он должен только после всевозможных попыток сохранить семью.

И никогда нельзя забывать, что семейная жизнь – это помимо прочего еще и крест. Не случайно в Таинстве Венчания поется тропарь святым мученикам, ведь семья – это самое благодатное мученичество, которое ни много, ни мало возводит человека в Царствие Небесное.

– В социальной концепции РПЦ есть слова о том, что в случаях, когда существует прямая угроза жизни матери при продолжении беременности, особенно при наличии у нее других детей, в пастырской практике рекомендуется проявлять снисхождение, то есть дать ей разрешение на аборт. Не могли бы Вы пояснить эти слова?

– Священник ни при каких условиях не может благословить аборт или даже дать совет сделать аборт. Если говорить о снисхождении, то это чрезвычайно сложный вопрос и его всегда надо решать индивидуально. В моей практике было множество случаев, когда порой страшные диагнозы, поставленные в дородовый период себя не оправдывали. Один случай произошел несколько недель назад. Женщина из семьи наших прихожан забеременела четвертым ребенком. Врачи ей заявили, что родится тяжелый урод и настоятельно порекомендовали сделать аборт. Несколько раз анализы давали устрашающие результаты. Кончилось дело тем, что мамочка махнула на врачей рукой, и в результате родился абсолютно здоровый мальчик. Или более страшный случай: УЗИ показало, что у ребенка, находящегося в утробе матери, вроде бы нет лица. А мама недавно вышла замуж, у нее первая желанная беременность и она пришла с вопросом «что ей делать?». Мы подумали, помолились и решили: пусть она рожает, а если потом совсем будет невмоготу, то отдаст его в дом малютки. Кончилось дело тем, что родственники и врачи уломали ее сделать аборт на позднем сроке, и оказалось, что УЗИ ошибалось – ребенок был здоровый.

Поэтому надо быть очень осторожным по отношению к тому, что называется «медицинскими показаниями». Если говорить о прямой угрозе жизни матери, то надо сказать, что роды – это мученичество и подвиг. И если мать найдет в себе силы пренебречь своей жизнью и безопасностью и пойти на жертву ради ребенка, то это будет выражением высокого христианского мученичества, которое ведет к вечному спасению. Но конечное решение должна принимать она сама.

– Как относиться к греху аборта людям, которые совершили его по незнанию: до того, как приобщились к православной вере и пришли в Церковь?

– Прежде всего, покаяться. И уповать на милосердие Божие – нет греха, который невозможно раскаять. Здесь можно посоветовать, с одной стороны, слезно оплакивать этот грех, но с другой – не впадать из-за него в отчаяние. Очень часто женщины буквально зацикливаются на преждесовершенном грехе аборта или абортов, и эти самобичевания у них вызывают депрессию, уныние и отчаяние. Но ведь Христос на эту землю не для того пришел, воплотился, распялся и воскрес, чтобы мы предавались отчаянию, а для того, чтобы имели возможность освобождения от грехов и приобщения к Господу Богу.

– Расскажите, пожалуйста, каким должно быть правильное воспитание детей в православной вере?

– Прежде всего, необходимо ребенка приучать к богослужению и к регулярной исповеди и причастию. Во-вторых, обязательно нужно приучать ребенка к чтению утренних и вечерних молитв. Пусть поначалу в каком-то посильном объеме, но регулярно, ежедневно, включая молитвы до и после еды. Конечно же, необходимы совместные чтения церковной литературы: для начала это может быть детская Библия, Закон Божий, позже – книги Священного Писания. Надо проводить с ребенком беседы об исповеди, о причащении, об основах церковного богослужения, то есть постепенно давать ему всю информацию, которая необходима для воцерковления. Кроме того, ребенок должен видеть и чувствовать, что центром семьи является Христос. Что любое серьезное дело и важное событие сопровождается молитвой, преданием себя воли Божией. Все это в совокупности и полагает позитивный фундамент религиозного воспитания.

Но часто молодые семьи сталкиваются с парадоксальной ситуацией. Вроде бы и муж, и жена верующие люди, детей к церковной жизни начали приобщать сызмальства, но… чада по достижении переходного возраста вдруг начинают бунтовать против Церкви. Не исключено, что разгадка лежит в отсутствии преемственности традиций. Интересно, что если в семье верующими являются не только мама и папа, но и бабушки с дедушками (что встречается в наше время нечасто), то зачастую отхождения ребенка от храма либо не происходит, либо оно более сглажено. И наоборот: когда родителям воцерковленных мужа и жены нет никакого дела до Церкви, вероятность охлаждения их внуков к православной вере повышается.

– Как же быть родителям в такой ситуации, как вернуть детей в лоно Церкви?

– Это вопрос вопросов, так как 15-16 лет – уже не тот возраст, когда можно взять за ручку и привести человека в храм. Остается только молиться и надеяться, что те семена, которые были посеяны в детском возрасте, дадут свои всходы, что и происходит очень часто. Другое дело, что родители, наблюдая, как их дети отдаляются от Церкви, зачастую начинают паниковать. Но увещеваниями и слезами тут не поможешь. В этих обстоятельствах надо надеяться на то, что не только мы – родители – печемся о наших детях, но и Господь Бог их тоже не забывает.

Беседовал Иван Михайлов

Спрашивает Оксана
Отвечает Александра Ланц, 01.02.2012

Вопрос : "Мир Вам! Как понять "Ибо неверующий муж освящается женою верующею, и жена неверующая освящается мужем верующим. Иначе дети ваши были бы нечисты, а теперь святы". В чём это освящение для неверующих, и какая участь будет таких неверующих людей в будущем, если они были освящаемы верующим человеком?"

Мир вам, Оксана!

