Праздничная культура важна в социокультурном пространстве современной России, интересует современных исследователей. Праздник как феномен российской культурной жизни рассматривают многие культурологи, философы, педагоги, историки, психологи, этнографы и другие специалисты. Однако до сих пор данный феномен не является объектом комплексного культурологического исследования.

История мировой культуры уделяет большое внимание проблеме возникновения и развития праздника как феномена, как ценности не только в плане изучения народного искусства, общественного быта, этногенеза, но и в целом для исследования материальной и духовной культуры народа. «Судьба нашего искусства есть судьба нашей культуры, судьба культуры - судьба веселия народного. Вот имя культуры: умное веселие народное», - так в контексте развития искусства и культуры определяет место праздника В Иванов.

Каждый праздник - это целостная, относительно открытая система с присущими сложным системам признаками: появлением, расцветом, изменением элементов праздника, самим способом празднования.

Изменения праздника - это часть общих изменений, происходящих в целом в культуре сообщества, вытекающих из тех же самых причин. Прежде всего, это: изменения условий жизни сообщества; изменения его социально-экономической структуры и политического строя или места в общественной системе; изменения общественного сознания сообщества, выраженных в изменениях его системы ценностей.

Но, даже глубокие изменения праздника часто сохраняют старинные элементы, которым сообщество придает новый смысл и которые можно идентифицировать как идущие из далекого прошлого свидетельства о непрерывности культурных влияний и заимствований.

Благодаря празднику рассматриватся в единстве элементы культуры, постоянно передаваемые традицией и возобновляемые в каждом поколении, а также новые ее элементы. Многие праздники - это резервная система культурно-исторической памяти общества (также как и семья, церковь), и чем меньше удельный вес одних ее элементов, тем больше удельный вес других. Согласно данной системе, принятие или отрицание ее, переосмысливание и ассимиляция ее, существует любое культурное развитие, любая культурная динамика.

Праздник в своем развитии соприкасается с вопросами, важными для человеческой общности, это не только игра, развлечение, миф и так далее.

Противники праздников, начиная с античности - это отдельные представители философской и религиозной мысли, так и целые направления.

С их точки зрения, главная цель и смысл человеческой деятельности - труд, праздники же имеют служебное значение. Признаются лишь те, которые напрямую выполняют религиозные, воспитательные или другие полезные функции. В большей или меньшей степени элементы такого идеала культуры встречаются в трудах Платона. Аналогичную точку зрения поддерживают позже некоторые разновидности христианства, прежде всего пуританство. Носитель протестантской культуры должен проводить свою жизнь, по выражению М. Вебера, в «посюсторонней аскезе».

Противоположную точку зрения отражают взгляды Аристотеля, считающего, что труд существует ради досуга, праздника, причем они - не безделье, а специфическая и высокая по значимости деятельность. Этих взглядов придерживаются и представители светской культуры Нового времени.

В современном мире существует недопонимание роли праздника, а отсюда и недооценка самого феномена досуга, праздника, свободного от трудовой деятельности времени. Предположительно: потребность в празднике уменьшается там, где растает богатство и уровень образованности, где человеку не надо много и тяжело трудиться, когда ослабевают его эмоциональные связи с традиционными празднующими группами, к которым он формально принадлежит, когда он не зависим от ритма природы и сам рациональным образом определяет ритм собственной жизни.

Необходимость праздника, общечеловеческую потребность в нем определяют многие его общественные функции - духовное объединение, примирение, сплочение людей, возобновление общественных связей, нравственное очищение, коллективное самовыражение, эстетическое образование. Выполняя компенсаторную функцию, праздник выступает как способ обретения свободы, релаксация от груза будничных забот и тревог.

Понятие праздника, несомненно, многозначно. Но все его значения производны от тех социальных функций, соотнесенных с основными слагаемыми исторического процесса, такими как: личность, общество, нация, государство, культура, субкультура. Функций много. Наиболее общая и универсальная функция праздника - обеспечение социальной интеграции людей, то есть формирование оснований их устойчивого коллективного существования, стимулирование эффективности взаимодействия, накопление в праздновании социального опыта.

Одна из самых ранних функций праздника: исключить всякий общественный хаос и не допустить изменений. Трансформация всего многообразия функций праздника зависит от изменений в социальной структуре общества и общностей и от изменений в системе социокультурных ценностей. Развитое общество институализирует многие праздники, выполняющие определенные общественные функции. К таким функциям относят: воспитательные и рекреативные (праздник как отдых) функции, физическую и психическую реабилитацию и релаксацию человека.

Благодаря пространству праздника как в его институализированных, так и неинституализированных формах, развиваются такие духовные сферы, как искусство, философия и даже наука. В празднике, кроме мировоззренческих, воспитательных, регулирующих основ, сильно заявляет о себе и сугубо художественная, зрелищная сторона. Именно эта функция праздника, стимула специфического творчества личности можно признать критерием общественной жизненности праздника и его идеи. Пока праздник вдохновляет людей творчества, он остается живым. Традиционная народная культура никогда не трактует веселье, отдых от физического труда как безделье. Праздник всегда выполняет важные общественные функции, имеет глубокий смысл. Как и все многообразие функций культуры в целом, функции праздника можно разделить на такие направления: социально-интегративное, регулятивно-нормативное, познавательно-коммуникативное, рекреационно-творческое и оценочное.

Как социокультурный феномен, праздник имеет следующие качества:

• - непрерывность;
• - детерминированность праздников ритмом природы, мифологическим временем, конкретно-исторической ситуацией;
• - относительная устойчивость праздника при постоянном внутреннем изменении его содержания и формы;
• - идентификация личного и национального самосознания в процессе праздника, то есть общественный, коллективный характер празднеств;
• - культурная ценность праздника;
• - реактуализация религиозных форм праздников в культурогенезе.

Исследователи неоднократно подчеркивают глубинную связь мифа и религии, проявляющуюся на протяжении всей истории человечества. Праздники, согласно верованиям древних, устанавливаются мифическими предками, основателями государства и города, предками божественного происхождения. Миф как рассказ о судьбах необыкновенного и необыкновенных героев персонифицирует события и ценности, для почитания которых учрежден праздник.

Древние праздники, восходящие к временам складывания тотемистических представлений - это праздники, связанные с культом животных. Пример подобного культа - это культ медведя, прослеживаемый еще в эпоху позднего палеолита в так называемой ориньякской культуре. Человек палеолита при этом верит, что способствует таким путем возрождению, употребляя прием анимистической магии воплощения и совершая искупление убийства медведя и употребления его в пищу. Культ медведя и Медвежьи праздники, по словам З. Соколовой и сейчас «бытуют среди немногочисленных коренных жителей Сибири».

Отсюда, у праздника - более древняя история, чем у организованных религий.

Религиозные и административные власти, которые считают праздники не только публичным, общественным делом, но и государственным, постепенно берут на себя организацию игр и праздничных развлечений.

Регламентированность праздника, добровольное подчинение его нормам и правилам во многом помогают процессу идентификации личного и национального самосознания во время праздника, а это - одно из условий преемственности социальной структуры и культурной традиции. Идентификация личности, стремление отождествить себя с нацией, осознание своей принадлежности к великому народу - механизм социализации личности, благодаря которому приобретаются или усваиваются ценности, нормы, идеалы, роли и моральные качества того народа, к которому принадлежит данный индивид, а также все достижения человеческой культуры. В ранние периоды жизни и социализации человека, в детстве, в юном возрасте, когда в процессе воспитания он воспринимает культурные нормы, обычаи и, главное, ценности старшего поколения, формируется его отношение к празднику.

Отсюда, праздник - это особенно интенсивная культурная инициация и социализация личности. Эмоциональный климат, зрелищность, необычайность, часто веселье и изобилие, возможность воспользоваться благами, недоступными в повседневности, подарки, развлечения и отступления от обычных правил, ограничивающих человеческое поведение, праздник на протяжении тысячелетий привлекает детей и молодежь, глубоко западая им в память.

Потребность в празднике и праздновании - это не только естественная, но и культурная потребность, и потому ее необходимо возрождать в каждом новом поколении. Церемониал, обряд, обычай праздника - это прекрасная школа культурной традиции, к которой подрастающее поколение приобщается естественно и достойно - через непосредственное участие в торжествах. Знание праздничного ритуала и обычая с одной стороны: условие действительного участия в празднике, с другой - принадлежность к определенной группе и ее культуре. Различные формы праздника - зрелищная, вербальная, символическая, метафорическая или драматическая, реалистическая - отображают прошлое народа, мифическое и историческое, а также современность, нынешнюю ситуацию. Поэтому праздник - это и ориентир молодежи во времени, в котором жил или живет его народ.

В национальной, политической и общественной жизни личность, участвуя в празднике, демонстрирует в этот день свою привязанность, верность, готовность к защите идеалов. Связь между ценностями и человеческим сообществом необходима: сам принцип, правило существования сообщества, коллектива составляет общее благо, принимаемое как ценность, хотя нередко над ним возвышается философская или религиозная надстройка, имеющая характер доминирующей ценности. Значит, для учреждения праздников требуются - главные, доминирующие ценности нации, основа ее системы ценностей.

Праздник по своей сути - это форма обновления и подтверждения ценностей коллективной жизни. Это - вид совместной деятельности, позволяющий обществу выразить свое почитание этих ценностей. Участие человека в праздновании - важное доказательство его устойчивой связи с сообществом, отмечающим праздник, показатель усвоения им культурных ценностей этого сообщества.

Отсюда, праздник, как по своему существу, так и по формам - это коллективистское явление. Он всегда требует присутствия, участия других людей, является совместным действием, общим переживанием. Праздник - это общность людей, так как возникает как по поводу событий, имеющих значение и смысл не только для одного человека, так и потому, что выражает коллективную реакцию, коллективное отношение к этим событиям.

В праздновании посредством общих усилий воссоздается утрачиваемая в обычные дни гармония и мир, соединяются не только живые, но и осязаема связь с умершими и еще не родившимися членами сообщества. То есть человек в празднике - это точка пересечения будущего и прошлого, средоточение опыта и мудрости праотцев и той жизненной энергии, которая является причиной рождения потомков и прогресса в его положительном смысле. Это во многом объясняет тот факт, что все большие праздники сопровождают разные гадания - как возможность заглянуть в будущее, предугадать судьбу, а также посещение могил, поминовение усопших - как дань уважения и благодарности предкам, прошлому.

Крупные события и даты традиционного календаря празднуются как бы в трех измерениях. Собираются и отмечают праздник дома (демонстрируя сплочение семьи, рода; подчеркивая родство по крови), обязательно в церкви (родство по вере, приобщение к серьезной и высокой духовности), на площади (единение социума, легализация и высвобождение естественного, природного в человеке). Отсюда, все три части направлены на осуществление древнейшей философии праздника - объединение в общем устремлении, преображение себя и мира, приобщение к непреходящим ценностям.

Праздник возникает только там, где существуют постоянные культурные связи между людьми; совместное празднование в свою очередь эти связи укрепляет.

В прошлом участие в религиозных праздниках запрещается людям чужой веры, религиозные таинства для народных масс придают этим праздникам особый смысл. Участие в празднике входит в комплекс обязанностей, вытекающих из общности личности и народа, и потому и до настоящего времени, праздник - это религиозный, патриотический, национальный, гражданский, классовый или политический, а также профессиональный, корпоративный, семейный долг перед сообществом.

Личность, уклоняющаяся от выполнения долга, подвергается религиозным, юридическим, традиционным санкциям.

В сознании самой нации праздник - это ценность, подтверждающая ее культурную тождественность, оригинальность, приверженность традициям, наследию, доказательство обладания собственными национальными, этническими, региональными художественными образцами, достижениями искусства, обнаруживающими себя именно в праздничной форме.

Кроме всего перечисленного, праздник для празднующего сообщества и его членов - это время эмоционального подъема, особого праздничного настроя. Праздник для личности - это также расширением ее привычных прав, временный отход от повседневных норм поведения, даже в таких сферах, которые обычно связаны со строгими запретами (как, например, в сексуальном поведении). Последнее в особенности касается праздников в традиции культа плодородия и эротических культов, оставивших прочные следы во многих культурах.

Часто праздник сочетается с характерными формами развлечений, которые дают личности возможность разрядки, позволяют участвовать во всеобщности праздничного смеха, очищают его. Перенося человека в атмосферу игры, свободы выбора, российские городские праздники прошлого, например, дают эту возможность. Массовое гуляние со всеми его развлечениями дарят каждому, вступившему в его магический круг, столь необходимое праздничное настроение и потрясение. Хорошо известно, что потрясение - важнейшая потребность человека, как и переключение его из серьезной сферы жизни в смеховую. Испытанные сильнодействующие комические приемы и эффекты способствуют проявлению здоровой эмоциональности, знание же вкусового спроса посетителей ведет к удовлетворению эстетических потребностей.

Вероятнее всего: постоянство, устойчивость праздников связаны, прежде всего, с тем, что, концентрируя из поколения в поколение культурную активность людей, обрастая обрядами, развлечениями, декорациями, создавая атмосферу радости и подъема, прерывая обыденный ритм труда и забот, праздник отвечает многим коллективным и индивидуальным запросам, что потребность в его проведении оказывается более устойчивой, чем первоначальная идея, ценность или совокупность ценностей, вызвавшие его к жизни.

Для вовлеченных в праздник людей - это мощный стимул к творчеству, к активному участию в его художественном оформлении, в придании ему блеска, к созданию произведений пластических видов искусства, литературы, музыки, органически связанных с праздником.

В история искусства много таких творцов и их произведений - от скромных, безвестных до общепризнанных гениальных художников. Так, например: работы Леонардо да Винчи, сделанные по заказу знатных вельмож для проведения того или иного праздника. Способность праздника вдохновлять людей на творчество, пробуждать творческие возможности личности - это проявление его общественной жизненности. Эстетическая составляющая праздника: чувственно-эмоциональная насыщенность содержания, выразительность, алогизм, экспрессивность, зрелищность, элементы карнавальности, театрализация - все эти качества роднят праздник с искусством, но не отождествляют с ним. Психологический механизм влияния праздника на личность близок к катартическому (очищающему) воздействию искусства, так как праздник может быть пограничной зоной между реальной действительностью и произведением искусства.

Праздник - это часто еще и своеобразная концентрация духовной, религиозной активности человека, специфический момент, где культовые потребности полностью удовлетворяются, так как от культового действа верующий ожидает разрешения своей проблемы, а в культе не бывает безвыходных ситуаций. Литургийный обряд - будь то заклание животных или участие в торжественном шествии, или сакральная трапеза - внушает верующему, что такое решение существует в иной, сверхчеловеческой сфере, к которой он взывает. Сверхъестественные силы в любую минуту готовы разрешить проблемы человека, превратить его страдание в радость, а смерть - в воскресение. В любом случае исход для истинно верующего всегда предрешен и всегда счастливый.

Отсюда, праздник связан с ценностью высшего порядка - святыней для празднующих.

Отход от какого-то вида праздника может быть следствием перемен в мировоззрении человека. Как правило, те же самые факторы, которые определяют место личности в общественной структуре, в основном влияют и на его отношение к празднику.

Для человека, который занимается тяжелым физическим трудом, праздник - это желанный отдых, обильное потребление продуктов, редких или недоступных в обычное время, усиление межличностных и культурных контактов, развлечения и забавы.

Для людей, ведущих праздный образ жизни, а также для высокообразованных интеллектуалов праздник всегда выполняет другие функции: это возможность отдать дань традиции, повод для удовлетворения престижных устремлений, для развлечений, банкетов и визитов.

Понимание праздника как исключительного отдыха, необходимого для восстановления душевных и физических сил человека, позволяет говорить о том, что праздник - это пространство для духовного и эстетического развития личности, для ее эмоциональной разрядки.

Достичь все вышеописанные цели и задачи праздника помогает его семиосфера, то есть сфера знаковой деятельности праздника, а также ее трансляция и трансформация в культурогенезе.

С праздником как фазой культурной жизни связаны культурные явления, в принципе не имеющие места вне праздника.

Создавая образ идеального общественного состояния, высокого духовного порядка будущего, праздник использует все знаки культуры какой - либо эпохи и общества в виде: символов, обрядов, ритуалов, церемоний, норм общения, публичной жизни, привычек и традиций, лексики (например, словесных формул), жестов, изделий народных промыслов, игр, вещей, а также умения оперировать праздничными символами, праздничных магических действий, гаданий, игр и забав. То есть - это целый комплекс элементов, составляющих внешний антураж праздника и несущих, каждый в отдельности и все вместе, определенную семантическую нагрузку.

В культурном отношении знаковый арсенал праздников постоянно пополняется; песнями, стихами, рассказами, плясками, предсказаниями, играми и развлечениями с использованием элементов природы, которые придают им характер символа, метафоры, наполняют мистическим и эстетическим значением. Так создается традиция как ценное достояние, хранимое, культивируемое и передаваемое группой следующим поколениям.

Об этом пишет М. М. Бахтин: «Язык образов обогащается новыми оттенками значений и утончается. Благодаря этому народно-праздничные образы - могущественное орудие художественного овладения действительностью, основа подлинного широкого и глубокого реализма. Народные образы эти помогают овладеть самим процессом становления действительности, смыслом и направлением этого процесса. Отсюда, глубочайший универсализм и трезвый оптимизм народно-праздничной системы образов».

В празднике все преобразуется, любая утилитарность оборачивается культурой: «...каждое действие, слово, предмет, часть пространства приобретают второй смысл, резко отличный от обычного. Другими становятся и правила их сочетания, и принципы их использования».

Продолжительность и всенародный характер празднования требуют от всех активного участия в общем веселье. Праздничное поведение предусматривает прием и хождение в гости, обильную еду и питье, совместное исполнение песен, коллективные игры и развлечения.

С праздником связана особая сторона материальной культуры, куда входят костюмы, украшения, декорации, кухня, специальные временные сооружения и снаряжения, символы. Обязательным считается преображение людей и обстановки. Из сундуков вытаскиваются лучшие, нарядные одежды, снаружи и внутри украшаются дома, выезжают в расписных санях, устланных коврами и яркими ткаными дорожками, лошади и дуги обвешиваются колокольчиками и лентами. На Троицу, например, девушки в праздничных нарядах и с венками на головах украшают березку цветными ленточками и водят на лугу под песни сложные живописные хороводы необыкновенной красоты.

Со временем некоторые праздники утрачивают первоначальный смысл, например связь с культом, приобретают светский характер, игра и забава не превращаются в центральный элемент, то есть элемент, придающий смысл самому празднику. В забавной, комической, сатирической форме, также часто берущей начало в культе, выражаются идеи праздника. Забава, игра, состязание имеют цель придать блеск праздничному дню, сделать его привлекательным, сообщить участникам состояние радостного возбуждения, служить празднику.

Одновременно превращение праздника лишь в фольклорное зрелище может быть связано с утратой его смысла в общественном сознании, что может привести к отмене праздника. К тому же то, что в одной ментальной системе несет одну семантическую нагрузку, в другой системе может обратиться в свою противоположность. Выявить первоначальный смысл праздника позволяет иногда исследование, проведенное по правилам семиотики. С помощью семиотического анализа жестов, нарядов, обрядов и так далее ученые неоднократно пытаются реконструировать генетическую основу праздника.

Праздники - это не просто сохранение прошлых этапов развития культуры в новых условиях, это препятствие окостенению наличной, современной культуры, то есть тренировка способности к мобильному и неоднозначному, объемному видению мира. Поэтому полноценное знание и понимание праздника невозможно без изучения его истоков.

Таким образом, культура не возрождается сама, мир человеческих ценностей необходимо возобновлять и перестраивать постоянными усилиями людей. Поэтому важны механизмы обновления, напоминания, осознания ценностей, интеграции вокруг них членов сообщества благодаря коллективному действию.

В прошлом праздник - это один из главных источников творчества, двигатель развития культуры. Будний день, даже при наилучшей его организации не заменит эту творческую функцию праздника. Отмирание праздника в обществе обедняет значительную часть почвы, на которой тысячелетиями расцветает культура.

Относительно развития личности, опыт участия в празднике - это что-то уникальное, неповторимое. Пожалуй, никогда человек не перестанет ощущать потребность в том промежуточном состоянии между реальной и идеальной действительностью, причастностью к сакральному, которое всегда несет в себе праздник.

Глава 1. Теоретические основы современной праздничной культуры в контексте урбанизации. " " it

1.1. Исторические предпосылки современной праздничной культуры России в городском социуме.

1.2. Основные направления эволюции развития российской праздничной культуры в городской среде.

1.3. Полифункциональная природа российского городского праздника.

Глава 2. Модель современной календарной системы праздничной культуры в условиях городской среды.

2.1. Система этнокультурного регулирования соотношений праздничных календарных циклов в контексте урбанизации.

2.2. Моделирование культурной идентификации праздничного календаря в условиях городов Сибири.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему "Праздничная культура современной России в контексте урбанизации"

Актуальность исследования. В последние годы, особенно среди молодежи, заметно активизировался интерес к многообразным формам и жанрам праздничной деятельности. Возврат к народному творчеству - объективный и закономерный процесс как никогда важный сегодня в силу его объединяющей и аккумулирующей силы, способной обеспечить сохранение народа как нации.

Праздничная культура к началу XXI века расслоилась и резко дифференцировалась. Произошло явное изменение ценностных ориентаций. Современный праздничный календарь весьма хаотичен. В нем трудно заметить стройную систему, а главное, не просматриваются тенденции, ведущие к упорядочиванию общественного досуга в различных системах праздников, вносящие ритм в социальное пространство значимых событий. Разрушение системы праздничных традиций ведет к состоянию бесперспективности, разрыву преемственности и ослаблению культурной связи поколений, разрушению единства социально-культурного пространства, неясности статуса религиозно-праздничной культуры, нескоординированности новых государственных праздников, неопределенности отношения к советской обрядности и ее месту в общем культурном процессе, увеличению количества разного рода локальных «привнесенных» праздников.

Одновременно существуют множество субъектов, формирующих "свои" культурные автономии. Кроме того, одной из характерных особенностей современной праздничной культуры является тенденция свертывания пространства чисто человеческих отношений на фоне увлечения увеселительными феериями, никоим образом не затрагивающими духовную сферу человека.

