Михаил Церишенко - актер, театральный режиссер-постановщик, звезда «Кривого зеркала», юморист, чьи монологи заставляют улыбаться самых угрюмых людей.

В одном из своих интервью артист коротко рассказал о детстве:

« Я из Киева. Родители - мастера спорта по спортивной гимнастике. Отец преподавал в Институте инженеров гражданской авиации на кафедре физвоспитания, потом был учителем физкультуры в школе. Мама, закончив выступать на профессиональных соревнованиях, стала функционером в спортивном обществе. Слава Богу, оба живы-здоровы, по-прежнему живут в Киеве. И младший брат пошел по их стопам, только он увлекся спортивной акробатикой. А я - правильно говорят, в семье не без урода, - спорт не полюбил и стал артистом».

Родился Михаил Церишенко 19 сентября 1960 года в столице Украины – Киеве. Родители актера - мастера спорта по спортивной гимнастике, по профессиональной дороге семьи не последовал, хотя детство провел в спортивном зале.

Окончив школу, попытал счастья в Киевском театральном институте, но не сдал экзамен по истории СССР. Отдал честь Родине, отслужив в армии, после чего поступил в Киевский национальный университет театра, кино и телевидения имени К. Карпенко-Карого. Закончив в 1985 году вуз, работал в Киевском театре эстрады. Так начался путь артиста к экранам телевидения.

Юмор и творчество

Некоторое время актер продолжал работу в театре. Но в лихие 90-ые театр потерял привлекательность для зрителей. Михаил Церишенко уволился и пошел торговать литературой возле Софиевского собора, чтобы выживать в непростое время. Началом карьеры на телевидении артист обязан Анатолию Дьяченко, партнеру по театру. Дьяченко договорился о роли для товарища в кино «Оплачено заранее».

После окончания съемок Михаил Церишенко переезжает в Москву, где начинает сниматься в юмористической передаче «Оба-на!», которая и принесла юмористу популярность и признание зрителей. С автором передачи актер познакомился на съемках кино.

В начале 2000-х выступал в передаче «Кышкин дом». А следующие 10 лет юморист посвятил участию в программе «Кривое зеркало», основал и руководил которой . Отношения с руководством складывались непросто. Юморист отзывается о времени работы с Петросяном как об упорном труде и нескончаемых спорах.

Комментарии в адрес Петросяна описывают его как человека противоречивого, сражающегося с самим собой, не привыкшего работать в тандеме, а только сольно. Стоит отдать должное, телевизионная передача «Кривое зеркало» принесла артисту наибольшую узнаваемость и славу.

В 2013 юморист покидает передачу. 2000-ые годы становятся продуктивными и в кинематографе – актер снимается в фильмах и сериалах, где чаще юмористу доставались комедийные роли.

Личная жизнь

Первый раз артист женился в студенческие годы на сокурснице Инне Капинос. Пара обитала в комнате общежития театра, где Михаил Церишенко работал на должности художника-оформителя. Молодая пара продержалась в браке меньше 3-х лет.

Второй брак актера случился через пару лет, в котором пара прожила 6 лет. Жена работала костюмершей в том же театре, где работал Михаил Церишенко. Во втором браке у артиста родился сын Виктор, который в настоящее время работает в индустрии компьютерных технологий.

На съемках фильма «Оплачено заранее» актер познакомился с Екатериной Семеновой, которая в 90-ые годы уже была узнаваемой певицей. Отношения с женой у актера плохо складывались, что со временем все больше проявлялось. А с Екатериной Семеновой - легко и слаженно. Певица на момент знакомства с Михаилом состояла в официальном браке, но с мужем не жила. В семьях обоих отношения не складывались, поэтому сохранять их не имело никакого смысла.

Некоторое время Екатерина и Михаил катались из Киева в Москву и из Москвы в Киев на встречу друг к другу. Актер буквальным образом жил в поездах, но в один момент вопрос о том, где пара собирается жить, встал остро. Влюбленные решают остановиться в Москве и создают официальную ячейку общества – семью.

