Праздники в Византии были общенародными и местными, религиозными и политическими, профессиональными и семейными, регулярными и экстраординарными, официально дозволенными и запрещенными.
Один из наиболее стойких феноменов народной культуры, праздник воспринимался каждым новым поколением как неотъемлемый элемент устоявшегося жизненного распорядка, унаследованного от предков.
Наиболее древними, восходящими к античной и эллинистической эпохам, являлись языческие празд
нества, которые продолжали бытовать в христианском византийском обществе, медленно и трудно сходили со сцены, исчезали и возрождались, маскировались под христианские праздники или под местные обычаи, справлялись тем смелее, чем дальше от крупных центров, высших церковных и светских властей находилась та или иная местность.
Эти враждебные православию рудименты язычества в среде иноплеменного населения империи имели и древнеэллинское и свое, так сказать, отечественное происхождение. Они явственнее ощущались в тех провинциях, которые позже вошли в состав империи (например, некоторые армянские и грузинские земли, северо-западные районы Балкан (и где население вело более замкнутый образ жизни) например, влахи, албанцы). В основном, однако, оригинальные языческие обычаи и обряды иноплеменных ромеев успели тесно переплестись и слиться с чисто эллинскими, подверглись переосмыслению и даже некой ритуальной «христианизации»-.
Знаменательно, что число языческих торжеств и веселий даже увеличивалось с распространением христианства: языческие праздники приютились самозванцами в лоне самой ортодоксальной веры и вместе с нею наследовались неофитами. Поэтому церковь вынуждена была идти не по пути полного искоренения языческих обычаев, а по пути их адаптации, «обезвреживания» несовместимых с христианством идейных норм и истолкования древних игрищ в качестве обрядов, связанных, например, с циклами крестьянской трудовой деятельности.
Общенародными языческими праздниками в Византии были календы, брумалии и русалии.
Календы по-латыни - вообще первое число каждого месяца, но как праздник они отмечались в начале января и ст?ли справляться на востоке Средиземноморья со времени установления римского господства. Под именем «коляд» этот праздник вместе с христианством проник и на Русь.
Сначала календы праздновали с I по 5 января, а с утверждением христианства в качестве господствующей государственной религии начало празднования календ было приурочено к важному церковному празднику - рождеству (25 декабря), и календы стали 12-дневными.

Каждый наряжался, как мог, чаще всего мужчины переодевались женщинами, а женщины - мужчинами. Надевали маски. Ряженые бродили от дома к дому с песнями и плясками, стучались в двери, участвовали в пиршестве у незнакомых людей, выпрашивали дары. Немало народу толклось в трактирах и кабаках -и заполняло ночные улицы.
Во дворце в ночь на второе января устраивались так называемые готские игры, во время которых приглашенные на праздник вельможи, а также члены цирковых партий «голубых» и «зеленых», певцы и музыканты, прославляли василевса и его наследников.
Петь подобающие для случая песни были обязаны и сановники. Пение перемежалось плясками ряженых и нескольких «готов», вооруженных мечами и щитами. «Готы» пели особые песни, имевшие когда-то ритуальный характер, но затверженные теперь на столь неузнаваемо испорченной латыни, что смысла их уже никто не понимал.
Брумалии праздновались незадолго до календ (слово «брума» по-латыни означает «самые короткие дни в году», то есть время зимнего солнцестояния).
Народ праздновал брумалии и календы почти одинаково.
Во дворце же для брумалий был разработан особый ритуал. Сановники плясали в хороводе и пели с горящими свечами в руках. Император одаривал их золотом, а представителей рядового населения столицы - серебром.
Вечером устраивалось многолюдное пиршество (как и во время календ), на котором присутствовал василевс, сидевший с семьей за отдельным столом.
Русалии - весенний праздник цветов - устраивались после пасхи, накануне троицы.
О том, как этот праздник отмечали в сельской местности, можно составить некоторое представление по судебному решению охридского архиепископа Димитрия Хоматиана (первая треть XIII века), вынужденного разбирать дело об убийстве во время русалий.
Сельская молодежь устроила танцы, игры, пантомимы и «скакания» - все это полагалось делать, чтобы получить дары зрителей. Пастух в овечьем загоне, у которого молодые люди потребовали сыра, отка
зался его дать, вспыхнула ссора, пастух был убит.