Все это приводит к необходимости историко-культурной реконструкции локальных праздничных ситуаций, воссоздающих культурную среду городов, к выработке единой концепции t праздника в государственной культурной политике, системно отражающей плюрализм праздника и множественность субкультур.

Таким образом, основная проблема настоящего исследования определяется противоречием между спонтанностью развития праздничной культуры в современной России и необходимостью построения календарной системы праздников в контексте городской среды.

Степень научной разработанности проблемы. Проблема систематизации российских праздников в контексте урбанизации занимает заметное место в трудах ученых, изучающих современную праздничную культуру. В работах отечественных и зарубежных исследователей по вопросам праздничной культуры, как правило, главное внимание уделяется фольклорным и этнокультурным, антропологическим, социально-философским, историко-искусствоведческим и собственно культурологическим аспектам праздника. Однако слабо изучены вопросы, связанные с формированием календарной системы праздников в современных условиях.

Изучение социально-философских аспектов праздника (М.С. Каган, П.С. Гуревич, С.С. Хоружий и др.) помогли увидеть социальный смысл праздничной культуры. Этому способствовал анализ работ Э. Касирера, C.JI. Франка, Э. Фромма, А.Ф. Лосева и др., рассматривающих праздник в контексте культуры.

Антропологические исследования М. Хайдеггера, Э. Касирера, Э. Гуссерля, Л.И. Шестова, Ж.-П. Сартра, В. Беньямина, М. Бубера позволили определить роль бытийной сущности праздника в его личностном функционировании. Вместе с тем труды русских философов XX века И.А. Ильина, А.Ф. Лосева, Г. Федотова, С.А. Соловьева, Н.А. Бердяева, П.А. Флоренского и др. помогли увидеть черты русского национального характера и менталитета. В этом отношении нас интересовал праздник, исследуемый с точки зрения концентрации в нем национальных традиций, обрядов и обычаев (А.К. Байбурин, Т.Я. Бернштам, М.М. Громыко, В.И. Чичеров и др.). Общефилософская основа праздника, важная для установления его места в современной культуре, нашла свое отражение в большом количестве фундаментальных и прикладных работ, связанных главным образом с вопросами зрелищной культуры и праздничного досуга (А.Я. Гуревич, В.В. Иванов, А.И. Пигалев, К.М. Хоруженко).

Социально-культурное рассмотрение праздничных действий вскрывает аспекты, связанные с урбанизацией. В этом отношении характерны также работы, затрагивающие социальное функционирование праздника: Д.М. Генкина, К.О. Жигульского, Д.М. Угриновича и др. Особое значение для нас имеют вышедшие в 90-е годы XX в. научные труды региональных ученых, содержащие теоретическое осмысление роли праздника как социокультурного явления в региональном пространстве Сибири: Г.Г. Волощенко, Н.М. Геновой, Е.В. Мельниковой, Н.А. Миненко, В.Д. Пономарева, И.Ф. Петрова, В.В. Туева, Н.Т. Ултургашевой.

Представляют интерес исследования в области этнокультурных особенностей праздника, проведенные Д.Д. Фрезером, Э.Б. Тэйлором, В. Тернером, С.А. Токаревым и др. Особенно важным является изучение праздника как региональной системы национальной идентичности, на основе эстетических принципов календарной событийности, одухотворения в процессе праздничного действия и процесса "осибирячивания" инородцев, участвующих в сибирских праздниках (В.В. Бартенев, А. Макаренко, П.А. Городцов). В этом отношении информативны труды М.А. Жигуновой, Т.Н. Золотовой, Г.М. Патрушевой, В.Г. Рыженко, Н.А. Томилова. Плодотворным оказалось обращение к празднику как феномену народной культуры (С.А. Арутюнов, М.М. Бахтин, Г.П. Блинова, К. Жигульский).

Анализ собственно культурологических аспектов праздника, содержащийся в диссертационных и монографических работах С.Д. Бакулина, O.JI. Орлова, М.А. Слюсаренко, Н.И. Прониной, помог формированию представлений о современной праздничной культуре, тесно связанной со сферой сакрального. Это позволило увидеть необходимость единства социального статуса праздника и возвышающей силы условного бытия. На недооценку теоретика феномена праздников не раз указывал К. Кереньи, обратившись к изучению праздника в контексте культуры. С ним оказываются солидарны Г.-Г. Гадамер и И. Хейзинга, признавшие изначальную самостоятельность этого феномена.

Анализу праздничных форм в контексте историко-искусствоведческого осмысления праздника как художественного явления в контексте эволюционных процессов посвящены труды А.В. Бенифанда, К. Жигульского, A.M. Конечного, А.Г. Левинсона, А.И. Мазаева, А.Ф. Некрыловой, М.А. Некрасовой, О.В. Немиро, Б.А. Рыбакова, Н.А. Хренова, В.Ф. Шерстобитова, изучение которых позволило увидеть его системные связи в процессе эволюционного развития.

Фольклорная характеристика праздника содержится в трудах Ф.И. Буслаева, А.Н. Афанасьева, И.М. Снегирева, А.Н. Афанасьева, А.Н. Веселовского, В.Я. Проппа и др. С их точки зрения исследуются глубинные связи языческих, церковных и народных празднеств и их мифологическая сущность. Многим ученым были свойственны различные подходы к его научному осмыслению, таковы у европейских народов цикловая, солярная и мифологическая концепции.

Несмотря на существование различных подходов к феноменологическому осмыслению праздника как системы культуры, построенной на функционировании различных календарных циклов, и данных в различных концептуальных ракурсах, возникает необходимость систематизировать различные представления о его роли в формировании современного праздничного календаря, функционирующего в процессе урбанизации.

Объект исследования - праздничная культура современной России.

Предмет исследования - городская праздничная культура, репрезентированная через праздничный календарь.

Целью исследования является выявление специфики календарной системы городской праздничной культуры современной России.

Задачи исследования:

Проанализировать исторические предпосылки современной праздничной культуры;

Выявить основные направления эволюции праздничной культуры современной России в условиях городской среды;

Раскрыть полифункциональную природу российского городского праздника; обозначить системообразующие признаки этнокультурного регулирования соотношений календарных циклов в контексте урбанизации;

Построить модель культурной идентификации праздничного календаря и доказать ее действенность в условиях городов Сибири.

Методология исследования.

В исследовании праздничной культуры в контексте урбанизации использовался метод логической систематизации социокультурных явлений и функциональный анализ. Основаниями для изучения проблемы стали взятые в неразрывном единстве философско-культурологический и культурно-функциональный подходы. Исследование опиралось на идеи социально-культурной интеграции праздничной общности (М. Вебер, Р. Мертон, П. Сорокин), концепции формирования национально-культурного сознания средствами духовного взаимодействия (С.Н. Иконникова, М.С. Каган, А.П. Марков, Э.В. Соколов, Ю.У. Фохт-Бабушкин). В исследовании также использовались методы исторического, сравнительного культурологического анализа, моделирования и письменного опроса (анкетирование).

Научная новизна исследования:

1. Проанализированы исторические предпосылки эволюции современной праздничной культуры России, обусловленные учетом национальной идентичности, традициями коллективизма, освобождением от идеологической деформации, соприкосновением с этнокультурными особенностями народов. .

2. Выявлены и интерпретированы функции праздничной культуры в городском социуме, например, развлекательно-рекреативная и просветительская, зрелище-эстетическая и развивающе-воспитательная и др.

3. Проанализированы основные направления эволюции праздничной городской культуры современной России: ориентация щ синтез природно-хозяйственного и православного календаря; объединение этнокультурных элементов в локальные субкультуры; смена этнокультурных доминант в процессе аккультурации в фольклорно-этнографических праздниках и др.

4. Разработана и аргументирована система этнокультурного регулирования календарных циклов.

5. Предложена и обоснована модель современного праздничного календаря, конкретизированного в социокультурном пространстве городов Сибири с использованием метода культурной идентификации.

Положения, выносимые на защиту:

1. Изменение форм и содержания праздничной культуры в процессе урбанизации является следствием исторических предпосылок, выраженных в изменении их сакральности, стирании этнокультурных рамок, в свободе от социально-идеологических деформаций, включенности в культурные хронотопы.

2. Основной особенностью современной праздничной культуры является ее полифункциональность, мобильность, адаптивность к этнокультурной ситуации в изменяющейся социально-культурной среде. В процессе модернизации праздников сформировалась ведущая роль комплекса функций -культурной регуляции этнических процессов, глобально-интегративная функция и функция развлекательно-рекреационная. Возникла необходимость выделения здоровье культивирующей функции.

3. Основные направления эволюции праздничной культуры современной России заключаются в ее диверсификации, модернизации, трансформации. Они связаны с использованием особенностей праздничной культуры; в соединении местных, приобретенных и модернизированных традиций - культуры, что обусловило особенность формирования новой календарной системы праздников, в которой ведущую роль играют взаимодействие общепланетарных и заимствованных праздников; ориентация на синтез природо-хозяйственного и православного календарей; смена этнокультурных доминант в процессе аккультурации; актуализируются тенденции трансформации трудовых (профессиональных) праздников в корпоративные; замещаются новыми прежние государственные и общественно-патриотические праздники; активизируются местные (локальные) субкультуры.

4. Современная праздничная культура России требует социального и этнокультурного регулирования, связанного с использованием традиционных, заимствованных и модернизированных форм культуры. Процесс урбанизации праздничной культуры привел к сосуществованию и синхронности календарных систем в некотором единстве, что способствует национальной идентичности. Обозначенная связь функций праздничной культуры с формами сохранения и преобразования праздничных традиций позволила увидеть системные отношения и связи между внеэтническими и этнокультурными календарными циклами. В иерархии макро- и микросред реализуются связи календарных циклов с субкультурами, потенциально сосредоточенными в праздничной культуре и имеющими выход в мировое культурное пространство, сопутствующими «движению» календарной системы от общепланетарных и заимствованных праздников к локальным и поликультурным.

5. Предлагаемая модель культурной идентификации праздничного календаря в системе современных российских праздников, реализуемая в городах Сибири, представляет собой совокупность форм передачи и сохранения праздничных традиций, распределенных по направлениям эволюционирующей праздничной культуры. В работе представлена модель этнокультурной регуляции праздников в микро- и макросредах, основными элементами которой выступают: этнокультурная система регулирования соотношения культурных циклов; субкультурные основания личностного выбора; система совокупности календарных циклов; примерная календарная региональная схема развития праздничной культуры в городской среде.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что она способствует расширению проблемного поля современной культурологии, обогащению и уточнению содержания ее понятий, вносит вклад в научное представление о системе этнокультурного регулирования календарных форм праздников в процессе урбанизации с учетом региональной специфики, а также в том, что важное значение имеет разработанная модель идентификации праздничного календаря. Тем самым расширяется связь между культурой, историей, этнографией.

Практическая значимость заключается в возможности использования и применения предлагаемой календарной модели в этнокультурных формах праздника, репрезентирующих его интеграцию с традициями народной культуры, оптимально функционирующей в ряде городов Сибири. Материалы исследования могут быть также использованы в учебном процессе при чтении спецкурсов по культурологии.

Работа явилась составной частью проектов Российского фундаментального научного фонда РФФИ «Эволюция метамеханизмов зрелищной культуры в социальной среде региона» в 2004-2005 г.г. (проект № 04-06-8043 8а) и «Системные изменения праздничной культуры и ее воздействие на формирование толерантности в молодежной среде» в 2008 г. (проект № 08-06-00264а).

Апробация результатов исследования

Основные положения исследования отражены в выступлениях на следующих конференциях и семинарах: Всероссийская конференция «Культура - источник возрождения духовности народа» (Омск, 1993), Всероссийская конференция «Омский регион, исторический опыт проблемы и пути экономического развития» (Омск, 1994), Всероссийская конференция «Урбанизация и культурная жизнь Сибири» (Омск, 1995), Всероссийская конференция «Проблемы культуры малых городов» (Тара-Омск, 1995), Всероссийская конференция «Русский вопрос: история и современность» (Омск, 1995 - 1996), Всероссийская конференция «Досуг. Творчество. Культура» (Омск, 1998), Всероссийская конференция «Культура, социум, творчество» (Омск 2002), Международная конференция «Birinici Ulusraras;

Avrasya Arkioloji Kongresi Ficea» (Izmir, 2007);, Всероссийская конференция «Сохранение и развитие русской культуры: семья, язык, общество» (Омск, 2008).

Диссертация в полном объеме обсуждалась на кафедре социально-культурной деятельности Омского государственного университета.

Структура диссертации диктуется логикой исследования в соответствии с избранными задачами. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

Заключение диссертации по теме "Теория и история культуры", Паренчук, Тамара Николаевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. С помощью псторико-культурологического анализа выявлены исторические предпосылки системной эволюции праздничной культуры в городской среде. Отмечено усиление сакрального значения праздников, сочетание этнокультурных черт и заимствований у европейских народов. Доказано, что духовная нравственно-креативная ценность праздника способствует усилению степени его полифункциональности и предоставляет возможность историко-культурной реконструкции действительности. Определена событийность праздника как формы возникновения этнокультурного сообщества, позволяющего учитывать связи хронотопного, антропоморфного и личностно-экологического факторов. Кроме того, обнаружено соотношение национальных, этноконфессиональных, традиционных и современных региональных составляющих поликультурного социума, которое освобождает праздник от социально-идеологизированной деформации, усиливает его культурно-воспитательный смысл.

2. Особенности полифункциональной природы праздничной культуры, выявленные с помощью метода функционального анализа определяются конкретным культурно-историческим контекстом, что отражает духовно-нравственную атмосферу общества и традиционный уклад местных особенностей праздника. В результате культурологического анализа выявляется культурно-формирующая роль российского праздничного календаря, которая определяет полифункциональную мобильность календарных праздников. I i

Интеграция праздников со значимыми региональными традициями соотносится с альтернативой их трансляции в праздничную культуру, выполняющую возвышающую миссию.

3. Методами контент-анализа исследованы основные направления и тенденции развития современной праздничной культуры. В них сосредоточены особенности слияния календарных циклов, использование опыта православной и переселенческой культуры, особой сибирской поликультурности как толерантной системы достижения равновесия в процессе модернизации традиций праздничной культуры. Особое внимание уделялось при этом смене этнокультурных доминант в процессе аккультурации, что позволило расширить возможности праздничной аудитории. Идеологические и креативные преобразования не только активизировали местную (локальную) субкультуру, но и сориентировали на взаимодействие общепланетарных и заимствованных праздников.

Вместе с тем обнаруженные в праздничной культуре тенденции историко-культурной локальной реконструкции, использования семиотики системы праздничного календаря способствовали устранению установившегося разрыва преемственности поколений и привели к активизации этнического самосознания.

Слияние художественного, досугового и показательно-производственного аспектов фольклора и народных действий способствовало воссозданию культурной среды городов. Падение официальных традиционных форм праздника выявило повышенный интерес к традиционным для советского периода видам деятельности. Упор на обновление календарного цикла праздников потребовал большего применения форм стимулирования и поддержки инициатив. Сближение национальных культур и их интеграция в празднике привели к стремлению к межкультурному обмену и открытости праздничных связей между этносами.

Важное значение приобрело усиление эколого-этического содержания календарных праздников, сопровождающееся активным локальным "подвижничеством".

4. С помощью системного культурологического анализа разработана система функционального развития праздничной культуры. Она построена на пересечении православного и природно-хозяйственного календаря в этнокультурных точках, что позволяет преобразовывать формы праздничных и зрелищных традиций переселенцев и современных россиян. Особую важность имеет системность, своевременность и параллельность проведения праздников в различных календарных системах как одного целого, что позволяет воспитывать толерантность, уважение к прошлому, чувство гражданской ответственности, объединяться не только по этнокультурно-личностному и конфессиональному, но и по социальным признакам и формировать чувство этнокультурной идентичности. Вместе с тем выявлены механизмы функционирования праздничной культуры (мультикультурация, культурная трансляция, адаптация, освоение действий, символизация), которые сообразно функциям опосредованно влияют на сохранение и развитие праздника в городском социуме.

Обозначенная связь функций праздничной культуры с формами сохранения и преобразования праздничных традиций дала возможность увидеть системные отношения и связи между функциональными моделями, внеэтническими и этнокультурными календарными циклами, соприкасающимися в этнокультурных точках, в которых также смыкаются праздничные традиции, - направления и формы их сохранения в городской среде. При этом выяснилось, что типологии форм отражают календарные циклы праздников, которые подчиняются в своем развитии выявленным направлениям. Кроме этого, обнаружен ряд субкультурных оснований праздничной культуры, связанных с процессом стратификации специфического функционирования праздника, что позволило системно выразить широкие возможности личностного выбора его форм.

Благодаря культурологическому анализу обоснована идея интеграции этнокультурных компонентов народных праздников в городской культуре России, выраженная в типологии форм преобразования и сохранения народных традиций в социокультурной среде города. Данные формы выражены в различных видах досуга, конфессиональной, регионально-устойчивой и исторически-обусловленной деятельности. Выяснено, что в них отчетливо дают о себе знать сакральные и духовные составляющие, ведущие в общей структуре праздников. Обнаружено, что в этой типологии развлекательная деятельность сопутствует развитию, приводящему к формированию духовного уклада, архетипов, референтной атмосферы взаимодействия.

5. Применение методов моделирования, изучения и обобщения практического опыта позволило разработать календарную модель современных российских праздников, построенную на интеграции этнонациональных особенностей российских праздников в социокультурное пространство города. В ней данные черты пересекаются с народным календарем в этнокультурных точках пересечения, которые, в свою очередь, дают возможность обосновать целый ряд форм преобразования и сохранения народных традиций в праздниках: идентификацию, воссоздание, символизацию, реконструкцию, этнокультурный перенос, которые активно действуют в городской социокультурной среде. Обнаружено, что в праздниках активно проявляются народные традиции через архитектонику, этнокультурные отношения, выразительные средства, формы символического поведения.

Показательно, что в модели концентрированно отразились приоритеты модернизации России в условиях Сибири, которые отдаются календарному циклу праздников, в большей степени пронизанных идеями добра и вечного продолжения жизни, прославляющими Человека в гармонии с природой и несущими в себе благоприятный заряд, позитивную энергетику взаимодействий. Между тем сравнение направлений развития праздничной культуры в городской среде с формами передачи и сохранения традиций позволило установить, что процесс функционального развития в системе праздников более продуктивен, если в нем сочетается несколько календарных циклов. Доказано, что при этом наиболее полно функции праздничной культуры могут отражаться только в системе пересечения календарных циклов с определенными этнокультурными доминантами. Кроме того, постулируется, что в основе календарной модели лежит принцип концентрической связи с иерархией макро-и микросред, сопутствующих движению календарной системы от общепланетарных и заимствованных праздников к локальным и поликультурным.

6. В результате использования опросов и контент-анализа исследовано современное состояние и выявлены перспективы функционального развития праздничной культуры в Омском Прииртышье. Анализ состояния праздничной культуры показал необходимость интеграции глобальных форм праздников в этнокультурные процессы региона, что должно способствовать объединению местных и общероссийских традиций, усилению преемственной этнокультурной связи между народами и приданию праздникам национально-ориентированного характера. Выявлены перспективы координации природно-хозяйственного и православного праздничных циклов, восстановления гуманистических праздничных традиций, устранения нейтрального положения городской культуры с возвращением к этнокультурным корням. Благодаря календарности всей системы праздников оказывается возможным воссоздать этнокультурную среду городов, возродить меценатство, благотворительность и благодарение; культивировать элементы народно-игровой культуры. Установлена необходимость пропорционального соотношения праздников по сезонам в календарной системе, подчинения творческим инициативам, создания условий для более широкого привлечения к праздникам семьи, дифференциации праздников по возрастам и социальным группам аудитории.

Кроме того, обоснование приоритета календарного цикла праздников привело к осознанию, пониманию необходимости переплетения элементов традиционной праздничной культуры с современными социокультурными формами в праздничном календаре на основе принципов полиморфизма и сочетаемости. Установлено, что изучение и развитие праздничных традиций способствует гуманизации этнокультурных отношений в составе современных народных праздников. Выявлено, что различные компоненты в природно-хозяйственном и православном календаре переплетаются с особенностями интерпретации праздников в современной городской среде, что существенно активизирует отношение современных горожан к старинным обычаям и поверьям. Сравнительный анализ православных и бытовых праздников показал совпадения по ряду хозяйственных традиций. В связи с этим выявлены совпадающие праздники: Рождество - Новый год - Масленица, Юрьев день - День Георгия Победоносца, Троица - Праздник солнцеворота; Иван Купала, Спасы - Семенов день; Покровская суббота и т.д.).

Выявленные аналитически три уровня форм преобразования и сохранения народных традиций соответствуют трем праздничными циклам, связанным с адаптацией к многообразным формам фольклора. Это - совпадения первого и второго порядка, инкроссинговые праздники, привязанные к региональным (локальным) традициям, которые связаны с наложением на другую календарную систему и соответствующие этнокультурные точки. Большая значимость и выигрышность подобного пересечения позволяют взять этот принцип за основу формируемой региональной системы народного праздничного календаря, что позволяет накладывать традиции одну на другую, приурочивать праздники к определенной традиционной дате, сливать их друг с другом и т.д. Таким образом, выявлено, что праздникотворчество проходит по всем направлениям динамики функционирования праздничной системы и представляет собой сочетание различных календарных систем, что позволяет усиливать ту или иную сторону этнокультурной деятельности и чередовать традиции в процессе организации праздников. С помощью опроса и интервьюирования была подтверждена гипотеза о полифункциональности традиционной основы праздников. Был сделан вывод о полифункциональной мобильности форм преобразования и сохранения праздничных традиций как основе сакрализации праздничного действия, что отражает особенности праздничной календарной системы, которая модернизируется, меняя и варьируя свои составляющие в современных условиях.

7. С помощью наблюдений, опроса и интервьюирования были также выявлены функциональные проявления реализации календарной системы современных российских праздников в социокультурном пространстве города, основанные на использовании этнокультурных точек в постоянно обновляемом праздникотворческом календарном цикле, важнейшие для преобразования и сохранения народных традиций в параллельной, совпадающей или инкроссинговой системах деятельности, направленных на высокую степень этнокультурной идентификации.