Артист не рвался жить в Москве – в Киеве проживали родители, и уезжать далеко, оставляя их без помощи, особого энтузиазма не вызывало. О переезде в Москву в своем интервью от 2016 года артист говорит следующее:

«У меня даже мысли не возникало уехать из Киева, не говоря уж об амбициозных планах покорения столицы. Я всегда хотел жить рядышком с родителями. Не для того, чтобы мама мне, извините, стирала рубашки и носки, нет. А чтобы помогать им. Любые родители заслуживают того, чтобы дети о них заботились, но мои уж точно. Однако жизнь распорядилась иначе. Но мотался я к маме с папой очень часто, едва выкраивалось свободное время. Увы, сейчас такой возможности, как раньше, нет».

Но карьера любимой женщины находилась на взлете, и решение пришло само собой. Актера не раз обвиняли в том, что он пристроился к знаменитой актрисе ради выгоды и карьеры, но к таким обвинениям артист относился с привычным юмором.

Пару Кати Семеновой и Михаила Церишенко на протяжении 25 лет считали примером для подражания. Влюбленные бесконечно признавались друг другу в чувствах на экранах и в интервью. Но в конце 2017 года знаменитости шоу-бизнеса .

За год до громкой сенсации жена артиста узнала об измене мужа, но пыталась спасти отношения. А о том, что в семье актеров проблемы, держалось в секрете от прессы. Актриса подавала в суд на развод, но решила приостановить процесс, однако попытки оказались бесполезными. Эмоции, связанные с трагедией и расколом семьи, пара выплескивает в социальных сетях. На странице "Инстаграма" актриса написал следующее:

«Цирк закрылся! Мой бывший муж со своей партнершей. Я надеюсь, что когда-нибудь смогу отмыться. Я не хотела никого обманывать, так получилось!».

Измену артист прокомментировал в "Инстаграме" с обращением к поклонникам жены с тем, что не отрицает произошедшего, выставляя себя идиотом, который не ценил счастья и воспринимал как привычное. Из комментариев актера понятно, что сожаление пришло слишком поздно.

Михаил Церишенко сейчас

Артист практикует как режиссер в Московском еврейском театре «Шалом», периодически снимается в фильмах и сериалах. Пишет монологи. Среди друзей прославился коллекцией моделей автомобиля «Жук» Volkswagen. После развода продолжает жить в Москве.

Проекты

• 1992-1995 – «Оба-на!»
• 2000 – «Старые клячи»
• 2000 – «Президент и его внучка»
• 2001-2003 – «Кышкин дом»
• 2002 – «Каменская 2»
• 2003-2013 – «Кривое зеркало»
• 2007 – «Колобков. Настоящий полковник»

В однокомнатной московской квартире, где обитают Михаил Церишенко, его жена, певица и композитор Екатерина Семенова, две таксы и множество рыбок, хватило еще места для тысячи забавных мелочей и нескольких полноценных коллекций: мягких игрушек, автомобильчиков «Фольксваген-жук», чайников и кофейников. Казалось бы: все жилищное пространство заполнено, да что там — переполнено, загромождено, однако каким-то непостижимым образом вместо тесноты и захламленности здесь почему-то ощущается уют и комфорт.

С хозяином дома корреспонденты «ТН» беседуют в отсутствие хозяйки — Катя в отъезде. Сидим в крохотной уютной кухне. На столике, перед табличкой с афоризмом Фаины Раневской «Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на диеты» — десерт, на плите закипает один из коллекционных чайников…

— Михаил, почему вы решили собирать чайники?

— Они показались нам очень красивыми. Вообще у нас с Катей вдруг открылась неодолимая тяга к старым вещам. Не к дорогому антиквариату, а именно к вещам из прошлого. Если говорить про чайники, то мы давным-давно отказались от нынешних, электрических.

Они какие-то недушевные, а в тех, прежних, есть душа, энергетика позитивная, и вода, вскипяченная в них, получается в сто раз вкуснее, чем в этой современной фигне.