Давайте представим себе такую ситуацию. Один из супругов пришёл домой в грязной одежде, ходит по дому, готовит себе и своим домочадцам еду, играется с детьми, читает газету или книгу и пр. Но всё это делает в своей грязной одежде, с которой грязь, конечно же, попадает на всё, чем этот человек занимается в доме. И так повторяется каждый день. Дом становится всё более грязным, пища всё более опасной для здоровья, детки привыкают к грязи, для них это теперь нормально...

А теперь представим, что этот же супруг постоянно стремится держать свою одежду, свои руки, лицо чистыми. Начнутся ли преображения в доме этого человека? Конечно, потому что человек полюбил чистоту, он(она) и себя будет в ней держать и дом чистить, чтобы сиял на радость всем. Для домочадцев поначалу это может показаться странным, ведь они привыкли к грязи, считали её за норму жизни, даже, возможно, начнут сопротивляться и назвать новоявленного чистюлю фанатиком, однако чистота вокруг них всё равно будет действовать на них положительно: чистая пища, чистое питьё принесут им физическое здоровье, чистые занятия, чистые развлечения, чистые труды принесут им духовную стабильность.

Теперь давайте с Божией помощью переведём эти образы в духовную нашу жизнь, в которой чистота – это то, что «истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что только добродетель...» (). Изучая Библию, мы учимся различать истину, справедливость, добродетель и с помощью Христа практикуем это в нашей жизни, поэтому наша жизнь и наш характер становятся всё чище и светлее. Бог призвал человека «не к нечистоте, но к святости» () , Библия же поможет нам познать, что такое святость в человеческой жизни:

Это свобода ото всех грехов Но ныне, когда вы освободились от греха и стали рабами Богу, плод ваш есть святость, а конец - жизнь вечная. ( ; )

Это жизнь без гнева, зависти, гнилых слов, злоречия, лжи, жизнь, обновлённая по образу характера Иисуса, где царствует сострадание, прощение, дружба, любовь.

Отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, а обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины. Посему, отвергнув ложь, говорите истину каждый ближнему своему, потому что мы члены друг другу. ... не давайте места диаволу. Кто крал, вперед не кради, а лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся. Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим. ... Всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас; но будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас. ()

Это желание подражать Отцу в Его добродетелях и оставаться только в правде Христовой . Итак, подражайте Богу, как чада возлюбленные, и живите в любви, как и Христос возлюбил нас... А блуд и всякая нечистота и любостяжание не должны даже именоваться у вас, как прилично святым. Также сквернословие и пустословие и смехотворство не приличны [вам], а, напротив, благодарение... Никто да не обольщает вас пустыми словами... Вы были некогда тьма, а теперь - свет в Господе: поступайте, как чада света... и не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте. ()

Это жизнь, стремящаяся к совершенству во Христе. "Итак облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы. Более же всего [облекитесь] в любовь, которая есть совокупность совершенства. И да владычествует в сердцах ваших мир Божий, к которому вы и призваны в одном теле, и будьте дружелюбны. ()

Конечно, есть много других прекрасных слов Библии о том, что значит быть святым человеком , но и этих уже достаточно, чтобы увидеть те качества характера, которые обязательно будут развиваться в истинно уверовавшем: милосердие, способность прощать, любить, дружить, смиряться перед Богом, быть благодарными, отстраняться от тьмы, быть щедрыми, спокойными, сражаться против своей греховности и постоянно побеждать. И многое-многое другое.

Уверовавший обязательно будет стоять на пути преображения, будет меняться, Христос начнёт помогать этому человеку идти путём покаяния и обновления, делая его(её) всё более чистым и праведным в его(её) мыслях, чувствах, поступках. Вот это, то, что делает с уверовавшим Христос, называется путь освящения, а сам человек - святой во Христе.

Теперь давайте представим, что один их супругов всё более приобретает качества Христова характера. При этом его(её) дети и супруг вынуждены постоянно находиться в его(её) присутствии, ведь живут все вместе, кушают за одним столом, смотрят друг другу в глаза. Будет ли свет Христов, изливаемый в сердце уверовавшего, сиять для всех членов его(её) семьи? Конечно. И они вольно-невольно будут видеть мудрость, любовь, спокойствие и главное – уверенность этого человека во Спасителе. Они вольно-невольно станут познавать Иисуса... через своего уверовавшего родственника. Будут ли при этом преображаться и их характеры, их взгляды на мир? Всенепременно. И вот таким образом эти близкие люди (дети и второй супруг) становятся освящаемыми и через своего того, кто уверовал. Почему дети названы святыми, а супруг нет? Потому что дети до определённого возраста, когда они сами ещё не могут делать осознанный выбор, полностью зависят от своих родителей. А вот супруг – это уже взрослый человек, который сам должен делать выбор, поэтому он освящается верующей женой(мужем). Но будет ли он спасён зависит только от него, от его решения, хотя можно с уверенностью сказать, что у такого супруга больше шансов на спасение, чем у того, который не находится под добрым влиянием уверовавшего родного.

С любовью в Освящающем,

Читайте еще по теме "Освящение":

Когда и жена и муж не верят в Бога, не являются приверженцами какой-либо религии, то у них на эту тему и конфликтов не возникает. А что, если женщина идет по пути духовного развития, а муж неверующий атеист? Неужели такой брак не имеет шансов на счастливую и гармоничную жизнь?