Таким образом, объединение различных календарных циклов в этнокультурной модели функционирования народных праздников привело к процессу качественного обновления традиций, сосуществующих с современными формами праздничной деятельности.

Итак, изучение праздников с точки зрения их современного значения, соотношения в них сугубо традиционного содержания и воспитательной роли зрелищного, эстетически ценного, может оказать практическую помощь в дальнейшем развитии российских праздников. В связи с этим следует отметить, что остаются неизученными следующие направления исследования.

1. Фиксация традиционных и современных праздников на основе анализа природно-хозяйственного календаря.

2. Исследование структуры и функционально-смыслового содержания праздников.

3. Выявление генетических истоков, структурных особенностей праздников, связей и соотношений их с непосредственной хозяйственной деятельностью, социальной структурой и формами общественного сознания.

4. Изучение народных и массовых праздников в широком контексте с использованием городской и сельской культуры.

5. Выявление соотношения материальной основы и суеверных представлений в обрядах и праздниках (что являет собственно пережитки и что составляет художественную ценность традиционной культуры народа).

6. Анализ и современное изучение процессов адаптации, трансформации и модификации, происходящих в содержании и формах исследуемых праздников в условиях социализма и современного социально-экономического устройства и преобразования, культуры и быта у изучаемых народов.

7. Постановка основных задач, направленных на разработку и дальнейшее развитие прогрессивных элементов праздничной культуры и их зрелищно-эстетической стороны.

Список литературы диссертационного исследования кандидат культурологии Паренчук, Тамара Николаевна, 2008 год

1. Азадовский, М.К. История русской фольклористики Текст. М.: Гос. учеб.-пед. изд-во, 1958. - 480 с.

2. Азадовский, М.К. Сибирские страницы Текст. Иркутск, 1988. - 122 с.

3. Аксенов, B.C. Организация массовых праздников трудящихся (1918-1920). Текст. Л., 1974.

4. Акулова, О. В городе Сочи казачьи очи Текст. // Народное творчество. №6. -2007.-с. 10-11.

5. Акулова, О. Троицкие хороводы в Орловском Полесье Текст. // Народное творчество. №4. - 2007. - С. 2-4.

6. Алексеев-Яковлев, А.Я. Русские народные гуляния. Текст. -М-Л., 1948.

7. Алисов, Д.А. Культура городов Западной Сибири (вторая половина XIX-нач. XX века) Текст. / отв. ред. В.Г. Рыженко. Омск: ОмГУ, 2002.

8. Алисов, Д.А. Культура городов Среднего Прииртышья в XIX нач. XX века: монография. Текст.- Омск: ОмГУ, 2001.

9. Амелин, Ю.Н., Пустовойтов, В.И. Церковные праздники и обряды Текст.

10. Ростов-н/Д.: Феникс, 2002. 85 с.

11. Андреева, A.M. Деятельность Сибирского культурного центра Текст. // Народная культура Сибири: Учеб. пособие. Омск, 2002. - Ч. 2. - С. 152.

12. Аничков, Е.В. Язычество и Древняя Русь. Текст.-М. 1984.

13. Арнольдов, А.И. Вступительная статья Текст. // Жигульский, К. Праздник и культура. М.: Прогресс, 1985. - С. 16.

14. Арутюнов, С.А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие Текст. -М.: Наука, 1989. 165 с.

15. Арутюнов, С.А. Процессы и закономерности вхождения инноваций в культуру этноса Текст.// Советская этнография. 1982. - № 1. - С. 10.

16. Афанасьев, А.Н. Народные русские легенды. Текст. М., 1858.

17. Афанасьев, А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: в 3 т. Текст. - М.: Индрик, 1994. Т. 1. - 800 е.; Т. 2. - 788 е.; Т. 3. - 840 с.

18. Ахиезер, А.С. Праздник Текст. // Россия: критика исторического опыта (социокультурный словарь). М., 1991. - Т. 3. - С. 252-253.

19. Байбурин, А.К. Календарь и трудовая деятельность человека Текст. Л.: Знание, 1989.-86 с.

20. Байбурин, А.К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточно-славянских образов Текст. СПб.: Наука, 1993.-237 с.

21. Бакулина, С.Д. Культурные основания формирования толерантногосознания в полиэтническом регионе: Автореф. дис. канд. культурологии.

22. Текст.- М.: РИК, 2008. 24 с.

23. Балабанов, П.И. , Миненко Г.Н. Проектность культуры: теоретический, и методологический аспекты. Кемерово, 2003.

24. Банакурский, А.Г. Православная церковь и скоморошество Текст. М., 1986.-60 с.

25. Бартенев, В.В. На крайнем северо-западе Сибири. Очерки Обдорского края Текст. СПб., 1896. - 108 с.

26. Бахтин, М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса Текст. М.: Худож. лит., 1990. - 543 с.

27. Бачинская, Н. Русские хороводы и хороводные песни. Текст.-М., 1991.

28. Белов, В. Лад (очерки о народной эстетике) Текст. Л.: Лениздат, 1984. -85 с.

29. Белоусов, Я.П. Праздники старые и новые Текст. Алма-Ата, 1974. - 200 с.

30. Бенифанд, А.В. Праздник: сущность, история, современность Текст. -Красноярск, 1986. 173 с.

31. Бердяев, Н.А. Судьба России Текст. М.: Совет, писатель, 1990. - 346 с.

32. Бердяев, Н.А. Судьба России. Текст. М., 2007.

33. Бернштам, Т.Я. Приходская жизнь русской деревни: Очерки по церковной этнографии Текст. СПб., 2005. - 285 с.

34. Библер, B.C. От наукоучения к логике культуры: Два философских введения в двадцать первый век Текст. М.: Политиздат, 1991. - 412 с.

35. Блинова, Г.П. Народная художественная культура: русские народные праздники и обряды (Теория и практика) Текст. - М.: МГУК, 1998. 85 с.

36. Брокгауз, Ф.А., Ефрон, И.А. Энциклопедический словарь Текст. СПб., 1898.-Т. XXIV- 1120 с.

37. Буслаев, Ф.И. Бытовые слои русского эпоса Текст. // Сб. отделения рус. языка и словесности имп. Академии наук. - СПб., 1887. - Т. 42. 360 с.

38. Быченкова, В. Молодежный праздник: ожидание целевой аудитории Текст. // Праздник, №7.- 2008. С. 22-23.

39. Бэкон, Ф. Собр. соч. в 2 т. Текст. М.: Мысль, 1977. - Т. 1. - 265 с.

40. Варламов, Д. Княжеский праздник Текст. // Праздник, №8. 2008. - С. 1417.

41. Варламов, Д. Остров детства Текст. // Праздник. №7. - 2008. - с. 8-9.

42. Введение христианства на Руси Текст. М.: Мысль, 1987. - 302 с.

43. Вершинин, П.С. Летние русские народные праздники и обряды Текст. - М., 1988.- 185 с.

44. Вершковский, Э.В. Режиссура массовых представлений. Текст. Л, 1977.

45. Веселовский, А.Н. Историческая поэтика. Текст. - М: Высшая школа, 1989. -404 с.

46. Волощенко, Г.Г. Досуг: генезис и развитие Текст. Омск, 2006. - 85 с.

47. Воронина, Н.И., Николаева, Е.А. Уникальные ценности провинциальной культуры Текст. М.: Центр творчества, 1999. - 108 с.

48. Вышецеславцев, Б.П. Русский национальный характер Текст. // Вопросы философии. 1995. - № 6. - С. 111-121.

49. Гадамер, Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. Текст. -М.: Прогресс, 1988.

50. Гачев, Г. Национальные образы мира Текст. М.: Совет, писатель, 1988. - 445 с.

51. Гачев, Г. Национальный космопсихологос Текст. // Вопр. философии. -1994.-№2.-С. 59-78.

52. Генкин, Д.М. Массовые праздники Текст. -М.: Просвещение, 1975. 86 с.

53. Генкин, Д.М. Социально-педагогические основы массового праздника: Автореф. дис. д-ра пед. наук Текст. JL, 1981. - 33 с.

54. Генова, Н.М. Фестивали народного творчества как форма пропаганды этнокультуры и духовно-исторического наследия Сибири Текст. // Народная культура Сибири. Омск, 2002. - Ч. 1. - С. 156-164.

55. Генова, Н.М. Философские аспекты культурной политики: Автореф. дис. канд. филосф. наук. Текст. М.: МГУКИ, 2001. - 24 с.

56. Годичный круг жизни: метод, пособие Текст. Новокузнецк, 1999. - 106 с.

57. Городская культура Сибири: динамика культурно-исторических процессов Текст. / отв. ред. Д.А. Алисов. Омск, 2001.

58. Городская культура Сибири: история и современность Текст. / отв. ред. Д.А. Алисов. Омск, 1997.

59. Городцов, П. Праздники и обряды крестьян Тюменского уезда Текст. // Обряды, обычаи, поверья: сб. статей. Тюмень, 1997.

60. Городцов, П.А. Праздники и обряды крестьян Тюменского уезда Текст. // Ежегодник Тобольского губернского музея. 1915. - Вып. 26. - С. 21-28.

61. Громов, М.Н. Вечные ценности русской культуры: к интерпретации отечественной философии Текст. // Вопр. философии. - 1994. - № 1. С. 5461.

62. Громыко; М.М. Дохристианские верования в быту сибирских крестьян XVII XIX веков Текст. // Из истории семьи и быта сибирского крестьянства XVII -начала XIX века. - Новосибирск, 1975. - С. 72.

63. Громыко, М.М. Мир русской деревни Текст. М.: Мол. гвардия, 1991. -446 с.

64. Громыко, М.М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в. Текст. М.: Наука, 1986. - 274 с.

65. Гужова, И.В. Праздник как феномен культуры в контексте целостного подхода: Автореф. дис. на соискание ученой степени кандидата философ, наук. Текст. Томск, 2006.

66. Гумилев, JI. От Руси до России Текст. М., 1992. - 85 с.

67. Гуревич, А.Я. Ментальность Текст. // 50/50: опыт словаря нового мышления. М., 1989.

68. Гуревич, А.Я. Проблемы средневековой народной культуры Текст. М.: Искусство, 1981.-359 с.

69. Гуревич, А.Я. Проблемы средневековой народной культуры. Текст. М.: искусство, 1981.

70. Гурин, С.П. Праздник и миф Текст. // Философия и мир сегодня. - Саратов, 1998.-С. 65-72.

71. Гуслова, М. Психотерапия как способ оптимизации жизни семей с детьми-инвалидами. Текст. // Праздник - №10.- 2008. - с. 5

72. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка Текст. М.: Госуд-ое изд-во иностранных и национальных словарей, 1955. - Т. III. - С. 380.

73. Демников, С.Д. Мать-земля и царь-город. Россия как традиционное общество. Текст.- М., 2002.

74. Жарков, А.Д. Государство и общественно-политические праздники Текст. -М., 1984.-165 с.

75. Живанович, В. Троицкие песочные узоры Текст. // Народное творчество. -№3. -2008.-С. 52-53.

76. Жигульский, К. Праздник и культура Текст. М.: Прогресс, 1985. - 336 с.

77. Жигунова, М.А., Золотова, Т.Н. Всем праздникам праздник Текст. // Досуг. Творчество. Культура. Омск, 1999. - С. 97-100.

78. Жигунова, М.А., Золотова, Т.Н. Празднично-обрядовая культура Сибири в XX в.: Основные факторы и итоги развития Текст.// Культура. Социум. Творчество. Омск, 2002. - С. 87-94.

79. Забылин, М. Русский народ: его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. Текст. -М., 1990.

80. Задорожная, М.Я. Народные и православно-христианские праздники Текст. М.: Знание, 1991. - 85 с.

81. Зайцева, Е. Традиционные купальские обряды Текст. // Народное творчество. №4. - 2008. - с. 18-25.

82. Закович, Н.М. Советская обрядность и духовная культура. Текст. - Киев, 1980.

83. Зеленин, Д.К. Избр. статьи. Статьи по духовной культуре Текст. 19011913. -М.: Индрик, 1994.-400 с.

84. Земцовский, Н.И. Русская протяжная песня Текст. М., 1967.

85. Зиновьев, А.А. Возродим великую Россию Текст. // Россия на рубеже веков.- СПб: СпбГУП. 1999. - с.4-17.

86. Золотова, Т.Н. День города как пример воспитания толерантности и патриотизма Текст. // Русский вопрос: история и современность. Омск, 2005. -С. 139-142.

87. Золотова, Т.Н. День святого Валентина в современном городе Текст. // История и культура городов России: от традиции к модернизации. Омск, 2006.-С. 138-140.

88. Золотова, Т.Н. Престольные праздники: прошлое, настоящее, будущее Текст. II Русский вопрос: история и современность: материалы 3-й всерос. науч. конф. Омск, 1998. - С. 240-244.

89. Золотова, Т.Н. Русские календарные праздники в Западной Сибири (конец XIX XX вв.) Текст. - Омск: Издатель-полиграфист, 2002. - 234 с.

90. Золотова, Т.Н. Русские календарные праздники в Западной Сибири (конец XIX начало XX века) Текст. - Омск, 2002. - С. 124.

91. Золотова, Т.Н. Фестивали народной культуры в городе Текст. // Проблемы культуры городов России. Омск, 2004. - С. 160-163.

92. Золотова, Т.Н., Жигунова, М.А. Современное состояние традиционных календарных обрядов у русских Среднего Прииртышья Текст. // Традиционная культура русских Западной Сибири XIX XX веков (Очерки истории и быта); -Омск, 2003.-С. 141-170.

93. Зоркая, Н.М. На рубеже столетий: У истоков массового искусства в России. 1900-1910 гг. Текст. М.: Наука, 1976. - 303 с.

94. Иванов, В.В. Избранные труды по семиотике и истории культуры Текст. -Т.1.-М., 1999.

95. Иванов, Е. Из истории народных зрелищ Текст. // Народное творчество. -№6. 2007. - С. 59 -60.

96. Ивлева, Л.М. Ряжение в русской традиционной культуре Текст. Спб, 1994.

97. Иконникова, С.Н. История культурологических теорий Текст. -М.: Питер, 2005. 473 с.

98. Ильин, И.А. Собр. соч. в 10 т. Текст. М: Рус. книга, 1997. - Т. 6, кн. 3.560 с.

99. Исаенко, В.П. Праздничная культура русского народа как ценностно-адаптационный феномен Текст. -М., 1998. 131 с.

100. История и культура городов России: от традиции к модернизации: материалы Всерос. науч. конгресса Текст.- Омск: Наука. 2006. 285 с.

101. Каган, М.С. Трансформация ценностей культуры трансформация фольклора Текст. // Вопросы культурологии. - 2004. - № 3. - С. 9-17.

102. Календарно-обрядовая поэзия сибиряков Текст. / Сост. Ф.Ф. Болонев, М.Н. Мельников. Новосибирск: Наука, 1981. - 352 с.

103. Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. XIX в. Текст. М., 2003. - 357 с.

104. Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Конец XIX начало XX в. Зимние праздники Текст. - М.: Наука, 1973. - 352 с.

105. Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Конец XIX -начало XX в. Весенние праздники Текст. - М.: Наука, 1977. 358 с.

106. Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Конец XIX-начало XX в. Летне-осенние праздники Текст. М.: Наука, 1978. - 296 с.

107. Календарь в культуре народов мира Текст. М., 1983. - 140 с.

108. Кантор, В.К. Стихия и цивилизация: два фактора "российской судьбы" Текст. // Вопр. философии. 1994. - № 5. - С. 27-46.

109. Капица, Ф.С. Славянские традиционные верования, праздники и ритуалы Текст. М.: Наука, 2000. - С. 7-9.

110. Карнеги, Д. Как перестать беспокоиться и начать жить заново? Текст. -М., 1984.- 165 с.

111. Карпова, Г.Г. Праздник в контексте социальных изменений: Автореф. дис. на соискание ученой степени кандидата социологических, наук. Текст.-Саратов, 2001.

112. Карташев, А.В. Очерки по истории русской церкви: в 2 т. Текст. М.:j

113. Терра, 1992. Т. 1. - 685 е.; Т. 2. - 56 с.

114. Касирер, Э. Философия символических форм. Текст. -М., 2004.

115. Касьянова, К. О русском национальном характере Текст. - М.: Институт нац. модели экономики, 1994. - 365 с.

116. Касьянова, К. О русском национальном характере. Текст. - М., 1994.

117. Келлер, Е.Э. Праздничная культура Петербурга: очерки истории Текст.^ -СПб.: Изд-во Михайлова, 2001. 320 с.

118. Кереньи, К. Душа и миф: шесть архетипов Текст. // http // klio.ru / myth.htm

119. Керженцев, П.М. Творческий театр. Текст. -М., 1923.- 192 с.

120. Керженцев, П.М. Творческий театр Текст. Пб., 1929. - 194 с.

121. Ключевский, В.О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли Текст. М., 1990. - 220 с.

122. Кнабе, Г.С. Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуры античного Рима Текст. М.: Индрик, 1994. - 528 с.

123. Кожевникова, И. Троицкие игры на Югре Текст. // Народное творчество. -№3.-2007.-С. 5-6.

124. Козлов, А.В. Праздники и знаменательные даты православного и народного календаря: жизнеописания святых, обычаи, гадания, поверья, приметы. Текст.-Спб, 1993.

125. Колинько, И.В. Роль народной праздничной традиции в нравственном и эстетическом формировании личности (опыт применения культурно-исторического подхода): Автореф. дис. . канд. истор. наук рекст. М., 1995. -16 с.

126. Кондаков, В. День Ивана Купала Текст. // Праздник. №8. - 2008. - С. 34.

127. Конечный, A.M. Петербургские народные гуляния на масляной и пасхальной неделях Текст. // Петербург и губерния. JL, 1984. - с.28-36.

128. Конечный, A.M. Раек народная забава: (О русских народных праздниках и зрелищах) Текст. // Декоративное искусство СССР. - 1986. - № 9. - С. 13-15.

129. Конович, А.А. Театрализация в празднично-обрядовой культуре: Автореф. дис. д.п.н. Текст. Л.: ЛГИК, 1991. -24с.

130. Коринфский, А.А. Народная Русь: круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа. Текст. М., 1995. - 64 с. *

131. Костомаров, Н.И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI XVII столетиях Текст. - М.: Республика, 1992. - 301 с.

132. Котлярчук, А.С. Праздничная культура в городах России и Белоруссии XVII в. Текст. М., 2003. - 125 с.

133. Кошелев, Я.Р. Русская фольклористика Сибири (XIX начала XX вв.) Текст. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1962. - 350 с.

134. Кротова, Н.В. Праздники труда Текст. М.: Совет. Россия, 1982. - 125 с.

135. Круглый год. Русский земледельческий календарь Текст. / Сост. и авт. вступит, статьи А.Ф. Некрылова. М.: Правда, 1991. - 195 с.

136. Кудрина, E.JI. Диверсификация высшего профессионального образования в сфере культуры и искусства. Кемерово, 1998.

137. Кузнецова, О. Идет Масленица с зимой прощаться Текст. // Народное творчество. №1. - 2008. - С. 18-23.

138. Кулемзин, A.M. Евразийство и Россия // Культурологические исследования в Сибири. 2001. - №2(6) - С. 18-24.

139. Культура и интеллигенция России: Интеллектуальное пространство (Провинция центр): XX век. Текст. - Омск: «Курьер», 2000.- т. 1. - 196 с.

140. Культурные традиции народов Сибири Текст. М., 1986. - 140 с.

141. Культурология традиционных сообществ Текст. / отв. ред. M.JI. Бережнова. Омск: ОмГПУ, 2002. - 194 с.

142. Куприянов, А.И. Календарные праздники в быту русского город-ского населения Западной Сибири в первой половине XIX века Текст. // Советская этнография. 1989. -№ 3. - С. 70-81.

143. Куприянов, А.И. Общественные праздники в Омске в первой половине XIX в. Текст. // Культурно-бытовые процессы у русских Сибири. XVIII -начало XIX в. Новосибирск, 1985. - С. 53-63.

144. Куприянов, А.И. Праздничные общественные обряды и развлечения городского населения Западной Сибири в первой половине XIX в. Текст. // Традиционные обряды и обрядовое искусство русского и коренных народов Сибири. Новосибирск, 1987. - С. 23-33.

145. Лаптева, Л.С. Социально-эстетическая природа и функции массовыхI

146. Лаптева, Л.С. Функции массовых праздников Текст. // Парк и отдых: Труды НИИ культуры. 1976. - Вып. 2. - С. 173-201.

147. Левинсон, А.Г. Попытки реставрации балаганных гуляний в нэповской России: к социологии культурных форм Текст. // Одиссей. Человек в истории. -М, 1991.-С. 137-159.i

148. Левкович, В.П. Обычай и ритуал как способы социальной регуляции поведения Текст. // Психологические проблемы социальной регуляции поведения. М.: Наука, 1976. - С. 212-236.

149. О.Литвинова, М.В. Массовые праздники и зрелища в современном культурно-идеологическом пространстве Текст. // Личность. Культура. Общество. М., 2007. - Вып. 2 (36). - С. 262-263.

150. Лихачев, Д.С. Избранное Текст. М.: Рос. фонд культуры, 2006. - 145 с.

152. Лопарев, Хр. Самарово село Тобольской губернии ц округа. Хроника, воспоминания и материалы о его прошлом. Изд. 2-е Текст. - СПб., 1896. - 112 с.

153. Лосев, А.Ф. Эстетика возрождения Текст. М.: Мысль, 1982. - 623 с.

154. Лосский, Н.О. Условия абсолютного добра: основы этики. Характер русского народа Текст. М.: Политиздат, 1991. - 368 с.

155. Лотман, Ю.М. Беседы о русской культуре: Бытовые традиции русского дворянства (XVII нач. XIX в.) Текст. - СПб.: Искусство, 1994. - 398 с.

156. Лотман, Ю.М. Театр, театральность в строе культуры Текст. // Избр. статьи: в 3 т. Таллин: Александра, 1992. - Т. 1. - С. 269-286.

157. Луначарский, А.В. О народных празднествах Текст. // А.В. Луначарский о массовых празднествах, эстраде и цирке. М., 1984. - С. 85.