Сначала мы просто купили обычный железный чайник — старый, подержанный. Рядышком тут, на блошином рынке в Измайловском парке. Стали пить из него чай — очень понравилось. И гостям нашим — а они у нас часто бывают — тоже пришлось по душе. Вдохновившись, мы купили еще один чайник, потом еще… Так и втянулись. Но у нас не безумие, мы же не каждую неделю по чайнику покупаем, а только когда чувствуем, что от него идет какая-то особая энергетика. Иногда попадаются удивительные варианты. Вот вчера, например, я купил потрясающий, литров на пять. Сразу всех гостей можно напоить чаем.

— У нас с Катей вдруг открылась неодолимая тяга к старым вещам. Вот вчера прикупил этот чайник, литров на пять.Стали пить из него чай — очень понравилось… Фото: Сергей Иванов

— Не великоват? Вряд ли ваша «однушка» способна вместить количество гостей, необходимое для того, чтобы его опустошить.

— Не скажите. По праздникам, в дни рождения у нас стол раздвигается во всю комнату, вокруг ставятся длинные лавки, и на них отлично размещается до 25 человек. Все привыкли. У Кати это давняя традиция, она же в этой квартире живет с момента рождения.

— Фантастика! Миша, а вы в каких традициях воспитывались?

— Я из Киева. Родители — мастера спорта по спортивной гимнастике. Отец преподавал в Институте инженеров гражданской авиации на кафедре физвоспитания, потом был учителем физкультуры в школе. Мама, закончив выступать на профессиональных соревнованиях, стала функционером в спортивном обществе. Слава Богу, оба живы-здоровы, по-прежнему живут в Киеве. И младший брат пошел по их стопам, только он увлекся спортивной акробатикой. А я — правильно говорят, в семье не без урода, — спорт не полюбил и стал артистом.

Несмотря на то что рос в спортивных лагерях, в спортзалах, практически на матах. Катя любит каламбурить по этому поводу: «Ты вырос на матах, а я на мате — потому что моя мама частенько его использовала в разговоре». (Смеется.)

Короче, спорт в моей жизни присутствовал ежедневно, но, поскольку я видел и обратную его сторону — с дикими перегрузками, поломанными судьбами, серьезными травмами, да и сам не раз травмировался, к завоеванию спортивных медалей не устремился.

— По праздникам у нас собирается до 25 человек. У Кати это давняя традиция, она же в этой квартире живет с момента рождения. Фото: Сергей Иванов

— Когда же заявило о себе «уродство», о котором вы упомянули и которое в итоге определило вашу профессиональную жизнь?

— Абсолютно четко запомнил тот день. Отец вернулся с работы, сел на диван перед телевизором, мать ему приготовила что-то поесть и по обыкновению расположила ужин на табуретке. Кухня у нас была совсем крохотная, и папа ел в комнате. Именно на табуретке. И вот он включил телевизор, сел и стал есть. А тогда же существовало всего четыре программы и пульта дистанционного управления, естественно, не было. То, что показывали, отцу не понравилось, он встал, подошел к телевизору, переключил на другой канал, сел, а там опять что-то не то. Дальше эта процедура повторялась несколько раз, но на экране все время было что-то скучное — говорящие головы с унылым текстом. Наблюдая за этим, я вдруг подумал: «Вот уставший человек вернулся с работы, ему хочется как-то размагнититься, отдохнуть, посмеяться. Но такой возможности нет». И в этот самый миг принял решение: «Когда вырасту, стану артистом и буду смешить людей. Папа, придя с работы, включит телевизор, увидит меня, рассмеется — и ему будет приятно». Удивительно, но так и вышло…

Поступать я пошел в Киевский театральный институт. Экзамены по актерскому мастерству сдал удачно, сочинение тоже ловко списал, а с историей СССР не задалось, и поступление провалилось. Отец сказал: «Надо работать». И я был определен на завод «Точ­электроприбор» слесарем-сборщиком электроизмерительных приборов — сидел там, что-то паял. Девяти месяцев этой конвейерной работы мне вполне хватило, чтобы понять простую истину: конвейер — это тяжелый монотонный труд. Да еще меня от военкомата направили на курсы шоферов, и я на протяжении полугода после заводской смены бегал туда. Домой возвращался в двенадцатом часу ночи, и мне, в отличие от сверстников, было не до гитары и портвейна в подъездах — я дико хотел спать.