Скажу однозначно – имеет. Но только при правильном поведении жены. Редко какой атеист будет доказывать верующему человеку, что Бога нет. Ему обычно такие разговоры не интересны, ведь они «не о чем», отнимают силы и время, они пусты и бессмысленны. Какой резон спорить о том, чего нет? А вот верующий в большинстве случаев во что бы то ни стало пытается доказать заблуждающемуся, насколько он слеп. В итоге, если в семье жена верующая, а муж неверующий, то она увидит смысл жизни и своего предназначения убедить мужа в своей правоте. И начинается навязывание веры, духовные проповеди и уговоры сходить в церковь. Естественная реакция мужа на это – агрессия и отторжение. Сначала этой темы, а потом и самой жены. Итог такого поведения женщины – ссоры и скандалы в семье.

Поверьте, неверующий муж вовсе не приговор для отношений, если вы с уважением отнесетесь к его выбору. Ведь тогда и он не будет против ваших ежедневных молитв и воскресных посещений церкви. Только без него. И если вы примите мужа таким, какой он есть, вот такого бездуховного и неверующего, поверьте, пройдет время и он задумается. О том, прав ли он в своей теории безбожности. Если вы дадите ему свободу и не станете осуждать, а будете для него примером духовно развивающегося человека, он рано или поздно тоже начнет идти по этому пути. Возможно не говоря об этом никому, но в мыслях он перестанет быть атеистом.

Ничего не вдохновляет лучше, чем пример перед глазами. Без чтения моралей, без принуждения, без ультиматумов или настойчивых просьб. Для мужчины крайне важна свобода. Свобода во всем. И если мы, женщины, по какой-то причине не хотим дать ему эту свободу, он категорично останется при своем мнении. Из принципа. Защитить свои взгляды и отстоять границы для мужчины – дело чести. Даже если это касается выбора вероисповедания. Даже если на это границы посягает его любимая жена. Кстати, если настаивать слишком сильно, то этим можно добиться того, что муж окажется против духовного развития супруги. Тоже из принципа.

Поэтому когда женщина, которая изучает священные писания, посещает храм, ездит на семинары и духовные встречи по всей стране, жалуется на бездуховность своего супруга, я стараюсь помочь ей посмотреть на своего супруга другими глазами. Ведь он принимает ее такую, какая она есть. Вместе с ее религией, верой, ритуалами и традициями. Он дает ей возможность развиваться и двигаться дальше. Он оплачивает ее семинары и отпускает на встречи. То есть он способствует ее духовному развитию. Разве можно такого человека назвать бездуховным?

Неверующий муж, находящийся по ее мнению на примитивном уровне духовного развития, принимает свою жену такой, какая она есть. А она, вся такая возвышенная, не может смерится с его атеизмом. И кто после этого более духовный человек? Ведь принятие и смирение – основные духовные качества любой религии.

Тем более не нужно забывать об одном очень важном моменте. Когда вы выходили замуж за этого человека, верил ли он в Бога? Придерживался ли какой-то религии? Скорее всего нет. И тем не менее вы вышли за него замуж. Значит, вы приняли его мышление и образ жизни. Почему же теперь вы так рьяно стараетесь это изменить? Ведь это нечестно! Это обман! И заметьте, его совершаете вы, духовно развивающаяся женщина! А неверующий муж остается честным с вами, каким и был изначально. Так кто из вас более духовный?

Я все это к тому, что не нужно вешать ярлыки, не нужно стараться менять и переделывать мужа, а тем более заставить его поверить в высшие силы. Если вы примете его, неверующего, и будете любить его таким, то обеспечите гармонию в ваших отношениях. И кто знает, возможно таким смиренным поведением откроете для мужа дверь к вере. Точнее дадите ему ключик, а откроет он эту дверь сам, по своему желанию.

З дравствуйте, дорогие посетители православного сайта “Семья и Вера”!

К огда в 1-века христианство только еще насаждалось и распространялось по миру, во многих семьях появлялась большая трудность того времени, заключающаяся в неверии супруга (реже супруги). Сейчас, после 70-летия безбожной советской власти, история повторяется. У многих женщин возникают вопросы, как жить с неверующим супругом?

Н иже прилагаемый выпуск передачи “Беседы с батюшкой” телеканала “Союз”, отвечает на сей вопрос, проливая свет на многие сложности, возникающие в семьях, где один из супругов живет далекой жизнью от православия.

Г ость телепередачи – клирик храма святых равноапостольных Константина и Елены священник Алексий Володин.

Православный сайт «Семья и Вера»

Ведущий Михаил Проходцев
Записала Нина Кирсанова

– Отец Алексий, мы с Вами не так давно встречались и беседовали о добрачных отношениях. Сегодня мы тоже будем говорить на непростую тему об отношениях между людьми, когда в семье есть неправославный супруг: как здесь быть? Хотелось бы начать разговор с того, что Церковь, Евангелие говорят о таких отношениях?

– Прежде всего, наверно, нужно обратиться к тексту Священного Писания, где вообще впервые говорится о жене. Это самое начало Ветхого Завета, где говорится про Еву, что она плоть от плоти, кость от кости Адама. И это на самом деле фундаментальная характеристика женщины в парадигме супружеских отношений. Не только в иудаизме, христианстве, православии, но во всех культурах, во всех цивилизациях всегда женщина шла в культуру мужа, в парадигму мужа. Это было фундаментально. Даже если посмотреть нашу страну Россию: у нас живут не только русские, а много народностей, национальностей, бывает даже, что они добрососедски проживают на одной территории, но они никогда не перемешивались. То есть чтобы в одной семье супругами были, например, православный человек и мусульманин – такого не было никогда. Всегда православные были с православными, у представителей других культур браки были внутри этой культуры. И так было во всей человеческой цивилизации.