158. Луначарский, А.В. Статьи о театре и драматургии Текст. М.; Л., 1938. -С. 166-169.

159. Мазаев, А.И. Праздник как социально-художественное явление Текст. Опыт историко-теоретического исследования. М.: Наука, 1978. - 392 с.

160. Макаренко, А. Сибирский народный календарь Текст. Новосибирск: Наука, 1993 (переиздание 1913 г.). - С. 5.

161. Максимов, С.В. Культ хлеба и его происхождение. Текст. М., 1982. - 46 с.

162. Максютин, Н.Ф. Культурологические аспекты праздника: Учеб. пособие Текст. Казань: Медицина, 1996. - 91 с.

163. Мамонтова, С.В. Толерантность в социально-культурных практиках современного Российского региона: автореф. дис. на соискание ученой степени кандидата культурологии. Текст. Ярославль, 2008.

164. Маркин, Р.Е. Поэтический праздник как явление искусства: истоки, особенности, тенденции: Автореф. дис. на соискание ученой степени кандидата философ, наук Текст. -М.: АПРИКТ, 2005.

165. Марков, О.И. Сценарно-режиссерские основы художественно-педагогической деятельности клуба. Текст. -М., 1988.

166. Маркс, К. Капитал Текст.//Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. Т. 23. С. 43156.

167. Массовые праздники и зрелища / Сое. Б.Н. Глан. Текст. М., 1961.

168. Массовые театрализованные представления и праздники. Текст. М.,I1963.-28 с.

169. Мельников, М.Н. Болонев, Ф.Ф. Антология календарно-обрядовой поэзии1. Текст. -М., 1970.-46 с.

170. Мельникова, Е.В. Театр и город сибирской провинции (конец XIX -начало XX века): Монография. Текст.- Омск: ОГИС, 2004. 230 с.

171. Место массового праздника в духовной жизни социалистического общества: сб. науч. трудов. Текст. -Л., 1981.

172. Миненко, Т.Н. Философско-антропологические аспекты эволюции человека, социума и культуры: Автореф. диссертации доктора культурологии. - Кемерово, 2004. 46 с.

173. Миненко, Н.А. Живая старина: будни и праздники сибирской деревни в XVII первой половине XIX века Текст. - Новосибирск: Наука, 1989. - 162 с.

174. Михайлова, В. Фестиваль «День Возрождения» Текст. // Праздник. -№11. -2008.-с. 9.

175. Мыльников, А.С. Картина славянского мира: взгляд из Восточной Европы этногенетические легенды, догадки, протогипотезы XVI - XVIII веков Текст. - СПб., 2006.- 125 с.

176. Народная культура в современных условиях: Учеб. пособие Текст. / Под ред. Н.Г. Михайловой. М., 2000. - 185 с.

177. Народная культура Сибири: Материалы XIII Всероссийского научного семинара Текст. Омск, 2004. - 185 с.

178. Народный календарь: праздники. Приметы и обычаи от Руси до России Текст. Ростов-н/Д., 2002. - 165 с.

179. Наши праздники: советские общегосударственные, трудовые, воинские, молодежные, семейно-бытовые праздники, обряды, ритуалы. Текст. М., 1977.

180. Неклепаев, И.Я. Поверья и обычаи Сургутского края: этнографичес-кий очерк Текст. // Зап.-Сиб. отд-ния Рус. Географ, о-ва. Омск, 1903. - Кн. 30. -230 с.

181. Некрасова, М.А. Народное искусство как часть культуры. Теория и практика Текст. М., 1983. - 165 с.

182. Некрылова, А.Ф. Русские народные праздники, увеселения и зрелища. Конец XVII нач. XX в. Текст. - Д.: Искусство, 1984. - 191 с.199

183. Немиро, О.В. Праздничный город. Искусство оформления праздников. История и современность Текст. JL, 1987. - 95 с.

184. Новаторов, В.Е. Культурно-досуговая деятельность. Словарь-справочник Текст. Омск, 1992. - 85 с.

185. Новоселова, JI.B. Весенний период народного календаря в Западной Сибири (пасхальный цикл) Текст. // Сибирский фольклор. Новосибирск, 1977.-Вып. 4.-С. 25-45.

186. Новоселова, JI.B. Народный календарь и его поэзия в Западной Сибири Текст. // Фольклор и литература Сибири. Омск, 1974. - Вып. 1. - С. 29-30.

187. Новоселова, JI.B. Народный календарь Омской области: собирание, изучение, опыт пропаганды Текст.// Омский регион: исторический опыт, проблемы и пути экономического развития в современных условиях. Омск, 1994.-С. 54-56.

188. Обряды и обрядовый фольклор. Текст. -М., 1982.

189. Овчарук, Т.Г. Праздничная культура в народной педагогике. Ист.-этногр. аспект: Учеб.-метод. пособие Текст. Кемерово: ОблИУУ, 1997. - 95 с.

190. Орлов, O.JI. Российский праздник как историко-культурный феномен: Автореф. дис. . д-ра культурологии Текст. СПб., 2004. - 38 с.

191. Ортега-и-Гассет, Х.О. О спортивно-праздничном чувстве жизни. Философ.5науки Текст. 1991. -№ 12. - С. 137-152.

192. Павлова, Р.Э. Рождественские праздники в Петербурге Текст. // История Петербурга / Р.Э. Павлова, А.А. Смирнова. 2001. - № 1. - С. 35-43.

193. Панченко, A.M. Русская культура в канун петровских реформ Текст. -Л.: Наука, 1984.-230 с.

194. Паренчук, Т.Н. Малые города России как основной источник Возрождения народных традиций Текст. // Проблемы культуры малых городов Сибири: материалы докладов Всерос. науч-практ семинара. Омск-Тара, 1995. - с.43-46.

195. Патрушева, Г.М. Шорцы сегодня: современные этнические процессы Текст. Омск: ОмГУ, 1996. - 112 с.

196. Петров, Б.Н. Режиссура массового художественного театра. Текст. JL, 1986.-86 с.

197. Петров, И.Ф. Культурный контекст региональной политики Текст. // Ученые записки НИИ прикладной культурологии. Кемерово: КемГУКИ, 2006. - Т.2. - с. 75-82.

198. Пигалев, А.И. Культурология Текст. Волгоград, 1999. -120 с.

199. Пигалев, А.И. Культурология: учебное пособие. Текст. Волгоград, 1999. -112 с.

200. Пиотровский, А. Театр. Кино. Жизнь Текст. JL, 1969. - 220 с.

201. Пономарев, В.Д. Игровая технология праздничного досуга: Учеб. пособие Текст. Кемерово, 1995. - 65 с.

202. Попович, М.В. Мировоззрение древних славян Текст. Киев, 1985. - 112 с.

203. Потебня, А.А. Слово и миф Текст. М., 1989. - 623 с.

204. Почепцов, Г. Тоталитарный человек Текст. Киев: Глобус, 1994. - 158 с.

205. Поэзия крестьянских праздников (Вст. ст., сост., подготовка текста и примечания И.И. Земцовского) Текст. -JI.: Совет, писатель, 1970. 148 с.

206. Поэзия крестьянских праздников. Текст. Л., 1970.

207. Праздники, обряды, традиции Текст. -М.: Молодая гвардия, 1979. 159 с.

208. Проблемы культуры городов России Текст. / отв. ред. Д.А. Алисов. -Омск-Ишим, 1997. 165 с.

209. Пронина, И.Н. Феномен праздника в контексте отечественной культуры: Автореф. дис. . канд. культурологии Текст. -М., 2005. 48 с.

210. Пропп, В.Я. Проблемы комизма и смеха Текст. М.: Искусство, 1976. - 183 с.

211. Пропп, В.Я. Русские аграрные праздники Текст. Л., 1963. - 112 с.

212. Пропп, В.Я. Фольклор и действительность Текст. М., 1976. - 164 с.

213. Пудовина, Е.И. Государственные праздники Российской Федерации Текст. М., 2005. - 220 с.

214. Ракитянская, А.И. Феномен праздника и его место в русской духовной культуре: на материалах Северо-Западного региона России: Автореф. дис. на соискание ученой степени кандидата философ, наук. Текст. Санкт-Петербург, 2006.-18 с.

215. Рерих, Н. Избранное Текст. -М.: Совет. Россия, 1979. 142 с.

216. Романова, Г.А. Социально-педагогические условия возрождения и развития празднично-обрядовых форм народной культуры: Автореф. дис. . канд. пед. наук Текст. М., 1997. - 20 с.

217. Рублевская, С.А. Календарная обрядность немцев Западной Сибири конца XIX начала XX века: Автореф. дис. на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Текст. - Новосибирск, 1997. - 14 с.

218. Руденский, В.А. Воспитательные функции общения в массовом празднике Текст. Л.: ЛГИК, 1980. - 89 с.

219. Руденский, Е.В. Феноменология и социальная технология праздничного общения: Автореф. дис. . д-ра социолог, наук Текст. М. - 41 с.

220. Руднев, В.А. Древо жизни: об истоках народных и религиозных обрядов Текст.-Л., 1989.-С. 116, 118-122.

221. Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия, собр. М. Забелиным Текст. М.: Репринт воспроизведение издания 1880 г. - 1992. -185 с.

222. Русский народный праздник: науч.-метод. пособие для работников культуры и образования Текст. / Отв. ред. М.А. Жигунова, Н.А. Томилов. - Омск: Изд. дом "Наука", 2006. 284 с.

223. Русский праздник: праздники и обряды народного земледельческого календаря. Иллюстрированная энциклопедия Текст. / О.Г. Баранова, Т.А. Зимина и др. СПб.: Искусство, 2001. - 672 с.

224. Рыбаков, Б.А. Язычество древних славян. Текст.- М.: Наука, 1994. 285 с.

225. Рыженко, В.Г., Быкова, А.Г. Культура Западной Сибири: история и современность. Текст. Омск, 2001.

226. Рюмин, Е.Н. Массовые празднества. Текст.- M.-JL, 1927.

227. Рябков, В.М. Советская историография: КПР в СССР (1961-1985) Текст. -Красноярск, 1991. 198 с.

228. Савченкова, В.М. Концепции города и урбанизации в западной социологии: Теоретико-методологический анализ. М.: МГУ: Автореф. дис. на соискание ученой степени кандидата социологических наук. Текст. - М., 2005. -18 с.

229. Серов, С.Я. Календарный праздник и его место в европейской народной культуре Текст. // Календарные обычаи и обряды в странах Западной Европы.- М., 1983. С. 40, 42, 44, 46.

230. Словцов, П.А. Прогулки вокруг Тобольска в 1830 году Текст. М., 1834.- 105 с.

231. Слюсаренко, М.А. Праздник как объект философской рефлексии: онтологический статус и экзистенциальный смысл: Автореф. дис. на соискание ученой степени кандидата философ, наук. Текст. Кемерово: КемГУКИ, 2007. -20 с.

232. Смирнова, С., Бабаханова, Е. Праздник большой фестиваль «Еврофолк» в Царицыно Текст. // Народное творчество. - №4. - 2008. - С. 2-3.

233. Снегирев, И.М. Русские простонародные праздники и суеверные обряды Текст. М., 1837. - Т. 1. - 192 с.

234. Советские традиции, праздники и обряды: опыт, проблемы, рекомендации. Текст. М., 1986.

235. Современные концепции эстетического воспитания Текст. М.: Рос. академия наук. Ин-т философии, 1998. - 302 с.

236. Соколов, Э.В. Понятие, сущность и основные функции культуры Текст. - Л., 1989.

237. Соловьев, В. Национальный вопрос в России. Текст.- М., 2002. 125 с.

238. Соловьева, Е. Весенне-летние обрядовые праздники в Орловской области Текст. // Народное творчество. №3. - С. 50-51.

239. Степанов, Ю. Константы: словарь русской культуры Текст. М., 2004. - 948 с.

240. Суханов, И.В. Обычаи, традиции и преемственность поколений. Текст. -М., 1976.-245 с.

241. Суханов, И.В. Обычаи, традиции, обряды как социальные явления Текст. М.: Политиздат, 1976. - 216 с.

242. Театрализованные праздники и зрелища. 1964-1972 Текст. / Ред.-сост. Б.Н. Глан. -М., 1976. 85 с. -46 с.

243. Тейлор, Э.Б. Миф и обряд в первобытной культуре. Текст. Смоленск, 2000. - 145 с.

244. Теоретическая культурология: энциклопедия Текст. - Екатеринбург: РИК, 2005.-365 с.

245. Терещенко, А.В. Быт русского народа Текст. СПб., 1848. - Ч. 5. - 221 е.; Ч. 1.-348 с.

246. Тернер, В. Символ и ритуал Текст. М., 1986. - 165 с.

247. Токарев, С.А. Религия в истории народов мира. Текст. М., 1964. 559 с.

248. Томилов, Н.А. Проблемы этнической истории Текст. Томск, 1993. - 222 с.

249. Топоров, В.Н. Праздник Текст. // Мифы народов мира: в 2 т. М., 1988. - Т. 2.-С. 329-331.

250. Трубща, Е.Г. Посттоталитарная культура: "все дозволено" или "ничего не гарантировано" Текст. // Вопросы философии. 1993. - № 2. - С. 23-27.

251. Туев, В.В. Феномен клуба: историко-педагогический анализ: Автореф. дис. докт. педагог, наук. Текст. М.: МГУК, 1998.

252. Тульцова, J1.A. Современные праздники и обряды народов СССР. Текст. - М„ 1985.

253. Туманов, И.М. Режиссура массового праздника и театрализованного концерта: Учеб. пособие для ин-тов культуры Текст. - М.: Просвещение, 1996.-86 с.

254. Тыхеева, Ю.У. Человек в городской пространстве: философско-антропологические основания урабанологии. Автореф. дис. на соискание ученой степени доктора философских наук. Текст. - Спб, 2004.

255. Тэрнер, В. Символ и ритуал. Текст.- М.: Наука, 1983. 132 с.

256. Тютюник, Е.Б. Политическое массовое зрелище в системе социального взаимодействия: Автореф. дис. . канд. философ, наук Текст. Омск, 2003. -24 с.

257. Угринович, Д.М. Обряды. За и против Текст. М.: Политиздат, 1975. -175 с.

258. Ултургашева, Н.Т. Народное художественное творчество в системе традиционной культуры народов Саяно-Алтая. Кызыл, 2001. - 165 с.

259. Ултургашева, Н.Т. Национально-культурные традиции коренных народов Кузбасса - основа этнокультурного образования и воспитания. Текст. / Ученые записки НИИ прикладной культурологи - Кемерово: КемГУКИ, 2006. -Т.2.- с. 83-88.

260. Урбанизация и культурная жизнь Сибири Текст. / Отв. ред. Д.А.Алисов и др.-Омск: СФ РИК, 1995.

261. Федотов, Г. Стихи духовные. Текст. М„ 1991.

262. Флиер, А.Я. Современная культурология: объект, предмет, структура // Общественные науки и современность Текст. 1997. - № 2. - С. 124-145.

263. Флоренский, П.А. Избранное Текст. М., 1990. - 285 с.

264. Фохт-Бабушкин, Ю.У. Искусство в жизни людей Текст. СПб., 2001. -456 с.

265. Франк, С. Духовные основы общества Текст. М., 1992. - 112 с.

266. Фромм, Э. Душа человека. Текст. М„ 1992.

267. Фрэзер, Д. Золотая ветвь Текст. -М., 1928. Вып. 1-4.

268. Фрэзер, Дж. Дж. Золотая ветвь: исследование магии и религии. Текст. -М., 2006.- 165 с.

269. Фурсова, Е.Ф. Процессы этнокультурного взаимодействия в среде восточных славян Западной Сибири (по материалам календарной обрядности) // Русский вопрос: история и современность: Материалы V Всерос. науч.-практ. конф. Текст. Омск, 2005. - С. 182-187.

270. Хайдеггер, М. Время и бытие. Текст. М.,1993. - 145 с.

271. Хангельдиева, И.Г. Праздник Текст. // Культурология. XX век. Словарь. -СПб.: Университет, книга, 1997. С. 355-356.

272. Хоменко, В. Масленица Текст. // Праздник. №2.- 2008. - С.31.

273. Хомич, JI.B. О содержании понятия "этнические процессы" Текст. // Советская этнография. 1969. - № 5. - С. 85.

274. Хомяков, Д.А. Православие, самодержавие, народность Текст. М., 2005.- 149 с.

275. Хоруженко, К.М. Культурология: энциклопедический словарь Текст. - Ростов-н/Д, 1997. 460 с.

276. Хоружий, С.С. Опыты из русской духовной традиции. Текст. -М., 2005.

277. Хренов, Н.А. Культура в эпоху социального хаоса Текст. М.: УРСС, 2002.-448 с.

278. Хренов, Н.А. Мифология досуга Текст. М.: Гос. республикан. центр русского фольклора, 1998. - 448 с.

279. Хренов, Н.А. Человек играющий в русской культуре Текст. СПб.: Алетейя, 2005.-С. 123.

280. Хренов, Н.А., Соколов, К.Б. Художественная жизнь императорской России (субкультуры, картина мира, ментальность) Текст. СПб.: Алетейя, 2001. - 154 с.

281. Художественная жизнь России 70-х г.г. как системное целое. Текст. - СПб: Алетейя, 2001. 85 с.

282. Чечетин, А.И. Основы драматургии и театрализованных представ-лений Текст.-М., 1981.-152 с.

283. Чичеров, В.И. Зимний период русского земледельческого календаря Текст. М.: Изд. академии наук СССР, 1957. - 235 с.

284. Шангина, И.Н. Русские праздники. От святок до святок Текст. - СПб., 2004.- 162 с.

285. Шангина, И.Н. Русские традиционные праздники Текст. - СПб.: Искусство, 1997. 192 с.

286. Шароев, И.Г. Режиссура эстрады и массовых представлений. Текст. М., 1986.

287. Шейн, П.В. Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях Текст.-СПб., 1898.-89 с.

288. Шерстобитов, В.Ф. У истоков искусства. Текст. -М., 1971. 85 с.

289. Шестов, JI. Философия трагедии. Текст. - М., 2001. - 112 с.

291. Энциклопедический словарь русского библиографического общества "Гранат" Текст. М., 1897. - Т. 33. - 365 с.

293. Энциклопедия российских праздников Текст. / Сост. В. Воскобойников, Н. Голь. СПб.: РЕСПЕКС, 1997. - 448 с.

294. Эстетическое воспитание в начальной школе: разработки внеклассных мероприятий Текст. / Сост. Ю.А. Вакуленко. Волгоград, 2007. - 125 с.

295. Юдин, H.JI. Социальный смысл праздника: Автореф. дис. на соискание ученой степени кандидата философ, наук. Текст. Иваново: ИвГУ, 2006. - 20

296. Якушкина, Г., Яхина, Г. Народные обряды и современность Текст. // Народное творчество. №3. - 2008. - С.49.

297. Bollnow, O.F. Neus Neus Geborgenheit. Das Problem einere Uberwin-dung des Existentislimus Текст. Stuttgard, 1955.1. П Р И ЛО ЖЕ Н И Я

298. Табл. 1 Эволюция функций праздников с конца 19 в. по настоящее время.

299. Досоветский период 1900-1917 гг. Советский период 1917-1991 гг. Перестроечный период 1992-1994 гг. Постперестроечный период 1994 по настоящее время

300. Объединяющая (организационно- мобилизующая) Самоопределения Глобально-интегративная

301. Этноиденти-фикационная Этносохраняюще -трансляционная "миссионерская"

302. Политическая Идеологическая Мировоззре-нческо- идеологическая

303. Пропаганды народности Интернациональная Межкультурной регуляции толерантности

304. Магическая Познавательная (просветительная) "Культовая" Сакрально-одухотворяющая и просветительно -пропагандистская

305. Ориентация на единство православия-самодержавия -народности Возвращение к вере (духовной инверсии)

306. Духовная Воспитательная! Развивающе-воспитательная и социально-гражданская

307. Нормативная Художественно-эстетическая и регулятивная Передача художественного опыта, коммуникативная Культуротвор-ческая

308. Национального общения Коммуникативная Коммуникативная, эстетическая Зрелищно-эстетическая, Культурной коммуникации10. Здоровье-кулътивирующая11. - - Имиджмейкерс-кая

309. Игровая Эмоционально-компенсаторная (разумного отдыха) Р азв л екате льная Развлекательно-рекреативная, Социально-реабилитационная

310. Примечание: жирным шрифтом показаны функции, сущность которых повторяется на новом витке спирали истории, курсивом не имевшие аналогов в истории.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

Народная культура представляет поистине удивительное явление. Она создавалась в течении тысячелетий, путем естественного отбора, анонимными творцами – людьми труда, представителями народа, не имеющими специального и профессионального образования. Ее основными составляющими подсистемами являются религиозная, нравственная, бытовая, трудовая, оздоровительная, игровая, зрелищная подсистемы.

Народная культура – собирательное понятие, не имеющее четко определенных границ и включающее культурные пласты разных эпох от глубокой древности до настоящего времени. (Чистов К.В. Народные традиции и фольклор: Очерки теории. Л., 1986;)Формирование и функционирование феномена народной культуры в этническом сообществе или социальных группах, или общностях разного типа связано с осознанием их принадлежности к народу. Самоидентификация с народом, народными традициями в стереотипах социального поведения и действия, обыденных представлениях, выборе культурных эталонов и социальных норм, ориентациях на определенные формы досуга, любительской художественно- творческой практики – проявления народной культуры. В наше время ее общая особенность - внепрофессиональный статус в сфере современной многослойной культуры, не специализированный характер культурной деятельности,что, впрочем не исключает высокого уровня мастерства, умения,знания, в основе чего лежит свободное владение традицией.

Традиционность – важное качество народной культуры, определяющее как ее целостно - нормативное и смысловое содержание, так и социальные механизмы его передачи, наследования в непосредственном общении от лица к лицу, от мастера к ученику, от поколения к поколению, минуя институционально – организационные формы.

Для народной культуры характерны синкретические, недифференцированные формы взаимоотношения с миром, которые передаются в процессе непосредственной коммуникации. Путилов Б.Н. Фольклор и народная культура. СПб., 1994;

Ярче всего народная культура представлена фольклором , хотя далеко не исчерпывается им.