Потом забрали в армию, направили в Военно-воздушные силы. Служил водителем в автотехническом батальоне, отвечавшем за аэродромное обеспечение. Словом, заносил самолетам хвосты (выражение характерно для обслуживающего персонала авиации. — Прим. «ТН»). А все свободное от воинской службы время посвящал самодеятельности — не вылезал из клуба, придумывал там какие-то концерты, музыкантов собирал.

— Девушка из армии ждала?

— Ждала, но не дождалась. Я при­ехал в отпуск в приподнятом, романтическом настроении. Подтянутый, в форме с голубыми погонами, пришел к ней с цветами. Мне казалось, все это должно было произвести на нее впечатление, но… не произвело. У нее уже был другой — моряк. (С улыбкой.) Наверное, его форма показалась ей более привлекательной. Короче, мы распрощались.

Отслужив, я конечно же отправился опять поступать в театральный институт. Родители поняли, что мальчик продолжает болеть этой историей, и папа сказал: «Миш, в этом вузе у меня знакомых нет, поэтому придется тебе самому пробиваться». После чего они с мамой уехали отдыхать в Ялту. А у меня на этот раз дело сладилось — поступив, я отправил им телеграмму: «Все нормально, не переживайте, я студент».

Окончив, получил диплом и стал искать работу. В поисках зашел в киевский Театр эстрады, где мне сказали, что место есть, но в перспективе — освободится через несколько месяцев, и если, мол, дождусь, значит, милости просим. В ожидании я устроился работать в киевскую Дирекцию коллективов «Цирк на сцене». Должность моя называлась «режиссер», но на самом деле я сидел в офисе и делал вид, что им являюсь, — вместе с членами тарификационной комиссии присваивал тарификацию артистам. Отсидев нужный срок, пришел-таки в Театр эстрады, ­из-за чего был безмерно счастлив.

— Когда мы познакомились, каждому было уже за тридцать. Так что обошлись без прыжков с моста и пения под балконом. Я бы назвал нас великовозрастными романтиками. Фото: Из личного архива Михаила Церишенко

— Вы вели холостяцкую жизнь?

— Нет. Женился я еще в институте, естественно, на сокурснице. Потом Инна Капинос стала востребованной артисткой кино и театра — играет в Театре имени Ивана Франко. А тогда мы жили в общежитии — нам выделили комнату, поскольку я устроился в ­театр художником-оформителем. Притом что рисовать не умею вообще. Ну точь-в-точь повторение истории Остапа Бендера и Кисы Воробьянинова. Прожили мы с женой меньше трех лет. Что вы хотите — студенческий брак…

Потом, уже в театре, я снова женился. Со второй женой мы прожили шесть лет, сына родили. Думаю, как и ­большинство мужчин, я в свои 27 лет смысл отцовства осознал не сразу. Но момент, когда я, что называется, прочувствовал сына, понял, что ребенок — это часть меня, четко запомнил. Витя тогда только начинал ходить. Я вышел с ним на улицу, держу на руках, и вдруг он посмотрел прямо мне в глаза, да так пристально, словно изучал, и совершенно отчетливо сказал: «Папа». От неожиданности я его чуть не выронил. Может, это и случайно так

получилось, просто совпал набор звуков, но… Он же это произнес! И все — этим мгновением парень заработал столько очков, что ему до сих пор их хватает. (Смеется.)

Сейчас Виктор работает в сфере, связанной с компьютерами: то ли собирает их, то ли ремонтирует, то ли программы для них пишет. К сожалению, я в этом ничего не понимаю.

— Из-за чего распалась семья? Вас поманила Москва?