Но сейчас мы живем в новое, особенное время, когда человечество действительно пытается построить мультикультурную модель отношений. Мы видим Европу, где это происходит. Сейчас встречается много людей, которые пытаются попробовать, возможно ли это в рамках отдельно взятой семьи. И нужно понимать, что опыта такой жизни нет не только в Церкви, но и вообще внутри цивилизации. Это абсолютно уникальное время и абсолютно уникальный опыт. Нам нужно решить задачу, которую мало того что никто не решал, но вообще неизвестно на самом деле, есть ли у нее решение. В этом особенность.

Если говорить о том, как относится Церковь к отношениям, к браку православного человека с неправославным, то здесь нужно разделить два принципиально различных случая. Первый случай – это когда православный человек, который принял Христа, является членом Церкви, причащается Тела и Крови Христовых, вдруг вступает в брак с неправославным, неважно кто он: мусульманин, иудей, язычник, буддист или просто атеист. Здесь не нужно придумывать решения, оно есть в канонах, оно четкое, и мы не можем его отменить. В канонах четко написано, что такие отношения невозможны. Более того, такой христианин отлучается от Причастия до тех пор, пока он не расторгнет свое беззаконное сожительство. Я ничего другого здесь пожелать или сказать не могу, иначе я выхожу за рамки Церкви.

Но этот случай не нужно путать с другим случаем, про который говорит апостол Павел, когда люди вступили в брак, не будучи христианами. Под этот случай подпадает также такой, когда кто-то из них, может быть, был крещен (например, в детстве бабушкой), но понятия не имеет ни о Христе, ни о Евангелии, ни о Церкви, ни о Причастии – по сути, это неверующий человек. Когда люди вступают в брак, будучи неверующими людьми, но потом вдруг в браке один из них открывает для себя духовное измерение, открывает для себя Церковь, Евангелие и становится православным христианином – это уже совсем другой случай. Это как раз то, о чем говорит апостол Павел: муж неверующий спасается женой верующей, а жена неверующая спасается мужем верующим, такие люди могут и должны, если они хотят, жить вместе и идти по жизни вместе.

Поэтому давайте сразу договоримся, что сегодня мы будем говорить только о втором случае. Потому что первый случай подпадает под действие канонов, и мы не можем ничего придумывать, кроме того, что нам предлагают каноны. Второй случай более распространенный для нашего мира. Большинство семей действительно смешанные, и как правило, женщина верующая, муж неверующий. Тема эта очень актуальная: как именно в такой ситуации строить отношения и жить. Но еще раз повторю, что здесь нет каких-то готовых решений. Мы вступаем в зону того, чего никогда не было, и пытаемся найти решения. Но я хочу сказать, что поскольку это глобальный процесс (это происходит по всей Земле), то все-таки я вижу в этом движении (а оно большое) то, что это от Бога. И то решение, которое мы должны найти, оно тоже есть у Бога, иначе Он не благословил бы это движение. Поэтому нужно стараться смотреть на это все-таки светлыми глазами, здесь есть Дух Божий.

– Такая модель не то чтобы очень распространена, но встречается: когда один из супругов воцерковляется, другой – нет, возникает конфликт, противоречие, и брак распадается.

– Или не распадается.

– То есть не вариант и не решение – прекратить такие отношения? Ведь если люди любят друг друга и сталкиваются на этой почве, будут ли они счастливыми после этого?

– Мы не можем за других людей решать: прекращать им отношения или нет. Как правило, если возникает какой-то конфликт на почве Церкви, церковных практик или какой-то другой, то он имеет под собой другую основу. Сама по себе Церковь, практика церковной жизни на самом деле не являются подлинной причиной конфликта между супругами. Если они конфликтуют, то это только верхушка айсберга, а на самом деле между ними есть какие-то более глубокие противоречия, и нужно смотреть туда: что не так между ними? Эти противоречия действительно могут быть полностью антагонистическими, могут быть непримиримыми. Тогда действительно люди разводятся; не то чтобы надо разводиться, они не смогут жить вместе. Но это не православие их развело, хотя иногда такой упрек бросают. Как правило, обращение женщины уже вторично, она просто ищет где-то поддержку, и где она может ее найти, как не в Церкви? А потом возникает такая иллюзия, что это православие людей развело. Такого не бывает. Православие – это не то, что людей разводит.

– Так получилось, что один из супругов уверовал. Какие здесь могут быть дальнейшие варианты развития отношений? Я уже не говорю о расторжении брака.

– Расторжение брака нет смысла обсуждать, потому что понятно, что это люди решают. То, что мы сейчас пытаемся обсудить, – это какое-то конструктивное решение, когда люди хотят быть вместе и хотят быть счастливы вместе (потому что быть несчастными вместе – не думаю, чтобы кто-то это осознанно выбрал). И здесь на практике выстраиваются две стратегии.

Первая стратегия, которой очень многие придерживаются, – это попытка обратить супруга в веру. То есть можно назвать эту стратегию миссионерской: сделать мужа (если это муж) тоже верующим, чтобы он тоже ходил в храм, тоже исповедовался и причащался. То есть верующая женщина осознанно ставит себе такую цель.

Вторая стратегия – принципиально другая – создать подлинную духовную мультикультурность, то есть разрешить мужу быть другим, быть таким, какой он есть, без желания его обратить, и выстраивать отношения именно в таком ключе. Вот есть такие две стратегии. Они принципиально различны, и каждая из них имеет свои плюсы и минусы, которые сейчас можно обсудить.

Если говорить о первой стратегии, ее плюс заключается в том, что безусловно подлинное единство между супругами, единство, которое можно назвать родством душ (собственно, мы и хотим видеть близкого человека родным, чтобы это была родная душа), возможно тогда, когда их мировоззрения совпадают. Поэтому совершенно очевидно желание обратить супруга и сделать его таким же. Другое дело, что нужно понимать: возможно ли это?