Фольклор (англ. folklore - «народная мудрость») - народное творчество, чаще всего устное. Художественная, коллективная, творческая деятельность народа, отражающая его жизнь, воззрения, идеалы, принципы; создаваемые народом и бытующие в народных массах(Берёзкин Ю. Е. Тематическая классификация и распределение фольклорно-мифологических мотивов по ареалам Путилов Б.Н. Фольклор и народная культура. СПб., 1994;

К основным аспектам содержания народной культуры можно отнести: мировоззрение народа, народный опыт, жилище, костюм, трудовую деятельность, досуг, ремесла, семейные отношения, народные праздники и обряды, знания и умения, художественное творчество.

Следует отметить, что как любое другое общественное явление, народная культура обладает специфическими чертами, среди которых следует выделить: неразрывную связь с природой, со средой обитания; открытость, воспитательный характер народной культуры России, способность к контакту с культурой других народов, диалогичность, самобытность, цельность, ситуативность, наличие целенаправленного эмоционального заряда, сохранение элементов языческой и православной культуры, чувство юмора. Ее важнейшей характеристикой является анонимность, отсутствие автора . Так, нет автора у сказок, былин и пословиц, народных песен и плачей; не известны изобретатели топора и колеса, строители ирригационных сооружений древности и т.д. Это позволяет говорить о народной этике, народных инструментах, народном спорте, народной медицине, народной педагогике и т.д. Народная культура передается из поколения в поколение , постоянно пополняясь, обогащаясь и модифицируясь. Афанасьев А.Н. Народ – художник: Миф. Фольклор. Литература. – М.: Сов. Россия, 1986. – 366 с.

Основным и важным элементом народной культуры являются праздники с их многообразием обычаев, обрядов, церемоний и ритуалов.

Праздник в культурологии принято определять как: «противопоставленный будням (повседневности) отрезок времени, характеризующийся радостью и торжеством, выделенный в потоке времени в память, или в честь кого или чего-либо, обладающий сущностной связью со сферой сакрального, отмечаемый в культурной или религиозной традиции как институционализированное действо, которое обеспечивает его участникам макс. причастность к этой сфере» 1. Культурология. Энциклопедия: в 2-х т. / гл. ред. и авт. проекта С. Я. Левит. - М. политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2007. - Т. 2. - 1184 с.

Праздники как феномен народной культуры представляют собой одну из форм жизни этноса. На протяжении столетий народная праздничная культура славян, пронизанная архаическими верованиями, постоянно трансформировалась, пополняясь новыми элементами, главным образом под влиянием православия. Истоки же традиционных праздников, обычаев и обрядов лежат в глубокой древности, в сложном переплетении элементов архаических аграрно-магических представлений и языческих культов.

Обряд - определенным образом выстроенная цепь символических, как правило, групповых или массовых действий, предназначенных для того, чтобы в наглядно-образной форме отметить события общественной или личной жизни. Обряд - это совокупность действий, следующих в строго установленным обычаем порядке для оформления событий, занимаемых особое место в жизни и трудовой деятельности людей. Обряды обусловлены обычаями, традицией.Ерошенков, И.Н. Культурно–досуговая деятельность в современных условиях [Текст]: / И.Н. Ерошенков. - М.: МГИК, 1994. - 43 с.

История изучения праздников показывает, что они всегда были тесно связаны с условиями жизни людей, со способами добывания основных средств их существования, с формированием и развитием мировосприятия и верований. Традиционный славянский праздник - это судьба народная, самым тесным образом связанная с землей-кормилицей и космическим началом. Поэтому актуальным и необходимым остаётся изучение самого праздника, его современного состояния и процессов трансформации в нем. Все это имеет немаловажное значение для решения более широких проблем исторической этнографии славянских народностей, поскольку остаются нерешенными некоторые вопросы формирования и сохранения народной культуры. В этой связи обращение к вопросам историко-культурного развития, в данном случае к вопросам праздничной культуры, актуально, ибо там сохраняется и обще народный, и свой специфический, региональный характер многих -праздничных традиций, что в свою очередь, может прояснить понимание того места, которое занимают в культурной истории праздники и праздничный быт населения Снегирев ИМ. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. М., 1838. Вып. 1. Л Природа праздника достаточно давно стала объектом научных исследований. Античная философская система рассматривала праздник как феномен, обладавший мощной стабилизирующей функцией, способствовавший укреплению государственных, нравственных и религиозных норм. Аристотель одним из первых задался вопросом о значимости празднеств. Он утверждал, что понять природу праздничного существования так же сложно, как ответить на вопрос «зачем человеку жизнь?». Для него праздник - время соприкосновения с истинной духовностью, смысл существования. Платон в «Законах» показывает значение праздника как содержательного элемента формирования личности: ритм, гармония и игра пробуждают в людях чувство наслаждения и удовлетворения, на фоне которых усиливаются физическое и нравственное совершенствование. Платон также утверждал прямую зависимость между сохранением традиции и незыблемостью государства: «Если же молодые колеблют это единообразие игр, вводят новшества, ищут постоянно перемен, то мы полностью вправе сказать, что для государства нет ничего более гибельного, чем все это» В V веке до н.э. Геродот утверждал, что общегреческие праздники явились «третьим (наряду с языком и расой) элементом, способствовавшим консолидации греков»

В эпоху Средневековья аскетизм философских доктрин совершил переворот в оценке праздника: на смену понятию «праздник» приходит понятие «ритуал», которое надолго задерживается в научной литературе для определения массовых коммуникаций торжественного характера.

3. Платон. Сочинения: в 3-х т. / Платон; под общ. ред. А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса; всту. ст. А. Ф. Лосева; [пер. с древнегреч.]. - М. : Мысль, 1968. - Т. 1. - 623 с.

4. Геродот. История в девяти книгах / Геродот; пер. и прим. Г. А. Стратоновского. - Л. : Наука, 1972. -

Ритуа́л - совокупность условных, традиционных действий, лишённых непосредственной практической целесообразности, но служащих символом определённых социальных отношений, формой их наглядного выражения и закрепления. ...

http://ru.wikipedia.org/wiki/Ритуал

В Новое время, когда значительно возрастает научный интерес к исследованиям, определявшим место культуры в жизни людей, ритуалы и мифы рассматривались как древнейшие формы культуры. Один из ранних заподноевропейских мыслителей Дж. Вико в труде «Основания новой науки об общей природе наций» (1725 г.) развивал идею становления ментальности людей первобытного общества на основе «божественной поэзии».

Научные теории XIX и XX веков в основном освещали проблемы формирования смыслообразующих факторов традиционного сознания народностей и наций. В XIX веке широкое распространение получили теории «народного духа», где специфические особенности каждого народа определялись как изначально ему свойственные и неизменные. Возникли эти идеи при изучении реальных объектов и понятий, таких как психология народа и психология масс. Были поставлены вопросы о возникновении и формах проявления массовых феноменов и соотнесенности их с индивидуальным формированием личности. Философия, психология, антропология, этнография и другие науки объединили свои усилия по изучению сложного, трудно поддающегося анализу феномена мифоритуальной и праздничной культуры. Их успехи стали важными стимулами в развитии ведущих школ изучения проблем мифологии и ее интерпретации, имевших принципиальное значение для дальнейшего осмысления праздника. Так, представители натуралистической, или мифологической школы (А. Кун, В. Маннхардт, Ф. Буслаев, А. Афанасьев, А. Потебня) на основе языковых данных анализировали индоевропейскую мифологию. Антропологическая, или эволюционистская школа (Э. Тейлор, Э. Лэнг, Г. Спенсер), опираясь на конкретные наблюдения быта американских индейцев, считала мифологию отражением представлений о реальной жизни, «первобытной наукой», потерявшей смысл в связи с развитием современных знаний. Дж. Фрезер, вышедший из эволюционистской школы, собрав большое количество информации о ритуалах и мифах, указывал на приоритет ритуала над мифом . Представители кембриджской школы классической филологии (Д. Харрисон, Ф. М. Корнфорд) видели в ритуалах важнейший механизм трансмиссии религии и искусства древнего мира. Ф. Реглан считал, что все мифы являются ритуальными текстами. 5. Фрезер Дж. Дж. Золотая ветвь: исследование магии и религии. / Дж. Дж. Фрезер; [пер. с англ.]. - М. : Политиздат, 1980. - 831 с.

Одним из первых ученых, разработавших теорию ритуала, исходя из человеческого поведения (его действенной логики), был профессор Чикагского университета Виктор Тэрнер. Свои взгляды он изложил в книгах «Символ и ритуал», «От ритуала к театру» и др. Он рассматривал ритуал как знаковую систему, взаимодействующую со всей ментально-эмоциональной сферой. Интерес к действованиям в ритуале приводит В. Тэрнера к поискам типологических параллелей между ритуалом и театром. В XX веке проблема изоморфизма культа, ритуала и театра приобрела особую актуальность. В контексте антропологических (этнологических) исследований К. Леви-Строса, М. Элиаде, В. Тэрнера и др. развивается театральная теория ритуала, опирающаяся на анализ и выявление этнопсихологических факторов, порождающих лицедейство как особый способ познания мира, связанный с деятельностными проявлениями человеческой духовности.

Осознание праздничной игры как чрезвычайно важного механизма человеческой деятельности получило развитие в ряде работ крупных западных культурологов. В частности, Й. Хейзинга утверждает, что в праздниках человечество «разыгрывает порядок вещей в природе, как оно это воспринимает» в форме сценической или состязательной, образно воплощенной в действии. При этом целью жертвоприношения, состязания или представления является «игра с красотой и святыней» .

6. Хейзинга Й. Homo ludens. (Человек играющий) / Й. Хейзинга; пер. с нидерл. и примеч. В. В. Ошиса. -М. : Эксмо-Пресс, 2001. - 351 с.

В отечественной культурологии (М. Бахтин, С. Гуревич, В. Пропп, О. Фрейденберг, А. Лосев, Д. Лихачев и др.) праздничность рассматривается как один из важнейших способов регуляции поведения в зрелищно-игровых формах культуры, как особая жизнедеятельность, основанная на канонической эстетизации жизни с элементами импровизации в рамках традиции.

М. Каган, анализируя человеческую деятельность, отмечает, что «социальная сущность праздника связана с коллективной природой его восприятия и участия», и подчеркивает, что «коллективность является зрелищем самим по себе» , определяя, таким образом, сущность коллективной деятельности в пространстве праздника как зрелища, в котором каждый исполняет отведенную социальную роль.

В последнее время наметились тенденции к изучению этнографических реалий, заключенных в праздничной жизнедеятельности, в которой наиболее наглядно проявляется этническая специфика. Специалисты разных направлений, изучающие живую культуру, концентрируют внимание на устройстве и функционировании «вторичных моделирующих систем», однако установка на характеристику отдельных элементов расчлененной на части системы не позволяет увидеть главные смыслообразующие элементы, сохраняющиеся в традиционных и современных формах жизнедеятельности, в которых усматривается определяемое нами праздничное лицедейство.

Итак, концепт праздника оказывается встроенным в один терминологический ряд с понятиями мифа, ритуала, традиции, игры, структуры, которых создаются зрелищно-игровыми образами. Все элементы, объединенные в едином тексте праздника, формируют комплексный зрительный образ, отражающий парадигму бытия и соответствующий той картине действительности, которая освоена менталитетом и чувством народа. Как целостная структура любой праздник имеет определенные задачи, цели, функции и механизмы их реализации.

На первый взгляд, основной функцией праздника является релаксационная. «Праздное» время ассоциируется с отдыхом, досугом, который служит для компенсации физических и духовных затрат в будни. Но истинное значение праздника много шире. Любой праздник - это веха истории, завершение этапов жизни, время, когда отмечается окончание природного цикла, когда происходит подведение итогов, глубинная задача которых - показать в порубежной ситуации пути к обновлению. Поводом для праздника, смыслообразующим фактором его возникновения является событие, осознаваемое сообществом как явление особой важности, на примере которого происходит формирование парадигмы бытия. В связи с этим оно ритуализируется: переходит из повседневности или мифологизированного прошлого в праздничный контекст и многократно отмечается в определенное время. Событие тем самым акцентируется, воспринимается, оценивается и санкционируется общественным сознанием. Этот психологический механизм переводит событие из мира повседневности в мир интенсивных эмоций, так как массовое переживание имеет тенденцию к усилению, переживание приводит к суггестии. Основная мотивация праздничной жизнедеятельности людей направлена на создание условий для возникновения у них положительных эмоций, на фоне которых происходит закрепление важнейших ценностных ориентации.

Праздник является своеобразным феноменом коллективного творчества. В нем возникают групповые положительные эмоции, настроения, переживания, на фоне которых формируются важные общественные представления, идеалы, мировоззренческие установки, отражаемые в живой ткани действа. В процессе коллективного творчества в отвлеченных и конкретно-чувственных образах реальной жизни, стереотипах и кодах поведения, сформировавшихся в течение длительной жизнедеятельности сообщества, путем отбора лучших образцов этнической практики- создается зрелищно-игровой образ реального мира, несущий потенции идеального будущего. Необходимо отметить, что все элементы, объединенные в контексте праздника, исполняют интегрирующую роль, они не являются суммой отдельных явлений, а представляют целостную картину, хронотоп, соединяющий микро- и макрокосм, соответствующий сознанию народа.

В празднике явления и предметы, помимо собственно утилитарного значения, обретают смысл знака, символа: не просто еда, а обильное застолье как метафора изобилия, культового подношения, жертвы; не обычная ходьба, а шествие, танец; не разговор, а декламация, речи, тосты, пение; одежда особая -праздничная; ритуальная, утварь - специальная обрядовая, парадная и т. д. Эти символы, разнообразные надбытовые действования (обрядность, ритуал) создают особую метафорическую стихию праздника, в которой реализуется его эстетическая функция. В стихию праздника вовлекаются космос, природа, среда обитания, усвоенные в «данный период материальные и духовные ценности» .

7. Каган М. С. Человеческая деятельность: (Опыт системного анализа) / М. С. Каган. - М. : Политиздат, 1974. - 328 с

Богатейший материал раскрывается в народных празднествах, в них отражаются события повседневной жизни, представления о добре и зле, утверждаются притягательные для народа формы быта, трудовой деятельности, сакральные и эстетические ценности. В силу того, что любой этнос является чрезвычайно устойчивым образованием и его существование насчитывает тысячелетия, празднества, основанные на длительно сохраняемых традициях, служат одним из важнейших способов адаптации (имеются в виду кристаллизация и сохранение многих положительных знаний и опыта народа

Важным механизмом, осуществляющим создание моделируемых представлений, утвердившихся в этническом сознании является традиция . Действительно, культурная традиция - это общественная память, аккумулирующая опыт прошлого, своеобразная программа, которая в результате многократного повторения превращается в стереотип поведения, в который заложена информация, способствующая адекватному функционированию сообщества в изменяющихся исторических условиях. Многие традиции сохраняются в праздниках на протяжении тысячелетий, прослеживаются у этноса на всех стадиях исторической жизни от племени до нации. Зачастую семантика их утрачивается, и обыденное сознание не фиксирует их смысловую нагрузку: «Так делали предки» - основное объяснение информаторов в этом случае. Традиция воспринимается ими как специфический элемент этнической культуры. Этнографы и историки считают, что расшифровка и выявление древних значений представляет научный интерес «в разрешении проблем, связанных с этногенезом... обнажает архаические слои древней культуры» . Надо отметить, что некоторые традиции модернизируются, иные же совсем исчезают. Новые явления реальной жизни проходят сквозь призму традиционализации. Эти явления, получив оценку общества, кодируются в праздничной символике и входят в виде новаций в партитуру праздника. Исторически смена форм неизбежна и непрерывна; осуществляется она как в результате прямого развития традиции, так и в появлении новых образов. Этот процесс происходит сложно, конфликтно, становится ареной борьбы и эксперимента, в ходе которого отмирают отжившие элементы, выявляются маложизненные образования. Таким образом, опыт передается из поколения в поколение. Через отбор, сохранение и передачу информации, осуществляемые механизмами праздников, реализуется присущая ему (празднику) трансмиссионная функция.

Слабо изучена и практически не исследована сакральная функция праздника, базирующаяся на вере. Ее задача в традиционной культуре может быть охарактеризована как условный, но опредмеченный в вещах и действиях контакт со сверхчувственным, гарантируемый подлинностью чувств людей. Эта взаимосвязь стимулируется в строго регламентированных ритуалах экстатической возвышенностью чувств и верой в правоту избранной формы взаимодействия. В результате высшие силы становятся тем мыслимым, но основным зрителем, воспринимающим целостно метафорическое действо полифункционального, развертывающегося образ спектакля-праздника. Необходимо отметить, что этнографические данные подтверждают сохранение в народном сознании представлений о празднично-ритуальной апелляции к божественным силам, как действенному методу. Особенно ярко это находит отражение в календарных праздниках.

Существуют разные способы специфических коммуникаций между верующими и божеством. Для нас представляется интересным, что обязательным условием в праздничной коммуникации является выраженная ее коммуникацией эстетическая функция . Красота и художественное совершенство исполняемых эпизодов выступает основным гарантом благополучной трансляции человеческих чаяний трансцендентным силам. Во время праздника, что явствует из народных представлений, раскрываются границы, разделяющие «профанный» и «сакральный» миры. Получается, что если в быту пространственные и временные рамки ограничены материальным миром, то во время праздника рушатся ограничивающие людей пределы, давая им выход на просторы глубокого духовного и нравственного очищения, катарсиса. В связи с этим повышается семиотический статус предметов и действований. Символическая форма ритуалов, загадочная на первый взгляд, сформировалась и утвердилась в качестве высоких духовных ценностей. В празднике всегда благие силы противопоставляются - разрушающим, жизнь - смерти, начало - концу.

Шемякин Яков Георгиевич, доктор исторических наук

Аннотация

Курс по выбору «Праздник как историко-культурный феномен: мир идеала и реальность власти» посвящен изучению феномена праздника, который рассматривается, в соответствии с программным положением М.М. Бахтина, как «очень важная первичная форма человеческой культуры» (Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. – Л., 1965, с. 11). В последние десятилетия ХХ – начале ХХI вв. «праздничная» культура оказалась в фокусе внимания мировой научной и философской мысли, стала одной из ключевых тем как культурологических, так и исторических исследований. Это прямо обусловлено осознанием многими представителями научного сообщества того обстоятельства, что праздник играет чрезвычайно важную роль как в функционировании любой из локальных человеческих культур, так и в их мировом диалоге.

Цели и задачи курса

Цель спецкурса – дать студентам цельное представление о феномене праздника, его роли в социокультурной системе. Задачи спецкурса: выявить общие, свойственные всем традициям, универсальные черты данного феномена; рассмотреть основные стадии исторической эволюции «праздничной» культуры; проанализировать ее особенности в различных типах цивилизаций, уделив при этом основное внимание карнавалу и карнавализованным формам; сопоставить в этом контексте латиноамериканские, западноевропейские, испанские и российские разновидности «праздничной» культуры; способствовать тем самым развитию аналитического мышления и выработке у студентов умения творчески подходить к исследуемой теме. Особенность данного спецкурса – в том, что его тематика позволяет убедительно проиллюстрировать ряд ключевых вопросов истории культуры множеством ярких примеров.

Структура курса

Курс построен в соответствии с проблемно-тематическим и хронологическим принципами. Содержание спецкурса разделяется на четыре темы:

1) Праздник как феномен культуры. Общая характеристика.

2) Основные стадии исторической эволюции «праздничной» культуры.

3) Особенности праздника в различных типах цивилизаций. «Праздничная»

культура в «классических» и в «пограничных» цивилизациях.

4) Карнавал и карнавализованные формы культуры в сравнительно-историчес-

ком контексте: Латинская Америка – Россия – Испания – Западная Европа.

Формы контроля:

1. Устный текущий опрос.

2. Реферат.

3. Диф.зачет.

Содержание курса

Тема 1 . Праздник как феномен культуры. Общая характеристика

Место праздника в системе культуры

Праздник как важнейшая «первичная форма человеческой культуры» (М.М. Бахтин). Специфика праздника как феномена культуры: в нем в максимальной степени отражаются и универсальные черты, и особенности различных типов цивилизаций, и неповторимая специфика той или иной социокультурной общности. Значение праздника как важнейшего элемента любой цивилизационной системы определяется в первую очередь тем, что он представляет собой один из главных механизмов, посредством которых осуществляется действие такого ключевого по своей важности социального интегратора, как система ценностей. В основе формируемой в том или ином культурно-цивилизационном контексте системы ценностных ориентаций и предпочтений лежит избранный определенной социокультурной макрообщностью способ решения фундаментальных проблем – противоречий человеческого существования: между мирской и сакральной сферами бытия, человеком и природой, индивидом и обществом, традиционной и инновационной сторонами культуры. Центральное место занимает проблема соотношения мирской и сакральной сфер человеческой экзистенции. Праздник – совершенно особый период непосредственного интенсивного контакта данных сфер, противоположный в этом смысле будням, когда подобного прямого контакта не наблюдается. Причем это относится ко всякому празднику, в том числе, казалось бы, сугубо светскому или даже семейному, ограниченному интимным кругом близких людей. На эту особенность праздника как феномена культуры обращали внимание многие мыслители и исследователи (Э. Дюркгейм, М. Элиаде и др.).

Именно потому, что он является периодом непосредственного интенсивного контакта мирской и сакральной сфер, всякий праздник, в конечном счете, утверждает принцип соответствия ритмов жизни человека и общества ритмам космоса, обеспечивая такой утверждение совокупностью обрядово-символических действий. Тем самым человек делает основополагающий ценностный выбор – в пользу порядка, смысла, в конечном счете – жизни, творческого начала мироздания и, соответственно, против хаоса, распада, смерти, энтропии. Мысль о том, что «утверждение жизни» является одним из наиболее существенных моментов «праздничного события» (Х.Кокс) подчеркивалась многими видными исследователями, как зарубежными, так и отечественными (М. Элиаде, Х. Кокс, А.И. Мазаев и др.).