— Что вы! У меня даже мысли не возникало уехать из Киева, не говоря уж об амбициозных планах покорения столицы. Я всегда хотел жить рядышком с родителями. Не для того, чтобы мама мне, извините, стирала рубашки и носки, нет. А чтобы помогать им. Любые родители заслуживают того, чтобы дети о них заботились, но мои уж точно. Однако жизнь распорядилась иначе. Но мотался я к маме с папой очень часто, едва выкраивалось свободное время. Увы, сейчас такой возможности, как раньше, нет.

А по поводу жены… Просто чем дольше мы жили вместе, тем больше отдалялись друг от друга. У нее были свои, на мой взгляд, приземленные мечты, хотя на самом деле, наверное, вполне нормальные: шмотки, мебель, машина… А меня все это совсем не интересовало. Есть «запорожец», мне и хорошо, а ей непременно «жигули» хотелось. И так далее. А у меня другая крайность была — театр, я там дневал и ночевал…

Но потом наступили злополучные 1990-е годы. Люди перестали ходить в театры, а потребности в «дубленках-машинах» никто же не отменял, и надо было как-то выживать. И я принял тяжелое для себя решение — ушел из театра. Знакомые устроили меня торговать книгами, альбомами и всякой сувенирной продукцией. Стоял у Софийского собора, у центрального входа в Киево-Печерскую лавру. Продавал иностранцам за доллары украинские флажки, ушанки, матрешки с изображением Горбачева и так далее. А мой партнер по эстраде, Толик Дяченко, царство ему небесное, почти каждый день ко мне приходил. Мы стояли, курили, перекидывались несколькими фразами, после чего он уходил. И так продолжалось девять месяцев.

Однажды он пришел, как обычно, но сказал необычные слова: «В кино пойдешь сниматься? Я договорился». Я даже секунды не думал: «Да, конечно!» Спустя несколько дней он является и ­говорит: «Сегодня знакомство с киногруппой. Встречаемся в такой-то гостинице через три часа». Я ответил: «Хорошо». Вернулся к своему напарнику по торговле и ошарашил его: «Все, я ушел. Насовсем. Пока». Вывалил из кармана все деньги, которые наторговал, отдал ему и поехал на стрелку с киношниками. Фильм назывался «Оплачено заранее», снимала его ­режиссер Оксана Байрак. Там, среди прочих артистов, я и познакомился с Катей.

В семье отношения уже окончательно расклеились — настолько, что никакого желания сохранить их не было. Катя по документам в разводе еще не была, но тоже с мужем не жила. А у нас с ней, наоборот, все складывалось замечательно. Притом что никаких ухаживаний не было. Поскольку мы были людьми уже в возрасте — каждому за тридцать, обошлись без прыжков с моста, пения под балконом и срываний цветов с клумб. Я назвал бы нас великовозрастными романтиками. Отношения развивались спокойно, и от этого было как-то особенно хорошо.

Снимали мы картину в Феодосии, в свободные дни гуляли, бродили по берегу моря, держась за руки, кормили чаек, пельмени ели, сваренные на нашей плитке…

Когда киносъемки закончились, общаться стало сложнее — мы же жили в разных городах. Одно время я снимал квартиру, и Катя иногда приезжала ко мне. А я практически переселился в поезда, постоянно мотался туда-сюда — к ней и обратно домой. Я вернулся в Театр эстрады. Взять-то меня взяли, но, так как все роли были разобраны, мне дали маску какого-то бегемота, в которой я должен был бегать по сцене. В общем, ходил я на репетиции, чего-то там кривлялся, а вечером отправлялся на вокзал и уезжал в Москву. Иногда денег на обратный билет не было, и мне их давала Катя. Тяжеленькое было время…

Наконец вопрос, где же нам все-таки жить, встал ребром. И я сказал: «Кать, знаешь, ты в Москве нужнее, чем я в Киеве». Она ведь тогда была прямо на пике успеха. И мы закрыли вопрос, приняв решение, что я перееду к ней.

Слева направо: Игорь Ларин, Вячеслав Титов, Михаил Церишенко, Андрей Носков и Алексей Аптовцев. Фрагмент спектакля «Летучая мышь» (2008). Фото: PhotoXPress

— Как насчет попреков в корысти — дескать, пристроился к знаменитой? Катя Семенова в тот период была очень востребованной певицей.