Ведь, как правило, что происходит? Женщина начинает заставлять мужа (иногда мужья соглашаются) поститься, молиться, посещать храм. Но бывает, что поведение мужа и его состояние становятся от этого только хуже. Я помню случай, как женщина рассказывала: «Вот мы с мужем уже по утрам молимся, я его заставляю (она употребила именно это слово), он тоже постится. Но что-то не так, что-то в нем все-таки неправильно. Помогите мне его «починить», посоветуйте, как мне его полностью сделать правильным?»

Я поговорил с ее мужем. Муж – совершенно свободный человек, он мне сказал: «По сути, мне это не надо, у меня свои духовные представления, но я свою жену люблю, и я по любви к ней соглашаюсь на эту игру». У меня возник вопрос: кто из них более духовен? Очевидно, что муж. Он настолько выше и соглашается на это, именно потому, что любит ее. Насколько его поведение достойно уважения! А она этого абсолютно не видит. Такое бывает. Либо муж может не согласиться на это, и тогда это будет поводом для развода; не причиной, потому что подлинная причина в чем-то другом.

Либо бывает так, что муж соглашается (как правило, это ситуация, когда супруги более-менее пожилые, не о молодежи идет речь), но их отношения нельзя назвать счастливыми. То есть явно ведущая роль достается женщине, мужчина встает даже не на второе место, а на детское место, к нему относятся как к ребенку. И самый большой недостаток здесь в том, что в нем тогда не видят самостоятельную личность. Он становится не субъектом (субъект – это тот, кто имеет собственное мнение, с которым считаются), а объектом: им можно манипулировать, его можно вести в храм, заставлять поститься, заставлять молиться, можно переделывать, делать более «правильным».

Конечно, это дисфункциональные отношения. Самое страшное, что здесь может быть, если в подобную парадигму вовлекаются дети. Любой ребенок, рождаясь, находится рядом с матерью, и для него самая значимая фигура на определенном этапе – мать. И мать может не пустить его к отцу и вовлечь в эту игру, например: «Давай будем вместе молиться за папу. Наш папа неправильный, нехороший, давай будем его переделывать». Ребенок не может встать над этим, он беззащитен перед такой манипуляцией (а она очень травмирующая, и чтобы исцелиться от этого, подчас нужны годы). И если он начинает играть в эту игру с матерью против отца «Давай переделаем отца», то для ребенка это заканчивается всегда крахом. Крах наступает в его отношениях, когда он потом попытается вступить в свои отношения.

Поэтому, конечно, во-первых, детей в это вовлекать нельзя, потому что это подло. Во-вторых, все-таки если ты желаешь видеть второго человека христианином, то прежде всего нужно видеть в нем личность, видеть в нем человеческое достоинство. А это значит, что он такой же человек, как и ты, это значит, что его Бог точно так же ведет, как и тебя. А порой женщина (не только женщина, а тот, кто верующий) ведет себя так, будто Бог про второго человека забыл, не знает про него вообще и только верующая супруга единственная, кто о нем печется. Но это же не так. Бог, Который ведет верующего, его точно так же ведет. На самом деле у вторых половинок подчас духовная жизнь бывает гораздо более глубокой, потому что она как раз внутренняя. Стоит различать внешнюю религиозность и внутреннюю. Попытка «всунуть» вторую половинку именно во внешнюю религиозность очень ущербна.

Что можно посоветовать, если человек выбрал, скажем так, миссионерский путь в развитии отношений? – Увидеть во втором человеке, партнере, образ Божий. Величайшее свойство Бога – это свобода; Бог свободен. Мы не можем манипулировать Богом, мы Богу молимся именно поэтому. Магия позволяет манипулировать злыми духами, еще чем-то. А Богом манипулировать мы не можем, мы можем Его только просить. Вот второй человек – неверующий муж или неверующая жена – это тоже свободный человек. И по-хорошему мы не можем им манипулировать, даже если считаем, что мы делаем правильно. И если мы даем ему внутреннюю свободу, то возвращаем ему его достоинство. Если мы вот так о нем думаем (здесь ключевое слово «уважение»), если мы его уважаем на самом деле, то тогда диалог может сложиться, и сложиться именно в правильном русле.

Если отношение ко второй половинке как к какому-то недочеловеку, как к неправильному человеку, как к чему-то, что должно быть преодолено, изменено, исправлено («он неправильный», «он не понимает»), в любом случае это крах, даже если внешне нам кажется, что мы втиснули человека в какую-то парадигму. Например, говорят: «Он уже целых полгода причащался, но потом почему-то со мной развелся». Почему так происходит? А потому, что человек понял, что на самом деле ты его не любишь. Поэтому и развелся с тобой.

Уважение – первая ступень к любви. Если ты человека не уважаешь, ты его и не любишь, и не нужно никого обманывать. Если человека уважаешь, он это чувствует, тогда ты даешь ему свободу. Если ты даешь ему свободу, тогда он и тебе будет давать свободу. Ведь основная проблема, что муж запрещает ходить в храм или еще что-то, – потому что ты его не уважаешь. Поэтому и он тебя не уважает и не уважает твою жизнь. Если ты будешь давать ему пространство в его жизни, право на свое видение, то и он тебе тоже будет давать. Этот баланс невозможно нарушать.

– То есть функциональные отношения естественно будут основаны на уважении и на каких-то, может быть, компромиссах, исходя из этого уважения?

– Да. Можно разделить женщин, у которых неверующие мужья (или исповедующие какую-то другую парадигму, например йогой занимающиеся, то есть необязательно человек должен быть атеистом), на две группы: у одних – гармоничные отношения с мужем, а у других – дисгармоничные (мужья ругаются, выкидывают иконы, запрещают ходить в храм). Вроде бы мужья одинаковые – неверующие, женщины – верующие, в чем отличие отношений?