В силу того, что праздник утверждает принцип ритма (точнее, соответствия ритмов человека, общества и космоса), его становление как особого феномена культуры неразрывно связано с формированием представления о времени и тем самым с появлением календаря. Как отмечал, в частности, известный польский ученый К. Жигульский, «счет времени, одно из величайших достижений человеческой культуры, – календарь – везде в своих истоках выступает как форма упорядочения, закрепления, заблаговременного исчисления праздничных дней и периодов» (К. Жигульский. Праздник и культура. Праздники старые и новые. Размышления социолога. – М., 1985, с. 58).

Появление календаря было связано с осознанием того обстоятельства, что поток времени неоднороден по структуре, в нем выделяются некие узловые точки, соответствующие переходу от одной стадии эволюции природы (цикл времен года) или общества к другой. Говоря словами Бахтина, «…празднества на всех этапах своего исторического развития были связаны с крупными, переломными моментами в жизни природы, общества и человека» (М. Бахтин. Указ. соч., с. 12).

Утверждая принцип соответствия ритмов, праздник тем самым утверждает и принцип гармонии во всех сферах человеческой экзистенции. Он всегда, так или иначе, соотносится с миром идеала, с представлением о существовании некоего совершенного измерения бытия, качественно отличного от обычной будничной действительности, приобщиться к которому можно только посредством участия в празднике. Последний оказывается в результате неразрывно связан с утопией. Есть все основания говорить об утопической константе как отличительной черте праздничной культуры. Об этой черте писали практически все, кто занимался проблемой праздника, начиная с Бахтина.

«Временный выход в утопический мир» (М. Бахтин) в период праздника связан еще с одной его характерной чертой: временным отказом от принятых в том или ином обществе норм поведения, «переворачиванием» господствующих социальных отношений и иерархий. Многие известные и знаменитые исследователи праздничной культуры (М. Бахтин, М. Элиаде, О. Пас, Х. Кокс и др.) подчеркивали, что праздник – это совершенно особое состояние человеческого мира, связанное с выходом за пределы существующего социокультурного порядка, когда культура отрицает ею же самой санкционированные нормы и ценности. По яркому определению О. Паса, это – «нырок в хаос, в саму стихию жизни», когда «общество высвобождается из навязанных норм, смеется над своими богами, началами и законами – короче, упраздняет само себя». (О. Пас. Поэзия, Критика, Эротика. – М., 1996, с. 25).

Однако утопическая константа – лишь одна сторона праздничной культуры. Есть и другая, во многом ей противоречащая: «соседство с властью». Так, отечественный исследователь А.И. Мазаев обращал внимание на то, что аппарат религиозной и светской власти обычно «оказывается размещенным примерно в тех же местах, что и праздник – на сакральном участке» (А.И. Мазаев. Праздник как социально-художественное явление. – М., 1978, с. 71). Для власть предержащих везде и на всех этапах истории типично самое пристальное внимание к феномену праздника, стремление поставить его под свой полный контроль, добиться посредством праздника тотальной регламентации всех сторон жизни человека и общества. В силу того, что праздник – важнейшая часть механизма социальной интеграции, он неизбежно оказывается включен в существующую систему власти.

Таким образом, праздник оказывается «внутренне антиномичен» (А.И. Мазаев. Указ. соч., с. 31): с одной стороны, он сопричастен миру идеала, утопии, утверждает принцип гармонии; с другой – является важнейшим элементом и стабилизирующим фактором наличествующей системы власти.

Основные функции праздника в системе культуры

Глубокая внутренняя противоречивость праздника находит свое отражение также в том, что он выполняет в социокультурной системе две важнейшие, противоречащие друг другу и в то же время теснейшим образом взаимосвязанные функции: ритуально-партисипативную (в которой проявляются социально-интегративные потенции праздника) и ритуально-смеховую (в которой находит свое отражение игровое, гротескно-смеховое начало праздничной культуры). Различные виды праздников в разные эпохи в тех или иных культурах характеризуются различным соотношением выделенных функций: преобладание той или другой определяет историческое «лицо» праздника.

В принципе праздники могут быть классифицированы по различным признакам. В основу их классификации в данном спецкурсе положен функциональный критерий, а именно – соотношение между ритуально-партисипативной и ритуально-смеховой функциями. Преобладание той или иной определяет принадлежность к партисипативному или ритуально-смеховому типу. Классический пример праздников первого типа – религиозные, начиная от празднования Нового года в древнем Вавилоне до христианского Рождества, второго – карнавал: от римских сатурналий до латиноамериканского карнавала.

Отличительная черта партисипативных праздников – преобладание настроения, которое может быть охарактеризовано как «прочувствованная серьезность». Такого рода психологический настрой обусловлен чувством приобщения к высшим ценностям, сопричастности ритмам космоса. Подобное переживание связано с глубокой радостью, однако, это особая «священная» радость, отнюдь не развлечение. Хотя момент развлечения наличествует и здесь, не он определяет основную тональность праздника.

В карнавале картина в целом прямо противоположна – доминирует смеховое начало. Однако необходимо иметь в виду, что «карнавальный» смех также носит ритуальный характер, «в нем – в существенно переосмысленной форме – … еще живо ритуальное осмеяние божества древнейших смеховых обрядов» (М. Бахтин. Указ. соч., с. 15,16).

В силу самого своего характера партисипативный тип, как правило, в гораздо большей мере институциолизирован, в то время как в ритуально-смеховой разновидности значительно ярче проявляется та черта праздничной культуры, которая связана с «переворачиванием» устоявшегося порядка, временным нарушением принятых норм, свободой от господствующих ценностей.

Следует особо подчеркнуть, что речь идет именно о преобладании одной из функций: праздников, целиком сводящихся либо к ритуально-партисипативному, либо к ритуально-смеховому началу, почти не встречается. Как правило, даже при доминировании одной из сторон вторая все-таки продолжает присутствовать. При этом ритуально-смеховая и ритуально-партисипативная функции могут быть либо сближены, либо разведены, либо могут противостоять друг другу в рамках той или иной разновидности праздничной культуры.

Праздник и смех

При всей значимости иных составляющих данной культуры следует все же подчеркнуть, что совершенно особую, ключевую роль в ней играет такое культурно-психологическое явление, как смех. Это прямо обусловлено тем обстоятельством, что «зона смеха» в человеческом сообществе становится зоной контакта. Тут объединяется противоречащее и несовместимое, оживает как связь» (М. Бахтин. Указ. соч., с. 533). Как показывает опыт истории, смех является одним из решающих факторов, способствующих преодолению громадных зачастую духовных дистанций между первоначально чуждыми друг другу цивилизационными традициями. Причем наиболее велика роль смеха в той разновидности праздника, которая характеризуется доминантой ритуально-смеховой функции – в карнавале. Названное обстоятельство обусловливает весьма существенное значение праздника вообще и карнавала в особенности в мировом диалоге культур.

Праздник и традиция

Функции праздника как интегратора и стабилизатора общественной системы непосредственно связаны с тем обстоятельством, что он является важнейшим элементом механизма традиции, играет огромную роль в деле сохранения и передачи от поколения к поколению социально значимой информации относительно главных ценностных ориентаций и норм поведения. В силу этого праздник всегда выступает как чрезвычайно важный фактор социализации: именно через участие в праздничных церемониях и обрядах во всех культурах происходит первичное приобщение к принятым в том или ином обществе нормам и ценностям.

Специфика соотношения социального и индивидуального в праздничной культуре

Праздник как особое состояние культурной системы характеризуется вполне определенным соотношением между личностью и обществом, индивидом и коллективом: социальное начало в празднике довлеет над индивидуальным. Многие виды человеческой деятельности можно с успехом осуществлять в одиночестве, но праздновать – никогда. Как писал, выражая общую точку зрения исследователей данного феномена, К. Жигульский, «праздник и празднования… всегда требуют присутствия, участия других людей, являются совместным действием, общим переживанием (К. Жигульский. Указ. соч., с. 21).

Праздник как социально-эстетическое явление

Праздник повсюду выполняет еще и специфическую социально-эстетическую функцию. «В сфере праздника зарождается эстетическое сознание с его умением ценить красивое и культивировать воображение, а также ряд других способностей, в том числе способность радоваться и смеяться, которые объективируют себя поначалу в синкретических действованиях, где танец, музыка, драматическая игра, спортивное состязание и т.п. спаяны друг с другом и еще не претендуют на самостоятельное значение – в качестве видов искусства». (А.И. Мазаев. Указ. соч., с. 74). Но и впоследствии, выделившись из первоначально нерасчлененного синкретического целого, различные виды искусства продолжают оказывать воздействие на праздник и сами, в свою очередь, испытывают влияние праздничной стихии.

Тема 2 . Основные стадии исторической эволюции «праздничной» культуры

Способы моделирования времени и этапы эволюции «праздничной» культуры

Праздник присущ всем человеческим общностям – от первобытных до современных. Вместе с тем в развитии феномена праздника можно проследить определенную стадиальность. Есть основания говорить о той или иной степени развития праздничной культуры на различных этапах общественной эволюции. Так, «о появлении вполне определенных, приуроченных к точным датам праздников мы можем говорить только начиная с возникновения высоких культур», однако они «содержат в себе все элементы развлечений и увеселений, которые возникли стихийно еще в недрах первобытного общества…» (Ю. Липс. Происхождение вещей. Из истории культуры человечества. – М., 1954, с. 184).

Можно выделить две исторические макростадии в развитии праздника как особого культурного явления в зависимости от того, какой тип исторического времени воспроизводил и моделировал праздник.

Циклическая модель исторического времени – основа праздника на первой, самой длительной стадии его эволюции. Эта ситуация полностью соответствовала господству циклической формы социального движения в подавляющем большинстве традиционных обществ. Праздничную культуру на этом этапе целиком определяет биокосмическая цикличность. Все праздники, начиная от первобытности и вплоть до возникновения религии ветхозаветных пророков Палестины, структурировались по одной и той же схеме, характерной для мифологического типа сознания и отношения к миру. Содержание и суть праздника состояли в приобщении к сакральному времени мифа, времени первотворения, «первопредметов и перводействий» (Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 1. – М., 1991, с. 252–253), когда богами или культурными героями творились вселенная и все ее составляющие. Это время – за пределами «обычного» времени человеческой жизни, фактически вне реального времени человеческой истории.

Совершенно новый тип праздничного сознания начал формироваться в древней Палестине и окончательно сложился с появлением на исторической арене христианства. Идея циклического времени была превзойдена, появилось представление о том, что время имело начало, и будет иметь конец, то есть, иными словами, возникла модель линейного времени. В христианстве эта модель оказалась теснейшим образом связана с идеей Боговоплощения. Исходя из того, что Бог воплотился, «принял исторически обусловленное человеческое существование… христианство по сравнению с другими религиями внесло новое содержание в понятие и само познание литургического времени, утверждая историчность личности Христа». Для верующего христианская «литургия разворачивается в некоем историческом времени, освященном воплощением Сына Божьего» (М. Элиаде. Священное и мирское. – М., 1994, с. 50, 73).

Возникновение на базе христианского типа сознания в процессе секуляризации в ХVIII–ХIХ вв. феномена светского праздника, не связанного непосредственно с церковным календарем и институтом церкви. Революционный праздник как особая разновидность светского праздника.

Праздник на современном этапе исторического развития

Формирование представлений об историческом времени с собственной, отличной от природы динамикой и ритмом, приведя к возникновению нового измерения праздничной культуры, отнюдь не привело к исчезновению того типа праздника, который был связан с биокосмической цикличностью: этот тип (прежде всего праздники, имеющие отношение к смене времен года) продолжал существовать и в дальнейшем – вплоть до наших дней.

Современная стадия развития праздника повсюду в мире характеризуется противоречивым сосуществованием его разновидностей, основанных соответственно на циклической и линейной моделях времени. Содержание первой детерминировано природно-космическими ритмами, определяющими жизнь тех человеческих сообществ, в которых значительную роль играет наследие архаики. Линейное же историческое время – это время христианских и современных светских праздников.

Изменение характера соотношения ритуально-партисипативной и ритуально-смеховой функций праздника по мере его исторической эволюции

Разные исторические стадии развития праздничной культуры характеризуются различным соотношением ритуально-смеховой и ритуально-партисипативной функций. В архаических культурах они максимально разведены, почти абсолютно преобладает «священная серьезность», поскольку любой архаический праздник воспроизводит сакральное время первотворения и тем самым является, прежде всего, актом партисипации к священному порядку мироздания (что, впрочем, не исключает и ритуального смеха как обязательного, пусть и не главного в данном случае элемента праздника). По мере исторической эволюции наблюдалась тенденция постепенного сближения ритуально-партисипативного и ритуально-смехового начал, которая достигает максимума в светских, в особенности революционных праздниках нового и новейшего времени.

Хотя праздник как особый культурный феномен в целом характеризуется преобладанием социального начала над индивидуальным, с наступлением «модерн-эпохи начинает наблюдаться новая универсальная тенденция: «раздвоение некогда единой праздничной культуры», которое характеризуется включением в содержание данной культуры «личного, индивидуалистического начала, ранее ей не свойственных, и в то же время утратой всенародной праздничности, распадом целостной чувственности». Своим результатом этот длительный процесс «имеет… на сегодняшний день, во-первых, полное огосударствление праздника, превращение его в официально-парадное торжество, и, во-вторых, обытовление праздника, или интимизацию его, что означает уход этой формы культуры в другую крайность, в сферу домашнего или интимно-группового быта» (А.И. Мазаев. Указ. соч., с. 103). Как заметил Ж. Дювинью, одни из наиболее известных французских авторов, писавших о феномене праздника, технические новинки 80-х гг. ХХ века, особенно видео, во многом способствовали увеличению значения «интимно-бытовой» сферы в праздничной культуре.

Нужно, однако, подчеркнуть, что процесс «раздвоения» праздника получил полное развитие лишь на Западе. Ни в одном из иных цивилизационных ареалов ни о полном огосударствлении, ни, тем более, о полной интимизации в сфере праздничной культуры говорить не приходится, хотя обе тенденции прослеживаются повсюду с той или иной степенью четкости.

Тема 3 . Особенности праздника в различных типах цивилизаций. «Праздничная» культура в «классических» и в «пограничных» цивилизациях

Цивилизации «классического» и «пограничного» типа: критерии различения

«Праздничная» культура существенно отличается в различных типах цивилизаций. В принципе цивилизации могут быть классифицированы по самым различным основаниям. В основе типологии цивилизаций, применяемой в данном спецкурсе – критерий соотношения принципов (начал) единства и многообразия.

Все цивилизации в той или иной мере неоднородны, состоят из самых разных элементов (культурных, этнических, языковых и т.п.) и вместе с тем любая из них являет собой целостность, единую при всем многообразии ее составляющих. Но соотношение единства и многообразия, гомогенности и гетерогенности коренным образом отличается в великих цивилизациях Востока и Запада, которые условно можно обозначить как «классические», и в цивилизационных общностях «пограничного» типа. Облик первых определяет начало целостности, Единое. Сюда относятся такие, возникшие на базе мировых религий социокультурные макрообщности («субэкумены» по определению Г.С. Померанца), как западно-христианская, южно-азиатская индо-буддийская, восточноазиатская конфуцианско-буддийская, исламская. Субэкумены имеют цельное основание – относительно монолитный религиозно-ценностный «фундамент». Подобная цельность духовной основы не означает единообразия: она может быть представлена различными многочисленными религиозными и мировоззренческими традициями. Однако в рамках каждой из субэкумен принадлежащие к ней многообразные традиции едины в подходе к решению ключевых проблем человеческого существования.

Специфику «пограничных» цивилизаций, в отличие от «классических», определяет доминанта многообразия, которое преобладает над единством. Последнее, впрочем, тоже вполне реально. Тем не менее, цельная относительно монолитная духовная основа в этом случае отсутствует, религиозно-цивилизационный фундамент состоит из нескольких качественно различных частей, связь между которыми крайне слаба либо вообще отсутствует. Вследствие этого вся цивилизационная конструкция крайне неустойчива. К числу цивилизаций «пограничного» типа исторически относились эллинистическая и византийская. Из реально существующих по сей день к такого рода цивилизационным общностям относятся иберо-европейская , балканская, российско-евразийская и латино-американская.

Преобладание многообразия над единством непосредственно обусловлено тем, что реальность «пограничных» цивилизаций – это реальность постоянного и крайне противоречивого взаимодействия качественно различных традиций и разделенных герменевтическими барьерами разностадиальных пластов исторического бытия народа. В этом случае не какая-то одна «Большая Идея» (которая может быть представлена во множестве вариантов), пронизывающая собой все, цементирующая многообразие составляющих цивилизацию элементов (этнических, культурных, языковых), а само взаимодействие разнородных начал выступает в качестве архетипа, лежащего в основе социокультурной системы. Архетип такого рода предстает в данном случае не как результат взаимодействия, ставший его инвариантным фактором, «отлитый» в определенные устойчивые символические формы, а как процесс взаимодействия.

Основные проявления специфики цивилизационного строя в праздничной культуре «классических» и «пограничных» цивилизаций

В «классических» цивилизациях исторический облик праздника определяет то самое начало единства, та самая «Большая Идея», которая пронизывает всю цивилизационную систему. В цивилизациях «пограничного» типа праздник, как и все сферы «пограничной» реальности, являет собой сложнейший узел взаимодействия разнородных традиций. В нем представлены все три основные разновидности подобного взаимодействия: противостояние, симбиоз и синтез культур. Примеры (см.: Я.Г. Шемякин. Европа и Латинская Америка: взаимодействие цивилизаций в контексте всемирной истории М., Наука, 2001).

Для «пограничных» и «классических» цивилизаций характерно принципиально различное соотношение систем взаимодействия (являющихся подсистемами цивилизационной макросистемы) «мирское-сакральное», «человек – природа», «индивид – социум», «традиция – инновация». В цивилизационном «пограничье» отсутствие монолитного духовно-ценностного фундамента неизбежно дает больший, чем в «классических» цивилизациях простор природным стихиям (как внутри, так и вне человека и общества). Наиболее яркой иллюстрацией здесь может служить буйство витальной стихии латиноамериканского праздника, прежде всего карнавала, являющего собой подлинный «праздник инстинктов» (А. Лундквист).

Со специфической ролью природного фактора в цивилизационных системах «пограничного» типа прямо связано то обстоятельство, что такого рода системы являют собой «воплощенное беспокойство границы» (Гегель) не только между различными по характеру цивилизационными традициями, но и между цивилизацией как особым способом человеческого бытия и варварством. Здесь налицо прямая параллель между феноменами цивилизационной «пограничности» и праздника в той его исторической ипостаси, в которой он предстает как «нырок в хаос» (О. Пас), являет собой период временного отказа от основ существующего социального порядка. Однако, если в условиях «классических» цивилизаций подобного рода временный беспорядок выступает как средство укрепления и обновления порядка, существующей нормативности, системы ценностей, т.е. того Единого, что цементирует фундамент цивилизации, то в цивилизационном «пограничье» ситуация иная.

Гораздо более значительная (по сравнению с «классическими» цивилизациями) роль хаоса в функционировании «пограничных» цивилизационных систем. «Пограничная» реальность как «хаокосмос» (В.Н. Ильин). В условиях «пограничных» цивилизаций в феномене праздника особенно сильно проявляется общая черта данного цивилизационного типа – постоянное балансирование на грани варварства. Причем праздник выступает как одна из основных форм, в рамках которых осуществляется подобное балансирование.

Прямое следствие наличия у каждой «классической» цивилизации единой религиозно-ценностной основы – онтологическое равновесие, благодаря которому на первый план в системе ценностей выдвигается идея меры. С особой силой эта тенденция проявилась в рамках того направления цивилизационного развития, которое представлено линией «античность – Европа». С понятием меры в западной традиции неразрывно связаны представления о норме, в которой воплощаются законы (управляющие, как миром природы, так и человеческим миром), а также о гармонии, возможной лишь в случае реализации принципов меры и нормы.

В «пограничных» цивилизациях доминирует совершенно иной подход к проблеме меры (и, соответственно, к понятиям нормы и гармонии), обусловленный отсутствием онтологического равновесия, которое, в свою очередь, обусловлено отсутствием монолитного религиозно-ценностного фундамента. В основе духовного строя «пограничных» общностей лежит идея постоянного перехода через грань меры как способа бытия, выхода за поставленные человеку пределы, представление о реальности «пограничной» цивилизации как о чем-то принципиально противоположном норме.

Поскольку праздник – это всегда выход за пределы существующих норм, и в данном случае налицо прямая структурная параллель между феноменами праздника и цивилизационной «пограничности».

Изоморфность структуры цивилизации «пограничного» типа празднику как особому историко-культурному феномену.

Противоречие «духа праздника» и «духа капитализма» (формальной рациональности). Столкновение в цивилизационном «пограничье» разных типов рациональности – формальной рациональности западного происхождения и характера и ценностной рациональности, основанной на местных цивилизационных традициях. Праздник в условиях «пограничных» цивилизаций как одна из главных арен данного столкновения.

Тема 4 . Карнавал и карнавализованные формы культуры в сравнительно-историческом контексте: Латинская Америка – Россия – Испания – Западная Европа

Праздничная культура «пограничных» цивилизаций планетарного масштаба: истоки существенных различий при сходстве основных структурных параметров

Место и роль «пограничных» цивилизаций планетарного масштаба – России и Латинской Америки – в мировой истории: в них с наибольшей силой проявились общие характеристики цивилизационного «пограничья», в том числе особое, ключевое значение праздничной культуры в условиях доминанты многообразия в социокультурной системе. «Карнавальное лицо» Латинской Америки в мировом диалоге культур. Контраст в этом плане с Россией: существенные различия праздничной культуры обеих «пограничных» цивилизаций планетарного масштаба, несмотря на идентичность ряда основополагающих структурных параметров. Причина: различная культурная феноменология, прежде всего –существенные различия в подходе к феномену праздника тех разновидностей христианства, которые составили наиболее значимую часть духовно-ценностной основы соответственно латиноамериканской и российской цивилизаций: католицизма и православия. Обусловленность данных различий фундаментальным несовпадением католической и православной картин мира.

Определяющая особенность католического мировоззрения: тенденция делить бытие «не надвое («свет» и «тьма»), а натрое: между горней областью сверхъестественного, благодатного и преисподней областью противоестественного до поры до времени живет по своим законам, хотя и под властью Бога, область естественного…

Русская духовность делит мир не на три, а на два – удел света и удел мрака… Божье и Антихристово подходят друг к другу вплотную, без всякой буферной территории между ними: все, что кажется землей и земным, – на самом деле или Рай, или Ад…» (С.С. Аверинцев. Византия и Русь: два типа духовности // Новый мир, 1988, № 9, с. 234–235).