— Разумеется, я не избежал такого. Но это же полная чушь. Во-первых, уехал я не с пустого места — все-таки 10 лет проработал на эстраде в паре с партнером, и нас в городе все знали. Да еще авторскую передачу вели на телевидении, правда, на кабельном канале, но все равно были, что называется, в тренде.

— И все же Катя помогала вам в Москве продвинуться в профессии?

— Конечно, всячески. Познакомила с Игорем Угольниковым, я стал с ним работать — сначала в «Оба-на!», потом в «Докторе Угол». Что-то делал на эстраде, ковырялся там потихонечку, затем пошли первые телевизионные сериалы, и мне повезло — с хорошими режиссерами работал. (С улыбкой.) Но самой большой моей гордостью был и остается мультфильм «Остров сокровищ». Да-да, я «живьем» снимался в мультике — пирата играл. Много еще таких артистов? Мало! А мне вот подфартило. Ну и, кроме всего прочего, пришла пора «Кривого зеркала».

— Которое принесло вам огромную популярность…

— Узнаваемость. Я сознательно это подчеркиваю. Это два разных понятия. Так же, как известный артист и любимый артист. Вот Катя, я знаю, любимая артистка. Может, почитателей ее таланта не так много, как раньше, но теми, кто остался, она на самом деле любима. А это дорогая штука. Потому что известным, как говорит Катя, можно стать очень быстро. Условно говоря: выйди артист на улицу, сними штаны и пройдись в трусах — назавтра о нем все газеты напишут. Но какого сорта такая известность?

Возвращаясь к своей персоне, могу сказать определенно: популярность прошла, но узнаваемость осталась. Меня узнают, и я этим пользуюсь. А почему нет? Я же не украл ее, не купил, не выпросил, а заслужил собственным трудом. И почему же я должен стесняться этим пользоваться? Я, конечно, не имею в виду, что запросто захожу в кабинеты к высокому начальству, открывая двери ногой. Однако, допустим, при встрече с сотрудниками Госавтоинспекции договориться удается легко.

— С Евгением Петросяном как налаживались отношения? Все-таки он в своем деле большой авторитет, столько лет у руля…

— Евгений Ваганович — личность сложная и очень противоречивая, в нем борются два человека — режиссер и артист, и эти двое постоянно между собой сражаются. Причем артист-то сольный. Он не привык работать с партнером как с равноценным участником действа, он всегда главенствует. Но все равно я ему благодарен за науку — и за то, что хвалил, и за то, что ругал. А получал я от него, кстати, жестко. Но иначе, наверное, нельзя. Артистов надо держать твердой рукой — не только расхваливать, но и обязательно бить по башке. Теперь, став режиссером, я это точно знаю.

Петросян, неважно, нравится он кому-то или нет, явление на эстраде выдающееся. Блестящий менеджер самого себя. Проработал на сцене 50 лет, воспитал несколько поколений своего зрителя, и это уже заслуживает уважения. Да, его часто критикуют — мол, юмор там такой-сякой. Но на самом деле это ведь штука тонкая. Гораздо легче заставить человека заплакать, чем рассмешить. А ему это удается, причем на протяжении полувека. Это редкий дар.

— Евгений Ваганович — сложный и противоречивый человек. Он всегда главенствует. Но я благодарен ему за науку. С Петросяном в программе «Кривое зеркало». Фото: Из личного архива Михаила Церишенко

— А каким образом вас «били по башке»?

— По-всякому. И лично меня наказывал, и прилюдно — прямо при зрителях. Это был мощный удар по самолюбию, этакая школа выживания. Вот пример. Перед съемками блока из нескольких программ у нас проходили так называемые проверочные концерты-записи — месяца полтора мы их играли в ночных студиях, что-то за это время додумывая, исправляя, доучивая. И однажды я недоучил свой текст. Да, виноват. Но обычно в таких случаях на сцене помогает партнер — вытаскивает как бы. А Евгений Ваганович (мы с ним играли номер) вытаскивать меня не стал: дескать, выкручивайся сам как хочешь. Разумеется, из педагогических соображений это было сделано, но мне-то

от этого не легче. Я пережил жуткие ощущения — ужас от собственной­ беспомощности, от непонимания, что делать, как выйти из положения… В общем, я тогда очень обиделся. Но поскольку обучаем, быстро понял, что был неправ. Мы поговорили, разобрались.