Есть разница между этими группами женщин, и эта разница такова: где отношения в браке гармоничные, там женщины внутренне более зрелые, они берут больше ответственности за отношения на себя, пытаются идти на компромисс там, где это нужно, и не впадают в какой-то фанатизм там, где это не нужно. И они склонны к подлинной религиозности – внутренней прежде всего. Потому что подлинная религиозность внутренняя, не внешняя. Другая группа женщин склонна больше к внешней религиозности.

Если говорить о детско-родительских отношениях, которые мы обсуждали в нашей предыдущей передаче, то у женщин, имеющих гармоничные отношения с неверующим мужем, скорее всего завершены детско-родительские отношения, они не выполняют никаких функций в родительской семье, не пытаются что-то делать для родительской семьи, не пытаются помочь, например, маме в несении ее тяжелой судьбы.

Женщины, которые имеют дисфункциональные отношения с неверующим мужем, как правило, застряли в детско-родительских отношениях, поэтому они и не могут полностью быть здесь. Еще важная характеристика: женщины в функциональных гармоничных отношениях полностью здесь, то есть когда они смотрят на мужа, они целиком здесь и видят его. А женщины, имеющие дисфункциональные отношения, когда смотрят на мужа, не целиком здесь, а большей частью своей души где-то там, в какой-то родительской трагедии (например, если родители развелись), которую они еще как-то пытаются вылечить. И потому когда они смотрят на мужа, они его не видят; возможно, они смотрят глазами матери (как мать смотрела на отца), а это бывает очень страшно.

Например, приходят ко мне два человека – мужчина и женщина. Женщина говорит про этого мужчину, и видно, что она не про него говорит. Я вижу этого мужчину, он не такой на самом деле, со стороны мне это видно, она про кого-то другого рассказывает. Скорее всего, она рассказывает про своего отца, который бросил маму. Наверное, он такой и был. Но это не этот мужчина; она его не видит. Это очень важный момент.

– Хотелось бы уточнить важный момент о роли священника в таких отношениях. Мы упомянули про зрелость и незрелость. Является ли признаком незрелости постоянное, по любому поводу, обращение к священнику с любым вопросом? Например, муж что-то не так сделал, по мнению женщины, и она сама ничего не решает, а постоянно идет к священнику за советом, как будто он член семьи…

– Безусловно, это так и есть. Почему многие мужья, собственно, запрещают женщине ходить в Церковь? Потому что они проявляют все признаки ревности. Образуется обычный треугольник: муж, жена и некий третий, к которому женщина уходит. И мужчина чувствует, что ее сердце там. Это то, о чем я говорил: женщина не целиком здесь, когда она с ним. Муж чувствует, что сердце жены где-то в другом месте, и конечно, он ревнует и что-то запрещает. Поэтому я прихожанам говорю, что муж должен быть самый близкий человек, ближе никого не должно быть. Это не может быть подруга (когда с подругой обсуждают мужа), ни даже священник. Жена должна с мужем обсуждать приходского священника, а не с приходским священником обсуждать мужа.

Когда женщина делает так, как Вы сейчас сказали, и священник позволяет ей так делать, то это уже вопрос к священнику: чем он занимается? Священник, конечно, не может позволять так делать, отца ей замещать он не должен. Есть много женщин, у которых нет отца или они почему-то не нашли с ним контакт; они находят батюшку и играют в эту игру. И бывает, что батюшки соглашаются. Играть в эту игру можно долго, но весь вопрос в том, что тогда человеку невозможно помочь, он останется таким же.

То есть задача священника – развернуть женщину, помочь ей найти сначала своего отца, и только потом она сможет увидеть Отца Небесного правильно. Священник должен сказать: «Я всего лишь священник, а не твой отец. Я могу тебе где-то подсказать, но то, что ты сейчас делаешь, разрушает брак». Это его пастырская зона ответственности, он должен такие случаи отслеживать и корректно помогать. На каком-то этапе он, безусловно, может оказать поддержку как отец, но только на каком-то этапе. Если он делает это уже пять или десять лет, тогда человек остается таким же инфантильным ребенком, не могущим принимать свои решения.

– В Вашей пастырской практике Вы наверняка имеете опыт общения и с людьми, у которых отношения сложились функционально, и с теми, у которых дисфункциональные браки. Сегодня любят статистику: проценты браков, проценты разводов и так далее. Можно ли здесь говорить о какой-то статистике: например, что функциональных отношений в браке верующего с неправославным больше, чем дисфункциональных, или же наоборот?

– Понятно, что между функциональностью и дисфункциональностью есть какой-то градиент, то есть это не просто два каких-то крайних случая. Большинство случаев лежат где-то посредине, с той или иной степенью, то есть конфликт есть, но он какой-то тлеющий. Конечно, так или иначе, больше проблемных случаев, потому что подлинной близости между людьми нет. Другое дело, насколько они могут найти какие-то обходные пути. И постепенно, если человек становится более зрелой личностью, он выстраивает эти отношения правильно.

– А если человек видит вокруг себя позитивные примеры, а у него самого в семье все летит, что называется, в тартарары, что ему делать? Чему он может поучиться, и может ли он вообще научиться на других примерах, чтобы, пообщавшись с другими людьми или просто наблюдая, нормализовать отношения в своей семье?