Специфика статуса и функций карнавала в Западной Европе

Именно тенденцией «делить мир натрое» объясняются статус и главная функция карнавала в Западной Европе: временное – на вполне определенный календарный срок -переворачивание существующих социальных иерархий, социального «верха» и «низа», временная – на такой же срок – отмена господствующих ценностей и норм, строго дозированное допущение хаоса с целью «сбрасывания» накопившихся в социокультурной системе напряжений и тем самым – укрепления сущностной противоположности хаоса – порядка, воплощением которого выступал наличествующий социокультурный строй. В картине мира западного католицизма карнавал (как, впрочем, любой праздник) относится к сфере «естественного», собственно земного бытия. Две стороны карнавала в интерпретации М.М. Бахтина: ключевая значимость чувственного, телесного начала и в то же время – связь с высшими, сакральными смыслами.

Особенности отношения к смеху в российской цивилизационной традиции

В России стремление «делить мир надвое» («удел света» и «удел мрака», «Божье» и «Сатанинское») обусловило преобладание в православной духовности тенденции относить смеховое начало к «уделу мрака». Работы крупнейших отечественных ученых (А. Панченко, Ю. Лотман, Б. Успенский, С. Аверинцев), подтверждающие данный вывод.

Институт юродивых как одно из ярких проявлений специфики православного цивилизационного ареала. Византийские истоки отношения к смеху в русском православии.

Следствие оценки смеха и веселья как проявления греховной природы человека (либо вообще как выражения сатанинского начала): крайне неблагоприятные условия для развития в России того типа праздника, который характеризовался преобладанием «ритуально-смеховой» функции. Решительное исключение восточно-христианской ортодоксией смеха из сферы святости (а следовательно, учитывая тенденцию «делить мир надвое», отнесение его к сфере сатанинского) обусловило невозможность сколько-нибудь полного развития на Руси (а затем в России) карнавала. В то же время потребность в «ритуально-смеховом» начале была исключительно велика в силу самого характера российской цивилизации как «пограничной». Отсутствие онтологического равновесия в связи с разнородностью духовно-ценностной основы и, как следствие, постоянное балансирование цивилизационной системы на грани хаоса обусловили то обстоятельство, что названная потребность проявлялась в цивилизационном «пограничье» (и особенно в России) значительно сильнее, чем в великих «классических» цивилизациях Запада и Востока. Она пришла в российских условиях в явное противоречие с православной традицией византийского корня, относящей «смеховой» мир к «уделу мрака». Это создало крайне напряженную духовную ситуацию в формирующемся цивилизационном космосе Руси – России. Возникновение ситуации, которую лучше всего характеризует формулировка С.С. Аверинцева: «Смеяться, собственно, нельзя, но не смеяться – сил никаких нет» (С.С. Аверинцев. Собрание сочинений. Связь времен. – Киев, 2005, с. 363).

Разрешение указанного противоречия как одно из необходимых условий окончательного становления российской цивилизации. Попыткой такого разрешения стало возникновение особого культурного феномена, который может быть охарактеризован как «карнавализованные формы», то есть такие культурные формы, которые обладают определенными признаками и характеристиками карнавала, но не всей совокупностью подобных признаков и характеристик; такие формы выражают идею карнавала частично, не в полной мере. Сам факт появления таких форм и их сохранения в цивилизационном космосе России как свидетельство силы и глубины потребности в «ритуально-смеховом» начале.

Несводимость православного духовного наследия к мистико-аскетической традиции, для которой была в наибольшей степени характерна «антисмеховая» тенденция. Специфика отношения к смеху представителей кирилло-мефодиевской традиции и их отличия от господствовавшего в официальном православии мистико-аскетического направления.

Основные культурно-исторические факторы, способствовавшие сохранению и воспроизводству «смехового» мира Древней Руси: относительно терпимое (по сравнению с византийской ортодоксией) отношение к смеху (как одному из неотъемлемых проявлений «земной» человеческой реальности) сторонников кирилло-мефодиевской традиции; сохраняющиеся (несмотря на все попытки поддерживаемой государством официальной церкви их искоренить) живые языческо-мифологические корни русской культуры.

Символ и аллегория: особенности их соотношения в различных разновидностях карнавала и карнавализованных форм культуры

Отнесение карнавала и/или соответствующих ему культурных форм (как и всего «смехового» мира) к принципиально различным сферам бытия обусловливает и существенные различия в построении его знаковой системы. Символ и аллегория: содержание понятий и их соотношение (по Х.Г. Гадамеру). Понятие уровня символизации. Сопоставление в этом контексте латиноамериканских, западных и российских реалий. Более высокий по сравнению с Западом уровень символизации в цивилизационном «пограничье», в первую очередь – в «пограничных» цивилизациях планетарного масштаба – России и Латинской Америке. Причины: существенная роль архаических пластов культуры в цивилизационной системе и ярко выраженная антиномичность сознания и бытия.

Место, функция и общая стилистика испанского карнавала. Решающее воздействие общекатолической тенденции «делить бытие натрое» и, в связи с этим, отнесение карнавала к сфере «естественного». Общие черты и отличия по сравнению с классической моделью западноевропейского карнавала, исследованной Бахтиным главным образом на французских материалах. Результаты воздействия испанского карнавала на латиноамериканские разновидности этого культурного феномена: относительно более значительная, чем в России (но меньшая, чем на Западе) роль аллегории в знаковой системе культуры; высокий уровень театрализации при организации празднеств (в том числе и церковных).

Решающая роль Франциска Ассизского и его последователей в формировании во всем ареале католической культуры относительно терпимого отношения к смеховому началу (и, соответственно, к празднику в его карнавальных формах). Отсутствие каких-либо аналогов «францисканского переворота» (С.С. Аверинцев) в православном культурном ареале.

Наличие в русской культуре помимо ортодоксальной византийской традиции еще одного важного «фактора серьезности»: ритуальная «игра всерьез» в архаических праздничных обрядах (прежде всего святочных и масленичных), восходящих к восточно-славянскому языческо-мифологическому наследию.

Прямая связь «уровня серьезности» с уровнем символизации. Динамика изменения соотношения между символом и аллегорией в российской истории: от почти тотальной символизации духовного строя в эпоху Московской допетровской Руси к заметному увеличению значения аллегории в эпоху Петровских реформ и впоследствии в Санкт-Петербургской России, а затем – к новому резкому повышению уровня символизации в период революции и первые послереволюционные годы. Сохранение высокого в целом уровня символизации на протяжении основной части советского периода истории вплоть до 70-х гг. ХХ в. Новое снижение уровня символизации на рубеже ХХ–ХХI вв.

Латиноамериканский карнавал и карнавализованные формы русской культуры в контексте сравнения с западной моделью карнавала

Существенно меньшая, чем на Западе, роль рационального начала и, соответственно, существенно большая роль начала стихийного, прежде всего стихии человеческой чувственности, как следствие ключевого значения архаической составляющей культуры, а также высокая степень антиномичности – общие черты, как латиноамериканского карнавала, так и российских карнавализованных форм.

Именно потому, что карнавальный смех как стихия проявляет себя в регионе к югу от Рио-Гранде-дель-Норте и на просторах Северной Евразии с особой силой, особенно сильно выражено здесь и стремление власть предержащих поставить эту стихию под свой контроль.

Специфика соотношения рационального и стихийного начал в «пограничных» цивилизациях планетарного масштаба как решающий фактор изменения иерархии функций, выполняемых карнавалом и родственными ему формами в культурной системе: главной становится не функция стабилизации существующего социокультурного порядка через собственную противоположность – «дозированный» хаос, допускаемый (в строго определенных временных рамках) в период праздника. Из всех многочисленных ликов карнавала на первый план и в латиноамериканском, и в российском контексте выступает один: ритуал перехода. Соответственно, функция обеспечения условий перехода становится основной.

Однако содержание процесса перехода в России и в Латинской Америке существенно отличается. В латиноамериканском случае речь идет о творении новой культурной реальности в результате и в процессе взаимодействия разнородных начал и традиций; т.е. о становлении новой цивилизации.

Карнавализованные формы культуры в российской истории: основные разновидности

Анализ российских реалий приводит к выводу о существовании в России двух качественно различных разновидностей карнавализованных форм, каждой из которых соответствует свой тип ритуала перехода. К первой из них можно отнести такие органически выросшие из местной почвы, прямо и непосредственно связанные с аграрно-календарным циклом праздники, как святки и масленица. В них в наибольшей степени воплотился опыт взаимодействия дохристианских и христианских пластов, наиболее ясно видны архаические корни. Это, как отмечали многие исследователи, действительно народные праздники, выполнявшие в России, в том числе и компенсаторную функцию определенного противовеса гипертрофии государства. Выступая как ритуалы перехода от зимы к весне (и – в связи с этим – постоянного циклического обновления жизни) святки и масленица на протяжении многих веков играли роль мощного жизнеутверждающего фактора в отечественной культуре и в жизни русского народа.

Сущность второй из основных карнавализованных форм, просматривающихся в истории России, лучше всего выражает термин «карнавалы власти». Главное содержание данного феномена: власть узурпирует карнавальную символику, язык, способы поведения и самовыражения с целью установления тотального контроля над обществом в условиях перехода от одного этапа цивилизационного развития к другому. Как подчеркивал Н.А. Бердяев (а вслед за ним и многие другие авторы), в условиях России подобный переход неизменно приобретал характер кардинальной ломки сложившегося социокультурного строя, которая вела к обрыву линии исторической преемственности. В подобной ситуации власть использовала смех и связанные с ним карнавальные формы в качестве орудия дискредитации старого порядка и его сторонников и утверждения новой модели человеческого общежития, навязываемой сверху в качестве общеобязательной.

Примеры «карнавалов власти» в русской истории: деятельность и поведение Ивана Грозного, «реформа веселья» Петра I, сталинский «карнавал власти». Наличие аналогичных по сути явлений и в других культурных средах (прежде всего в Латинской Америке). Однако в российской истории феномен «карнавалов власти» проявился с наибольшей силой и ясностью.

Вопросы к зачету

1. Место праздника в системе культуры.
2. Ритуально-партисипативная функция праздника.
3. Ритуально-смеховая функция праздника.
4. Основные исторические стадии развития «праздничной» культуры.
5. Символ и аллегория: их соотношение в различных видах праздника.
6. Утопическая константа «праздничной» культуры.
7. Праздник и власть.
8. Особенности праздника в великих «классических» цивилизациях.
9. Специфика «праздничной» культуры в цивилизациях «пограничного» типа.
10. «Классическая» модель западноевропейского карнавала (по М.М. Бахтину).
11. Латиноамериканский карнавал: основные характеристики.
12. «Праздничная» культура Испании: ее главные черты.
13. Масленица и святки: их роль в истории культуры России.
14. «Карнавальные» черты в историческом облике и исторической практике Ивана Грозного.

1. «Реформа веселья» Петра I.
2. Сталинский «карнавал власти».

Темы рефератов

1. Соотношение язычества и христианства в русских народных праздниках.
2. Роль смеха в межкультурной коммуникации.
3. Праздник как сфера межцивилизационного взаимодействия.
4. «Карнавалы власти» в России и в Латинской Америке: сравнительная характеристика.
5. Православные праздники.
6. Рождество и Пасха: их роль в католической и в православной традициях.
7. Праздник в эпоху Интернета.

Литература

Основная

Аверинцев С.С . Бахтин и русское отношение к смеху // Собрание сочинений. Связь времен, с. 360–465.

Аверинцев С.С . Бахтин, смех, христианская культура // Собрание сочинений. Связь времен. – Киев, 2005, с. 342–259.

Аверинцев С.С . Византия и Русь: два типа духовности // Новый мир, 1988, № 9, с. 227–239.

*Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. – М., 1990.

Большакова О.В., Зицер Э . Преображенное царство: священные пародии и харизматическая власть при дворе Петра Великого // Социальные и гуманитарные науки. Серия 5. История. 2006, № 2, с. 43–47.

Дефурно М . Повседневная жизнь Испании золотого века. – М., 2004.

Ионов И.Н . Российская цивилизация IХ – конец ХХ века. – М., 2003.

Ионов И.Н . Российская цивилизация и истоки ее кризиса. IХ – начало ХХ в. – М., 1994.

*Жигульский К. Праздник и культура. Праздники старые и новые. Размышления социолога. М., 1985.

*Лихачев Д.С. Смех в Древней Руси // Избранные работы в 3-х тт. – Л., 1987, т. 2.

Лихачев Д.С., Панченко А.М. «Смеховой мир» Древней Руси. – М., 1976.

Лотман Ю., Успенский Б . Новые аспекты изучения культуры Древней Руси // Вопросы литературы, 1977, № 3, с. 154–163.

*Мифы народов мира . Энциклопедия в 2-х тт. – М., 1987.

Панченко А.М . Русская культура в канун Петровских реформ. – Л., 1984.

Пас. О . Поэзия. Критика. Эротика. – М., 1996.

Праздник как феномен иберо-американской культуры. Материалы дискуссии // Латинская Америка, 1997, № 11–12.

*Пропп В.Я. Проблемы комизма и смеха. – М., 1976.

Пропп В.Я . Русские аграрные праздники (Опыт историко-этнографического исследования). – М., 2004.

Рашковский Е.Б . Православные праздники. – М., 2008.

Хренов Н.А . «Человек играющий» в русской культуре. – СПб., 2005.

Шангина И.И . Русский народ. Будни и праздники. Энциклопедия. – СПб., 2003.

Шемякин Я.Г. Европа и Латинская Америка: Взаимодействие цивилизаций в контексте всемирной истории. – М., 2001.

Шемякин Я.Г . Латиноамериканский праздник как предмет цивилизационного исследования // Латинская Америка, 2001, № 11, с. 43–61.

Шемякин Я.Г., Шемякина О.Д. Латиноамериканский карнавал и карнавализованные формы русской культуры: попытка сравнения // Латинская Америка, 2008, № 5, с. 62–77; № 6, с. 53–69.

*Элиаде М. История веры и религиозных идей: от Гаутамы Будды до триумфа христианства. – М., 2009.

Элиаде М . Священное и мирское. – М., 1994.

Iberica Americans.Праздник в иберо-американской культуре. – М., 2002.

Дополнительная

*Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. – М., 1990.

Богданов К.А. О крокодилах в России. Очерки по истории заимствований и экзотизмов. – М., 2006.

Византийские легенды. – Л., 1972.

*Гадамер Х.Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. – М., 1988.

Гийу А . Византийская цивилизация. – Екатеринбург, 2005.

Громов М.Н., Мильков В.В . Идейные течения древнерусской мысли. – СПб., 2001.

Иванов С.А. Блаженные похабы. Культурная история юродства. – М., 2005.

Ильин В.Н . Эссе о русской культуре. – СПб., 1997.

*Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры. – М., 1997.

Кофман А.Ф . Латиноамериканский художественный образ мира. – М., 1997.

Липс Ю. Происхождение вещей. Из истории культуры человечества. – М., 1954.

*Лосский Н.О. Избранное. – М., 1991.

Лосский Н.О . Характер русского народа. Кн. 1–2. – М., 1990.

Мильков В.В . Кирилло-мефодиевская традиция и ее отличие от иных идейно-религиозных направлений // Древняя Русь: пересечение традиций. – М., 1997, с. 327–370.

Морозов И.А., Слепцова И.С. Круг игры. Праздник и игра в жизни северно-русского крестьянина (ХIХ–ХХ вв.). – М., 2004.

Роднянская И.Б., Кокс Х.Г. Праздник шутов. Теологический очерк празднества и фантазии // Современные концепции культурного кризиса на Западе. – М., 1976.

Силюнас В . Испанский театр ХVI–ХVII веков. – М., 1995.

Смирнов И.П. Древнерусский смех и логика комического // Труды отдела древнерусской литературы. Институт русской литературы. – Л., 1977, т. 32.

Сравнительное изучение цивилизаций. Хрестоматия. – М., 1998.

Франкфорт Г., Франкфорт Г.А., Уилсон Дж., Якобсен Т. В преддверии философии. Духовные искания древнего человека. – М., 1984.

*Шемякин Я.Г. История мировых цивилизаций. ХХ век. – М., 2001.

Книги, помеченные *) имеются в библиотеке Физтеха. Основную часть остальных работ, приведенных в списке рекомендованной литературы, можно найти в Интернете.

Здесь необходима оговорка. Преобладающей тенденцией цивилизационного развития Пиренейской Европы со 2-ой половины ХХ в. стала тенденция к интеграции в единую западную субэкумену. Однако данный процесс до сих пор еще далек от завершения, сохраняется противостоящая ему контртенденция.

Для того, что бы знать, как организовывать и проводить праздничные мероприятия на высоком профессиональном уровне, каковы современные тенденции развития праздничной культуры России в целом и Санкт-Петербурга в частности, необходимо знать историю праздников.

Для начала стоит обратиться к современным определениям праздника в толковом словаре русского языка. Под словом «праздник» понимается: день торжества, установленный в честь или в память кого-нибудь, чего-нибудь. Или ещё одно определение: день игр, развлечений.Ожегов С., Шведова Н. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений. М., 1995. С. 567.

Например, в энциклопедии «Русский праздник»Шангина И.И. Русский праздник, иллюстрированная энциклопедия. СПб., 2001. С. 9. - авторы пишут о роли и функциях праздника: «Праздник - это особое, многостороннее общественное явление, отражающее жизнь каждого человека и общества в целом.

Праздники - это дни отдыха и веселья, но их смысл гораздо глубже. Неслучайно с давних пор праздником считался не только «нерабочий день», но и, прежде всего день памятный - посвященный определенному событию. Праздники играли значительную социальную роль в жизни людей, являлись носителями ряда социальных функций - от консолидации соседних селений и деревень, образовательной функции, функции психологической разрядки, более того, историки отмечают и такую функцию праздника, как способствование продолжению рода».

Таким образом, основываясь на приведенных цитатах, можно сформулировать общее определение праздника, как - увеселительного мероприятия, посвященного определенному событию, значимому для группы, отмечающей это событие как значимое или важное, и несущее определенную социальную функцию.

Праздники являются необходимым условием существования и специфическим выражения человека, обладающего в отличие от животных уникальной способностью - праздновать, то есть включать в свою жизнь радости других людей и опыт культуры предшествующих поколений.

Для более правильного понятия «праздник» надо четко представлять разницу между праздником и массовым представлением любого вида. Понятие «праздник» более широко, чем представление, он не предусматривает локальные площади, а сосредоточен на широкой территории.

Праздник - наиболее древний и постоянно воспроизводимый элемент культуры, который в отдельные периоды истории способен пережить упадок, но не может исчезнуть совсем. С его утратой общество не решилось бы, по-видимому, одного из существенных компонентов своей человечности, во-первых, и, необходимого для своего нормального бытия источника, во-вторых.

Ведь этот элемент культуры призван формировать и эстетически оформлять свободное время. И неслучайно всякий раз, когда какое-либо общество, класс или сословие сталкивались с проблемой досуга, они невольно обращались к нему за помощью.

Праздники всегда были и остаются до сих пор важным средством формирования и утверждения общности, способствует социализации человека. На заре человечества праздники выступали в качестве одного из факторов зарождения и развития художественной культуры и ориентированного на нее эстетического сознания. Позднее они постоянно выбирают в себя опыт искусства, по-своему используют его средства, а иногда объединяют различные виды художественной культуры в сложном синтезе.

Праздник есть антитеза будней с их трудом и заботами, это проявление особой, празднично свободной жизни, отличной от жизни будничной, каждодневной. «Праздник» обозначает определенный период времени, когда не занимаются делами. Оно характеризует такое свободное время, когда что-то отличают, к примеру, определенное событие, которое необходимо выделить из потока других событий.

Праздник нуждается в особой душевной или психической настроенности, он и усиливает ее, причем значение этой настроенности сводится к тому, чтобы осуществить в структуре сознания некие превращения, невозможные в обычные, занятые трудом дни. С недавних пор и до нашего времени с понятием праздника связывается не просто свободное от работы время, не просто отдых, а свободное время в значении важного социально-культурного акта, создающего общечеловеческие ценности.

Ими являютсяАникеева Н. П. Воспитание игрой. М., 1987. С. 78.: положительная оценка (природы) свободы, праздничности, веселья и тому подобное, которые представляются благодаря празднику, не как исключительные состояния, а как равноправная и необходимая часть всего хода жизни. Праздник, если определить его нетрадиционно, есть свободная жизнедеятельность, протекающая в чувственно-обозримых границах места и времени и посредством живого контакта людей, собравшихся добровольно. Территория этой жизнедеятельности располагается, как правило, вне сферы материальной пользы и соотносится не столько с миром средств, сколько с миром идеалов.

Праздновать, значит свободно общаться и коллективно переживать идеальные устремления, которые на время как бы стали реальностью, и, следовательно, ощущать полноту жизни - индивидуальной и коллективной, пребывающей в состоянии гармонии с собой и окружающим социальным и природным миром.

Иначе говоря, жизнедеятельность в ситуации праздника дает людям удовлетворение в той его форме, какая в будничных условиях подавляется и игнорируется. Благодаря этому, он приносит людям разрядку от той неприятной напряженности, которая накапливается в них в результате действий обыденного характера, и, вместе с тем, подлинное прикосновение к счастливой жизни.

«В социуме у людей вытесняются их естественные желания и накапливаются деструктивность, рассогласование. Все это напоминает пружину, которая в обычном состоянии слегка натянута. Человек «прогибается» под общество. Но напряжение необходимо время от времени сбрасывать, эту задачу и решают праздники» Ходак Е. Праздник как инструмент внутреннего PR // PR news. 2002. №2..

Обрядовые действия и ритуалы издревле были необходимы для поддержания мироздания. Из праздников древности ведет свое происхождение не только искусство, но и вся культура: праздники придавали жизни смысл.Шангина И.И. Русские традиционные праздники. СПб., 2000. С. 34.

В Киевской Руси князья устраивали застолья для своих дружин. Царские пиры всегда были событием и для участников, и для организаторов. Петровские ассамблеи с фейерверками уже были делом большого бизнеса. Апогеем же единения коллективов в Советские времена были майские и ноябрьские демонстрации.