Я жалею, что эта передача закончилась: все-таки 10 лет мы командой работали, все стали хорошими товарищами. Но что ни делается, все к лучшему. Появилась возможность заняться режиссурой, я попробовал, и мне это понравилось. На сегодняшний день в моем багаже уже четыре спектакля, которые я поставил как режиссер: два антрепризных и два в театре «Шалом». А это же репертуарный театр, с труппой, поэтому неожиданное приглашение от художественного руководителя Александра Семеновича Левенбука я воспринял как огромную удачу.

— Михаил, а не возникает ли в ваших с Катей отношениях элемент соперничества? Все-таки две творческие личности…

— Вот уж этого точно нет. Нам хватает мозгов не вмешиваться в дела друг друга.

— Могу сказать определенно: популярность моя прошла, но узнаваемость осталась. Меня узнают, и, что самое приятное, я этим пользуюсь. А почему нет? Я же не украл ее, не купил, не выпросил, а заслужил своим собственным трудом. Фото: Из личного архива Михаила Церишенко

— А по части критики как?

— Тут все в порядке. Я то и дело прошу Катю: «Покритикуй меня!» (С улыбкой.) Но она почему-то только хвалит.

— А вы ее?

— Так я же ни петь, ни сочинять музыку не умею, так что в ее сфере советчик я никудышный. И кроме того, если уж моя жена что-то решила, переубеждать ее бессмысленно. (С улыбкой.) Да и я, честно говоря, такой же.

Михаил Церишенко

Семья: жена — Екатерина Семенова, певица; сын — Виктор (29 лет)

Образование: окончил актерский факультет КНУТКиТ им. Карпенко-Карого

Карьера: артист эстрады и антреприз, участник телепрограмм «Оба-на!», «Доктор Угол», «Кривое зеркало»; киноактер («Досье детектива Дубровского», «Президент и его внучка», «Старые клячи», «Марш Турецкого», «Мужская работа»); режиссер театра «Шалом» (спектакли «Любовь с препятствиями», «Размороженный») и антреприз («Счастливый номер», «Часы с кукушкой»)