– Безусловно, этим вопросом надо заниматься. Люди почему-то живут в таком представлении, что отношения между супругами – это что-то такое, что течет само по себе. Люди вступили в брак, как-то живут и думают, что этому не нужно уделять внимание. Это не так. Сколько люди учатся, чтобы работать: учат язык и много чего, получают какие-то навыки. Здесь то же самое, это то, в чем нужно постоянно развиваться, особенно если человек чувствует, что что-то не так. И на этом пути не нужно стесняться обращаться за помощью к тем, кто имеет опыт. Это может быть та пара, у которой есть нормальные отношения.

Я, кстати, с радостью могу сказать, что на моей практике есть опыт, когда именно к таким людям обращаются; это всегда очень отрадно. Потому что пара, которая состоялась, у которой хорошо сложились отношения, может очень многое дать. И если есть такой пример, то хорошо у них поучиться. Но, естественно, на этом пути может помочь и психолог, и священник тоже. Поэтому не нужно стесняться обращаться за помощью, она может последовать.

– Мы сегодня говорим преимущественно о ситуациях, когда супруга уверовала, а муж остается неверующим. А если наоборот: муж стал верующим, супруга – неверующая, как тогда развиваются отношения и что в такой ситуации делать?

– Как правило, таким парам тяжелее, скажу честно. И чисто статистически у них больше шансов разойтись. Хотя есть примеры обратные, где люди тоже находят компромисс. Но мужчине здесь тяжелее. Когда женщина верующая, почему-то все проще происходит.

– Мы с Вами говорим о путях решения, какие они могут быть. Тот, кто пристрастился к водке, уходит от проблем, погружаясь в алкогольный дурман. А здесь может быть так, что человек просто уходит от проблемы, совершенно замыкается в себе, то есть «дома все плохо, пойду в церковь, буду молиться». И вот он ходит в церковь, молится, молится, а ситуация-то в семье, собственно, не меняется. В таких случаях как быть, ведь они тоже известны?

– Такие случаи действительно известны. И тут задача священника – развернуть этого человека в сторону семьи. Но никто не может заставить человека сохранять семью. Потому что, по сути, то, о чем Вы сейчас говорите, означает, что человек не хочет иметь семью, он идет в сторону развода, только не решается сказать: «Я с тобой развожусь», а делает это таким путем, чтобы это сказала вторая половинка и была бы виновата в этом. Но это путь в развод.

– Мы знаем, что в христианстве, православии есть четыре многодневных поста, есть среда и пятница – постные дни, и еще есть такое понятие, как литургический пост. Что касается интимных отношений в семье, когда один супруг верующий, другой – нет… Необходимо ли настаивать на том, что «сейчас пост, поэтому извините…»?

– Опыт подобного настаивания хорошо известен. Многие женщины пошли по этому пути, и сейчас они замечательно «постятся» в полном одиночестве, без мужа; мужья с ними развелись. И я хочу сказать, что они добились того, чего хотели. Это тоже латентный путь в развод. Если женщина этого не понимает, она может и дальше себя обманывать, но тем не менее это так. Бывает, конечно, что мужья на это соглашаются, но только потому, что они глубже, любят жен и ради этого готовы терпеть такие вещи. Но это подвиг со стороны мужа, и не каждый готов на это пойти.

Естественно, если человек неверующий, то как он может соблюдать пост? Это нонсенс. Православные посты созданы для православных пар, для двух верующих людей, они не могут быть применимы к нехристианам. Поэтому если женщина мужа любит, она находит правильный компромисс. И этот компромисс заключается в том, что и муж остается доволен, и жена, что самое главное, получает возможность готовиться к Причастию тогда, когда ей это нужно. Муж ее в этом поддерживает, понимая, что у нее есть в этом потребность, и на близости не настаивает, действительно с уважением это делает. Это правильное решение.

– Мы с Вами уже затронули вопрос внешней и внутренней религиозности. Известно, что когда женщина приходит к вере, она и в облике своем меняется (например, начинает носить другую одежду, пересматривает свой гардероб, свое отношение к макияжу), начинает читать молитвенное правило утром и вечером и так далее. То есть ее образ жизни начинает меняться, бывает, что даже очень резко. Супруга это может начать раздражать, он может к этому относиться негативно. Возможны ли какие-то жертвы со стороны уверовавшей женщины, чтобы супруги пришли к семейной гармонии, к функциональным отношениям?

– Здесь мы опять возвращаемся к тому, что раньше такого не было, когда представители разных духовных культур живут вместе. Поэтому те решения, которые каждый раз вырабатываются, – уникальны. Человек пытается на свой страх и риск пробовать и так, и так. Бывают случаи, когда, например, женщина читает молитвенное правило в ванной, потому что муж этого не терпит. Я не знаю, является ли это решением, у меня серьезный вопрос к этому, но опыт показывает, что все-таки возможна выработка такого ритма духовной жизни, когда это становится приемлемым для обоих супругов.

Ведь, как правило, если женщина делает что-то, что мужа раздражает, это означает, что его изначально раздражает что-то другое, конфликт глубже. И если конфликт решен, тогда все происходит по-другому. Не нужно делать того, что мужа раздражает, это же некорректно, это просто путь к разводу. Всегда внутренняя религиозность, глубокая и подлинная, прежде всего состоит в принятии другого человека таким, какой он есть.

Мы не обсудили вторую стратегию построения отношений – подлинную мультикультурность. Такую стратегию некоторые женщины все-таки выбирают, они действительно разрешают мужьям быть такими, какие они есть. Они рассуждают примерно так: «Мы с тобой друг друга любим, у нас есть очень много общего, собственно, почему мы и вместе, мы же встретились когда-то, полюбили друг друга». И они смотрят на это общее, наслаждаются этим общим, что есть между ними. Тогда они становятся счастливыми в этих отношениях, потому что муж чувствует, что его никуда не тянут, его не насилуют, ему дают свободу. И что самое поразительное, бывает так, что мужчина через какое-то время принимает православие. Потому что когда человеку дается подлинная свобода, она приносит плоды. Человек видит, что православие – это что-то хорошее. У меня есть такое представление, что если есть что-то хорошее, то нормальный человек это хорошее выберет. Это же логично?