Но если в Советские времена праздники были средством массовой пропаганды идей правящей партии, то сегодня они стали неотъемлемой частью социально-культурной деятельности.

Например, в настоящее время администрация Санкт-Петербурга предлагает горожанам встретить Рождество Христово как "светско-духовный праздник". Именно так обозначено великое христианское торжество в адресованной СМИ электронной рассылке Смольного.http://otechestvo.org.ua/vesti/20051/v507.htm

В Санкт-Петербурге основным местом многочисленных народных гуляний становится Петропавловская крепость. В ее Невской куртине открывается ставшая традицией по-своему знаковая выставка "Рождество в Петербурге". Рассказывая об истории празднования Рождества Христова и Нового года в бывшей столице Российской Империи, сотрудники Музея истории города отмечают, что "отдав дань религиозной традиции, христианский Петербург с удовольствием предавался светскому празднику".

По их мнению, после посещения храма наступает череда бесконечных маскарадов, балов, детских утренников, народных гуляний и именно такая традиция бытует в северной столице Санкт-Петербурге с начала ХVIII века. Трудно не согласиться с тем, что еще в петровскую эпоху "у традиционного церковно-обрядового праздника Рождества Христова появилась светская сторона", но антиклерикальность наших предков явно преувеличена.

Досуг и развлечения русских людей в древности и в средневековый период. В дохристианский период у восточных славян существовали традиционные формы отдыха и богатый мифологический пласт культуры, свойственные многим языческим народам. В деревнях проходили игрища молодежи, девичьи хороводы на праздниках. Зимними вечерами женщины собирались за прядением или рукоделием. В Киевской Руси при княжеском дворе устраивались пиршества за общим столом.

После принятия христианства славянами и жившими рядом с ними угро-финскими народами стали распространяться христианские праздники, а также регламентироваться свободное время в соответствии с религиозными догматами. В Киевской и Московской Руси развивалось также такое явление, как русская святость, вырастающая из жизни отшельников, монахов, благочестивых людей, оказавшее заметное влияние, как на повседневную жизнь населения России, так и на досуг простых людей.

Именно благодаря религиозному мировоззрению в обществе закреплялось отношение к труду не как к источнику богатства, а как к душеспасительному занятию. Церковь формировала подозрительное отношение не только к безделью, но и к развлечениям, утехам, пиршествам. От верующих и особенно от клира требовалось не увлекаться внешним, а сосредоточиваться на совершенствовании внутреннего мира. Так же как в средневековом западно-европейском обществе, человек должен был каждодневно присутствовать на церковных службах, соблюдать обряд. В свободное время рекомендовались душеспасительные занятия - освоение духовных знаний, чтение Библии и Нового Завета, размышления, молитвы. Весьма почитались те, кто предпринимал многодневные паломничества в отечественные монастыри, пустыни, а также на Святую землю. Поэтому общественные формы досуга долгий период развивались на церковно-религиозной основе.

Но в народной культуре продолжали воспроизводиться фольклорные формы, которые широко использовались всеми слоями населения в свободное время буден и праздников. Кроме того, существовали старые рекреационные обычаи и формы отдыха. Так, представители народных слоев русского общества предпочитали коллективные игры на открытом воздухе, а также борьбу, кулачные бои, которые в городах проходили на улице, в деревнях -- на открытом воздухе. Более состоятельные граждане Московии могли организовать медвежью «потеху» -- травлю медведей и волков собаками. Для царя устраивали медвежью «потеху» в Кремле или в его подмосковных усадьбах. Представители всех сословий любили соколиную охоту, охоту с борзыми, хотя и та и другая были доступны далеко не всем. Позже охота с кречетами и борзыми превратилась в забаву господствующих слоев.

По улицам городов и деревенских поселений, по ярмаркам ходили группы скоморохов, которые были одновременно актерами, музыкантами, циркачами, танцорами. В конце XVII в. протест церкви против скоморошества прерывает эту традицию развлечения. Хотя в измененных формах остатки скоморошества еще долго продолжали существовать в русской провинции.

Во времена скоморохов на городских улицах, в отдаленных селах, а также во многих семьях можно было встретить сказителя, гусельника, которые были хранителями народного поэтического и музыкального творчества и, по существу, выполняли развивающие, интеграционные, развлекательные функции. В домашнем обиходе русские увлекались Игрой в зернь (фишки, покрашенные в белый и черный цвета), шашки. Карты. Среди представителей высших слоев была распространена игра в шахматы. Деревенские девушки и женщины водили хороводы, собирались зимними вечерами в одном из домов, занимаясь рукоделием, беседои. Девушки нередко провозили такие посиделки совместно с парнями. Для женщин из простых семей во дворах устраивались качели.

Все эти особенности свободного времяпрепровождения жителей села и горожан в XVI-XVII вв. свидетельствуют, что развлечения не выходили за рамки собственной культуры и развивались на базе традиций, на самодеятельной основе. Они не проводились в специально оборудованных общественных помещениях; не было также организаторов, которые целенаправленно занимались бы массовым отдыхом горожан. И только в XVIII-XIX вв. в городах страны предприимчивые люди начинают организовывать развлечения простых людей.

В селах же и провинции вплоть до XX в. эту роль во многом выполняли торговые агенты-одиночки или представители торгово-ремесленных артелей -- офени, коробейники. Они несли в глубинку не только городские товары повседневного спроса (мелкие предметы для домашнего хозяйства, дешевые женские украшения и др.), но и книги, способные привлечь внимание крестьян и их детей, а также «образы на листах», т.е. лубки, гравюры, народные картинки с краткими и выразительными стихам и пояснениями, выражающими суть изображенного сюжета нередко поучительного характера.

В послерсформенное время, когда из русской деревни молодежь стала уходить в город, традиционные формы деревенского досуга переживали кризис, хотя и смягченный деятельностью офеней с их культурным товаром. Офени доносили до жителей глубинки влияние фабричной, «трактирной культуры» с ее новшествами и уродствами, с ее грамотностью и тягой к развлечению, юмору.Аванесова Г.А. Культурно-досуговая деятельность: Теория и практика организации: Учебное пособие для студентов вузов / Г.А. Аванесова. - М.: Аспект-Пресс, 2006. с. 41-43.

Досуг представителей дворянского сословия. В Киевской и Московской Руси досуг аристократии и состоятельных городских слоев мало чем отличался от проведения свободного времени простым народом. Но социальные различия все же были, постепенно углубляясь и умножаясь. Их дифференциация стала нарастать во времена Петра I, который вводил новые развлечения в дворянскую, чиновничью и военную среду. Досуг дворянского сословия послепетровского времени повлиял на развитие всей отечественной культурно-досуговой деятельности. Новоевропейская ментальность, формы активности и бытовые нормы дворянства, с одной стороны, безусловно, расширяли и обогащали горизонты отечественной культуры, задавая эффективные образцы социального поведения и отдыха. Но, с другой стороны, дворяне во многом игнорировали отечественные традиции (например, откачавались от русской речи в своей среде): между народом и высшими слоями постепенно углублялись культурные различия, что привело к XX в. к вырождению дворянства, к снижению его роли в культурном развитии страны.

Дворянская среда легко осваивала моду на все заграничное. Для знати по особым проектам стали строиться каменные особняки и сельские усадьбы. Комнаты состоятельных людей «наряжались» по-европейски: вместо лавок -- стулья и кресла, на стенах большие зеркала и портреты владельцев. Для обслуживания знати в стране появляются зарубежные специалисты по личным услугам: доктора с университетским образованием, парикмахеры, модистки, шляпницы и т.п. Самые дорогие образцы одежды, обуви, парфюмерии выписывали из-за границы. Семейный досуг проводили лишь в узкосословном кругу. Вместе с тем появляются дворянские клубы, рождаются любительские творческие занятия (живописью, организацией театра, исполнением светской музыки и др.), коллекционирование, благотворительная деятельность. Состоятельные дворяне получают возможность проводить немало времени в заграничных путешествиях, лечиться на зарубежных курортах. Дворянская молодежь выезжает для получения образования в университетах Западной Европы.

Свободное время и досуг у среднеобеспеченных и бедных слоев населения. Широкие слои населения Российской империи свободное время посвящали традиционным занятиям, нацеленным не на отдых, а на воспроизводство быта, поддержание здоровья и гигиены, на воспитание детей.

Жизненные потребности русских крестьян, городского мещанства со средним и низким достатком, бедных ремесленников и торговцев удовлетворялись во многом самообслуживанием на основе традиций и народных занятий. Если человеку нездоровилось, он обращался к знахарю. Гигиена поддерживалась систематическим посещением бани, личной или общественной. Однако общественная баня в нашем обществе не стала местом социального общения, как, например, в Древнем Риме или на Ближнем Востоке. Посещение бани рассматривалось как гигиеническая и оздоровительная мера.

Крестьяне, бедные горожане во многих случаях сами шили для себя одежду или прибегали к услугам знакомых швей. Самостоятельно строили жилье, изготовляли хозяйственный инвентарь, делали нехитрые украшения. К XIX в. на основе этих хозяйственных занятий в некоторых районах страны появились народные ремесла и промыслы.

Под народными промыслами понимаются те направления хозяйственно-вспомогательной деятельности пародов дореволюционной России, связанные с ремеслами и бытовым самообслуживанием крестьян жителей разных национальных территорий, крупных, малых и средних городов. Для беднейших слоев промыслы стали делом, к которому обращались в свободное от основного занятия и которое рассматривалось в качестве источника дополнительного заработка. Известны разные формы и обозначения народных промыслов -- крестьянские, отхожие, кустарные, художественные.

Наиболее распространенными видами русских народных промыслов стали плотницкая резьба по дереву, ручное узорное вязание, вышивки, набойка на ткани, роспись посуды, создание детских игрушек. Отдельные промысловые занятия (ремесленного или рукодельного характера) впоследствии выполнялись представителями других социально-профессиональных групп, которые делали их основным источником существования, развивали, ориентируясь на удовлетворение высокого вкуса знатоков и ценителей. В городах развивались виды промыслов, которые находили спрос у привилегированных заказчиков: холмогорская резьба по кости, великоустюжское чернение серебра и др. В помещичьих мастерских создавались особо изысканные виды вышивки (белая гладь, нижегородские гипюры). В мужских монастырях традиционно культивировались ремесла: кузнечное дело, столярное, плотницкое; иконопись и ювелирное дело. В женских монастырях занимались художественной вышивкой, плетеньем или вязаньем кружева, шитьем.

На основе народных промыслов и ремесел нередко создавались произведения искусства, которые высоко ценились знатоками. Уже в XX в. народные ремесла и промыслы стали развиваться с учетом рыночного спроса. Их товарная продукция в конце концов превратилась в важный компонент досуговой деятельности разных групп населения. Изделия промыслов можно было встретить в играх детей, как украшение в частных домах, в личных коллекциях и музейных фондах. В советский период многие промысловые занятия становятся неотъемлемой частью сувенирной промышленности, изделия которой востребованы на внутреннем и зарубежном рынках.Аванесова Г.А. Культурно-досуговая деятельность: Теория и практика организации: Учебное пособие для студентов вузов / Г.А. Аванесова. - М.: Аспект-Пресс, 2006. с. 43-44.

Развивающие досуговые формы в России в XIX-XX вв. В развивающих формах досуга, прежде всего, следует учитывать уровень грамотности населения. Распространение грамотности в нашем обществе в разные периоды было неодинаковым. В XIV в. многие горожане были грамотны, о чем свидетельствуют новгородские берестяные грамоты. Затем в течение долгого периода уровень грамотности снижался, особенно среди крестьян, городской бедноты. Жители национальных окраин также чаще всего были неграмотными.

Развивающие досуговые формы формировались преимущественно в процессе досуга представителей российской интеллигенции, которая в первой трети XIX -- начале XX в. динамизировала интеллектуальный и художественный потенциал всего российского общества. Запросы демократических, культурно развитых кругов русского общества порождали новые формы общественных занятий и предпринимательских начинаний. Только в России получили распространение, например, такие издания, как «Литературная газета» (основана А. С. Пушкиным), а также множество общественно-художественных («толстых») журналов, помещающих на своих страницах литературно-поэтические произведения, критические статьи и публицистику.

Посещение общественных музеев, библиотек, театров, чтение художественной литературы -- наиболее распространенные виды досуговых занятий, представителей интеллигенции и членов их семей. На рубеже XIX и XX вв. представители высокооплачиваемой части интеллигенции стали выезжать в западноевропейские страны на отдых или для посещения музеев.

Постепенно ситуация менялась и в других слоях. Поскольку общество становилось на путь индустриального развития, то требовалось увеличение грамотных работников. Начиная с середины XIX в. в России параллельно с государственными учебными заведениями создавались частные, корпоративные, земские и муниципальные. Общественная инициатива на уровне муниципальных образований стимулировала начальную и среднепрофессиональную подготовку детей и юношей низших сословий, обучение немассовым профессиям, образование девочек. Важную роль в организации частного и общественного образования играли местные круги профессионалов, заинтересованные многодетные семьи, а также энтузиасты, бравшие на себя роль организаторов и попечителей. В крупных городах появились учебные центры и высшие учебные заведения, которые на определенных условиях (сравнительно доступная плата, благотворительные стипендии и др.) принимали всех желающих получить образование. Таким был Институт Шанявского в Санкт-Петербурге.

Массовые праздничные гулянья, ярмарки и рождение современных массово-демократических форм проведения досуга. Развитие общественного досуга, связанного с массовыми праздничными гуляньями и ярмарками, берет начало в далеком прошлом. Но на рубеже XIX--XX вв. массовые формы досуга интегрируют в себе много новых форм. В это время общенародные гулянья, ярмарки, праздники, которых в иное время насчитывалось более 30 в год, приобретали в России красочный, живой характер, сохраняя связь с народными зрелищами и развлечениями. Обычными видами развлечений для широких слоев населения были карусели, зверинцы, балаганы, цирки, народный театр. Публика смотрела выступления артистов в небольших помещениях временного типа. Уже на улице всех желающих приглашали посетить представление специальные мастера устной рекламы - зазывалы, речь которых была насыщена фольклорными образами и оценками. Зимой организовывались катания с ледяных гор. Во время гуляний или ярмарок жители лакомились сладостями, покупали лубочные картинки, дешевую художественную литературу, а также игрушки, свистульки. Картина Б. Кустодиева «Масленица» ярко передает колорит таких гуляний и ярмарок. В XIX в. в крупных городах появляется немало организаторов массового досуга, которые пытаются вести дело так, чтобы привлечь как можно больше публики.

Накануне революции 1917 г. массовые развлечения в городах России носили во многом уже современный характер, как по содержанию, так и формам организации. Ряд особенностей художественно-эстетических процессов и массового спроса на зрелища свидетельствовал о том, что страна переживала этап становления индустриальной культуры.

В этот период широкая публика в столичных городах России с удовольствием ходила в театры, но массовая аудитория серьезным пьесам предпочитала оперетту. На эстраде царил романс -- классический, цыганский, городской. За откидное место на концерте певицы Анастасии Вяльцевой платили по 25 рублей (в то время это были немалые деньги). Начинал входить в моду кинематограф. В 1914-1916 гг. популярны были киноактеры Вера Холодная, Иван Мозжухин, Осип Рунич.

Накануне войны 1914 г. вошли в моду спортсмены (особенно цирковые борцы -- Поддубный, Заикин, Крылов), а также автогонщики и авиаторы. В апреле 1912 г., чтобы посмотреть на «мертвую петлю» в исполнении А. Габера-Волынского, на московском аэродроме собралось около 200 тыс. зрителей.

Эти виды досуговой деятельности с современными элементами организации развивались в дореволюционной России в столицах и крупных городах -- административных или культурных центрах. Русская провинция, тем более национальные окраины {кроме городских центров Польши, отчасти Северного Кавказа), оставались во власти традиционных культур народов России.Аванесова Г.А. Культурно-досуговая деятельность: Теория и практика организации: Учебное пособие для студентов вузов / Г.А. Аванесова. - М.: Аспект-Пресс, 2006. с. 44-45.

Свободное время и досуг в советский период. Сфера досуга и свободного времени стала радикально меняться в советский период, когда она превратилась в объект государственного регулирования и культурной политики, в то время как этнонациональные традиции, религиозные механизмы развития досуга были отодвинуты на второй план.

Быт, досуг, а также оздоровительная и культурно-досуговая сфера экономики советского периода развивались при отсутствии полноценного рынка. Государственно-партийные органы регулировали финансирование и организацию культурных учреждений, процессы в искусстве и досуговой практике населения, внедряли новые формы отдыха, отслеживая их массовую эффективность.

Особенно тщательной проверке подвергалось содержание досуга, идеологических аспектов всех компонентов, задействованных в досуговой деятельности населения. В стране не было свободного доступа к информационным и художественным каналам СМИ зарубежных стран. Трудно было познакомиться и с отечественным аналитическим и художественным наследием дореволюционного периода. Информационно-художественная и культурная продукция, создаваемая за рубежом, доходила до советской аудитории лишь после тщательной цензуры. Особенно непримирима была советская пропаганда по отношению к зарубежной массовой культуре, к информации о качестве и уровне жизни граждан развитых стран, к современным формам общественной информации и искусства.

Вместе с тем в советский период наше общество приблизилось к тем видам досуговой деятельности, которые характерны для индустриального общества, правда, не на рыночной, а на государственно-плановой основе. Наряду с платным потреблением услуг в СССР существовало «бесплатное потребление», в финансировании которого семейные бюджеты населения, как правило, не принимали прямого участия. Финансирование осуществлялось за счет общественных фондов, которые создавались путем государственного перераспределения доходов и материальных средств. Этот вид потребления включал в себя медицинское обслуживание (лечение, питание в больницах, обслуживание населения в поликлиниках и др.), образование, потребление бесплатных услуг культурных учреждений и др. В городах в большинстве случаев для граждан оставалось бесплатным предоставление жилья. Наконец, существовало льготное потребление -- потребление, частично оплачиваемое населением.

К 1960-1970-м годам благодаря социалистической модели жизнедеятельности создались предпосылки для формирования в стране среднеобеспеченных слоев. Их нельзя назвать средним классом, какой был в развитых странах Запада. Социальная структура советского общества заметно отличалась от структуры западноевропейского общества (хотя бы тем, что у нас не было богатых и сверхбогатых слоев). Среднеобеспеченные слои можно было сблизить со средним классом лишь по некоторым, хотя и важным, признакам, прежде всего таким, как повышение жизненного уровня и выравнивание стандарта потребления.

В 1970-х годах XX в. статистические данные свидетельствовали о повышении уровня жизни больших групп советского населения. Происходило более равномерное, нежели в 1950-1960-х годах, распределение важнейших материальных благ: заработной платы, доходов из других источников, обеспеченности жильем, а также множеством потребительских услуг, включая культурно-досуговые (образование, повышение профессиональной квалификации, доступ к массовой информации, к рекреационным, спортивно-оздоровительным развлекательным и туристским услугам).

В стране действовала достаточно эффективная для своего времени система общего образования и медицинского обслуживания. Для слабо защищенных слоев, а также для жителей отдаленных территорий и сельских уголков страны существовала система социального обеспечения, был доступен средний объем рекреационных услуг, информационных ресурсов и культурно-художественных ценностей (отвечавших средним мировым нормам культурного и оздоровительного развития).

На территории страны сложилась единая информационная социокультурная и рекреационная инфраструктура. В крупных, средних, малых городах действовала сеть культурного обслуживания с театрами, кинотеатрами, концертными залами, музеями, клубами. Хуже дело обстояло с культурным обслуживанием жителей села. Лишь в крупные села выезжали профессиональные или самодеятельные художественно-творческие коллективы.

У разных групп населения, представителей этнических и региональных сообществ существовали общие признаки образа жизни: оптимальное соотношение между объемом труда и отдыха, сходные виды культурно-досуговых занятий, общие мировоззренческие регуляторы деятельности. Членам среднестатистической семьи был доступен ряд жизненно важных культурных благ: обучение детей (от школы до вуза), медицинское обслуживание, организованный отдых (в том числе туристический, санаторный), освоение культурных ценностей. Семья имела двух- или трехкомнатную квартиру со стандартным набором мебели и электробытовых приборов. Советский период примечателен тем, что была достигнута, по-видимому, наиболее возможная в условиях полного государственного регулирования потребительская, образовательная, информационно-культурная общность граждан страны.

Вместе с тем жизненный стандарт и качество обслуживания широких слоев советского общества в повседневной практике и на отдыхе едва ли можно считать удовлетворительным: услуги не отличались разнообразием, а качество досугового сервиса имело тенденцию к снижению. Так, запросы среднеобеспеченной семьи путешествовать и развлекаться росли быстрее, чем возможности удовлетворить их в рамках господствовавшей системы обслуживания. В 1980-е годы в стране ощущалась нарастающая общественная потребность в современных досуговых занятиях, но их развитие сознательно сдерживалось. Особенно остро стоял вопрос о доступности аудиовизуальных форм досуга, многих видов туризма, включая зарубежный, игровой деятельности, в том числе азартных и компьютерных игр, ночных клубов, баров и т.п.

Из-за сложившейся в СССР информационной и художественной обстановки государственная политика тотального идеологического контроля стала заложницей приближающейся информационной революции. В условиях дефицита сведений о мировой практике в области быта, досуга, оздоровления советским людям, особенно молодежи, казалось, что именно за рубежом достигнут высокий уровень жизни и отдыха для всего населения и что в этих областях в развитых странах не существует никаких проблем. Конечно, это было не так, но в 1970-1980-е годы советской пропаганде уже перестали верить.

Широкий доступ людей к отечественным и зарубежным материалам СМИ во время перестройки окончательно обесценил идеологию советского марксизма. Все это свидетельствовало, что к середине 1 980-х годов в стране назрела необходимость перемен в основных областях жизнедеятельности, прежде всего в сфере экономики и труда, в информационно-культурной сфере, в сфере быта и отдыха.Аванесова Г.А. Культурно-досуговая деятельность: Теория и практика организации: Учебное пособие для студентов вузов / Г.А. Аванесова. - М.: Аспект-Пресс, 2006. с. 45-46.