Катя Семенова стала героиней ток-шоу Андрея Малахова «Прямой эфир». Артистка откровенно рассказала о предательстве мужа, актера Михаила Церишенко, отравлении и новой жизни.
Андрей Малахов пришел к гости к Кате Семеновой, и артистка за чашкой чая с тортом рассказала телеведущему о том, как после звонка любовницы мужа, актера Михаила Церишенко, ее жизнь кардинально изменилась. «Она сказала, что они давно не знают, как от меня избавиться», – сообщила Семенова.
Оказывается, на протяжении пяти лет супруг за спиной жены устраивал свою личную жизнь: возил возлюбленную по гастролям, причем, по словам Кати, даже не пытаясь ее скрывать. Они тайно встречались на даче и даже жили там несколько дней (в то время, как сама Катя думала, что у мужа дела или он просто отдыхает после гастролей).
Тем не менее, Семенова дала Церишенко год. Певица объяснила, что все это время пыталась себя уговорить, что измены прощают. Однако в один миг она поняла, что это не измена, а предательство. Церишенко не желал с ней разводиться (на тот момент у него было украинское гражданство). Она пила успокоительные и могла по несколько дней не жить дома, оставаясь у подруги.
Когда же Катя возвращалась домой, ее ждал муж, который старался внушить супруге, что у нее начались проблемы с психикой. В итоге, на нервной почве она начала впадать в ступор. По словам Семеновой, у нее словно сковывало все тело, двигались только глаза. И в таком обездвиженном состоянии она могла лежать от 40 минут до трех часов. Интересно, что Михаил, как отметила артистка, совершенно спокойно взирал на это и ни разу не вызвал ей скорую.
Семенова рассказала такую историю. Однажды ночью, когда мужа не было дома, Катя вышла покурить на балкон. Неожиданно совсем рядом раздался какой-то звук. Певица не придала ему значения и ушла спать, а на утро в оконном стекле обнаружила пулевое отверстие. Когда она об этом рассказала мужу, тот равнодушно сказал: «Мальчишки баловались!»
Однако спустя несколько месяцев Церишенко, по словам Семеновой, неожиданно начал настаивать на замене стекла. Это удивило артистку, она ему отказала, поскольку ей это пулевое отверстие совершенно не мешает (кстати, в передаче эту дыру показали).
Еще Катя поведала, как муж, говоря, что она плохо выглядит, почти насильно положил ее в постель и дал выпить воды, сообщив, что растворил там капли, которые ему посоветовала ее подруга Ирина Фокина. Выпив, Катя ему сказала: «Ну что, отравил меня?» И вырубилась. А недавно она спросила у Ирины, мол, что за капли ты советовала Михаилу. Та заявила, что впервые слышит о каплях. «Я не буду тебе говорить, что он меня отравил. Но что-то такое было», – обращаясь к Малахову, сказала Семенова.
Артистка поделилась с ведущим подозрением, что супруг специально изводил ее, чтобы стать опекуном недееспособной жены, а еще лучше – вдовцом и завладеть ее квартирой и всем имуществом. Впрочем, чтобы оформить развод, Семенова, по ее признанию, и так переписала на Церишенко машину, мотоцикл, гараж, он купил новую дачу. Даже отдала за него внушительный долг.
В итоге, Катя Семенова благополучно развелась.

Певица Екатерина Семенова и Михаил Церишенко расстались после 25 лет брака. Причиной развода стали измены мужа.

Семейный союз звездной пары и распался. Они решили расстаться после 25 лет супружеской жизни.

Напомним, пара встретилась 1992-м году в Киеве. На тот момент Церишенко торговал матрёшками в центре украинской столицы. Вслед за Катей Семеновой, ставшей для него третьей женой, он перебрался в Москву и сделал блестящую карьеру юмориста, а также актера кино и сериалов.

Семенова сообщила о разводе на своей странице в соцсети Instagram написав пост и опубликовав фото экс-супруга и его новой пассии.

«Цирк закрылся! Мой бывший муж со своей партнершей. Я надеюсь,что когда-нибудь смогу отмыться. Я не хотела никого обманывать, так получилось», - поведала Екатерина.

Выяснилось, что напряженная ситуация в их семье длится более года - именно тогда певица узнала, что у мужа новая любовь.

«Мне позвонила эта женщина, рассказала такое, что я просто была в шоке. У меня развилась реактивная депрессия на почве переживаний, но брак все равно пыталась спасти. Заявление на развод подали еще тогда, но процесс приостановили. Я надеялась, но теперь прощать на намерена. Не может человек случайно изменять два года. А это продолжается уже два года», - отметила Семенова.

Михаил Церишенко признал свою вину. Также, он прокомментировал измены, общаясь с фолловерами супруги в Instagram.

«То, что вы про меня здесь пишите - абсолютная правда. Только я еще и идиот. 25 лет вместе, привык, стал воспринимать счастье как нечто само собой разумеющееся. Теперь прозрел, да, видимо, поздно», - написал Михаил.

Журналистам удалось пообщаться с предполагаемой любовницей Церишенко. Ей оказалась актриса Наталья Старых. Женщина не отрицает, что знакома с юмористом, но, как заявила сама актриса, никаких отношений у них не было.

«Я не знаю, зачем Екатерина все это написала. Вообще не понимаю, что происходит. Я даже не знала, что они разводятся. Да мне это и не интересно», - утверждала Наталья.

Наталья Старых - предполагаемая любовница Церишенко

Екатерина Семенова рассказала, что чувствует себя ужасно, но не собирается опускать руки. Женщина намерена жить, как раньше, уделять время творчеству и общению с друзьями и близкими.