– Да, конечно.

– Если мне, например, что-то плохое предлагают, то меня нужно как-то насиловать, чтобы заставить это сделать. А если предлагают что-то на самом деле хорошее, другой человек посмотрит и скажет: «Да, я это возьму».

Поэтому подлинная мультикультурность тоже возможна. Но она тоже начинается с уважения другого человека, с принятия его таким, какой он есть. То есть «я принимаю тебя таким, какой ты есть, без желания тебя изменить». Тогда действительно будут возможны совсем другие отношения. И вот та практика, о которой Вы спрашивали – как поститься, молиться, – приходит как-то сама собой. И тогда, наоборот, другой человек с пониманием относится: «Я знаю, что сейчас пост, и купил специально для тебя постную еду». Это дорогого стоит. А жена говорит: «Спасибо, а я ради тебя готова была уже и мяса поесть». – «Да нет, не надо, я знаю, что для тебя это важно». Это то, к чему нужно стремиться.

То же самое касается и молитвенных правил. Есть люди, которые привыкли к определенному ритму до брака, к определенному правилу, которое может быть длинным. Потом у них рождаются дети, или даже если еще дети не родились, а они просто вступили в брак, то уже это правило должно быть пересмотрено, потому что в браке все по-другому, не так, как когда ты жил один (или одна). Потом рождается один ребенок, второй, третий, а человек пытается воспроизводить то же правило. Не получится. Все уже совершенно по-другому. Все должно быть разумно.

– По поводу детей. Можно подумать, что отношения выходят на новый уровень, когда появляется ребенок и возникает вопрос: крестить его или нет? Например, супруг в любой из моделей стратегий может утверждать: «Пусть он выберет сам, как выбрала ты, моя дорогая жена». А жена говорит: «Ну как же? Грех не покрестить ребенка». И здесь снова появляется ситуация, которую нужно решить. Как?

– Собственно говоря, это и есть ключевая проблема. Проблема не в том, поститься или не поститься, отказывать мужу в близости или нет; ключевая проблема – это дети. Почему, собственно, мультикультурные браки во всех цивилизациях были запрещены? Именно потому, что возникает резонный вопрос: куда пойдут дети, какими они будут? И это серьезнейшая проблема. По крайней мере, очевидно из той практики, которая есть, что если верующая мать перетягивает ребенка на свою сторону, то это отражается на его душевном здоровье очень плохо, потому что ребенок состоит из двух частей. Иногда верующая мать ведет себя по отношению к ребенку так, как будто он ей полностью принадлежит. А на самом деле насколько он ей принадлежит?

– Так же, как и отцу.

– Наполовину он ей принадлежит. И она здесь не может полностью распоряжаться, так же как и муж. Если мать втягивает ребенка в эту игру, то он разрушается, потому что это игра одной половины ребенка против другой половины ребенка. Это самое худшее, что только можно придумать, врагу этого не пожелаешь. Родители должны это понимать.

Поэтому люди, которые живут в браке с неверующим, должны на все модели, которые они строят, и на все свои действия смотреть глазами детей. Это первично: как это отразится на детях? Кстати, опыт такого противостояния, когда верующая женщина перетягивает ребенка на свою сторону, как правило, приводит к тому, что рано или поздно ребенок вырывается из-под влияния матери, перебегает на сторону неверующего отца, и оттуда обратно она его уже не «выцарапает», по крайней мере в ближайшие двадцать лет точно. Может быть, когда он уже сам родит своих детей, поймет что к чему и придет к вере. Но в ближайшее время этого не произойдет, он будет там, на стороне отца. И тогда он точно возьмет от отца все самое худшее, чтобы только позлить мать. И чем больше она его возле себя держит, тем с большей энергией он от нее убежит. Поэтому так точно не надо делать.

Вариант, который напрашивается, – это когда ребенку разрешают брать от второго человека все, что он хочет от него брать. И это начинается с отношений самих родителей. Если женщина мужа уважает не просто на словах, а на самом деле уважает, тогда между ними не будет острого конфликта по отношению к ребенку. Тогда отец разрешит его крестить, потому что у него же жена – христианка, и почему бы ребенка не покрестить? И жена скажет: «Я разрешаю ему быть похожим на тебя». А если мать ребенку говорит: «Отец неправильный, только мы с тобой правильные», то, конечно, муж будет так себя вести, что конфликт в конечном итоге приведет к разделению.

– Что бы Вы хотели пожелать нашим телезрителям в рамках нашей сегодняшней беседы?

– Если говорить о людях, которые находятся в таких смешанных отношениях, где приходится делать то, что никто никогда не делал, то все-таки нужно помнить, что Бог есть, что Он привел вас и вашего супруга в эти отношения. На самом деле Он и дальше ведет вас обоих. Не все вещи мы можем сделать своими силами, да вообще очень мало что можем. И здесь нужно четко осознавать, что есть что-то, что мы можем отдать Богу, так и сказав: «Господи, я не могу сделать этого человека христианином, я не могу его изменить в этом». И просто довериться в этом движении Богу. Тогда мы становимся, во-первых, более спокойными, а во-вторых, более свободными для того, чтобы действительно видеть другого человека, любить его таким, какой он есть. А может быть, увидеть то, что и его-то на самом деле Бог тоже ведет и у него-то на самом деле тоже есть духовная жизнь; может быть, она немножко другая, но она тоже есть. И видя это, найти какую-то более глубокую точку единства, которая так нужна детям.