Назначая эпитимьи виновникам случившегося, архиепископ замечает, что русалии, как и брумалии,- воистину бесовские игрища, соблюдаемые как обычай «в этой стороне» (Македонии).
Однако особенно торжественно все слои населения Византии без исключения отмечали религиозные праздники, официально установленные церковью.
Твердо определился круг так называемых престольных церковных праздников (рождество, крещение, пасха, троица и так далее). Широко праздновались по всей империи дни таких почитаемых святых, как св. Георгий (23 апреля) и св. Димитрий (26 октября).
Кроме того, отмечались праздники в честь местных святых, памятные события, связанные с данной местностью, городом, церковью, монастырем и так далее.
Религиозный праздник требовал от прихожан присутствия на церковной службе в храме, а нередко и участия в торжественной процессии. В престольные и другие праздники совершался выход императора. В соответствии с церемониалом процессия проходила из дворца по украшенным улицам и площадям в св. Софию, где василевс с семьей присутствовал на праздничном богослужении, совершаемом самим патриархом. />Иногда процессия направлялась в иной храм, порою - на конях, порою - на судне. После официальных торжеств начинались игры, а за ними шли пиршества.
К праздничной трапезе готовились задолго до наступления праздника, запасали продукты, экономили. Простолюдины нередко ограничивали себя перед праздником в течение многих недель.
Накануне пасхи такое воздержание было приписано христианам самой церковью: пасха праздновалась после великого поста.
Этот праздник в Константинополе отмечался по традиции особенно пышно.
Помимо церковных праздников византийцы отмечали государственные праздники, ежегодные (например 11 мая - день основания Константинополя, день рождения императора) и экстраординарные, нерегулярные (коронация василевса, его свадьба, рождение наследника).

В такие дни вновь славословили государя, несли дары ему или его детям. Василевс повелевал выдавать народу медные деньги, выставлять на площадях, на специальных длинных столах, даровое угощение, устраивать на ипподроме массовые зрелища.
Народ водил на улицах хороводы, пел обрядовые песни и гимны в честь виновника торжества. Во дворце пировала высшая знать.
Государственным праздником, по крайней мере для жителей столицы и окрестностей, становился день вступления в столицу победившего узурпатора. В город он въезжал на белом коне, в сопровождении свиты, отряда телохранителей, отборного войска. В соответствии с определенным ритуалом, с песнопениями и славословиями его встречали сановники, высшее духовенство, руководители корпораций, толпы народа.
Поводом к объявлению всенародного праздника могло стать также возвращение василевса в столицу после победоносного похода.
Справлялся триумф.
С величайшей пышностью, например, обставлялся въезд в столицу иноземной принцессы - невесты императора или его наследника.
Праздничные встречи на пути и в столице устраивали также мощам известного или новоявленного святого, доставляемым из провинции, из отвоеванных районов или дарованным василевсу иноземным государем.
Так, например, при Константине VII торжественно и празднично встречали раку с рукой Иоанна Предтечи.
Помимо праздников общих для населения империи или жителей города, справлялись праздники профессиональные, корпоративные, квартальные.
Константинопольские врачи праздновали 27 июня день св. Сампсона - покровителя медиков: они совершали поклонение его останкам в храме св. Мокия, а затем собирались за общим пиршественным столом.
Церковный приход отмечал совместно обычно день памяти святого своей церкви, сослуживцы канцелярии - повышение по службе чиновника, корпорация - избрание нового члена.
На семейные торжества, которые также очень ча
сто начинались в церкви (крестины, обручение, свадьба), приглашали тем больше народу, чем богаче была семья. Знатный хозяин стремился поразить гостей роскошью обстановки жилища, богатством одежды и украшений членов семейства, разнообразием блюд.
На таких семейных праздниках, даже в глухой деревне^ общество услаждал специально приглашенный певец или музыкант. В городах в подобном случае состоятельный хозяин нанимал целую группу бродячих музыкантов, фокусников, мимов и акробатов, представителей нередко весьма низкопробного искусства.
Своеобразными зрелищами для обывателей становились праздничные шествия, крестные ходы, встречи, даже похороны знатных лиц. С полным правом к разряду зрелищ следует отнести торжественное богослужение, церковную литургию,- здесь прихожанин становился участником пышно театрализованного магического действа.
Однако особенно популярными у столичного населения были специальные игрища, устраиваемые по традиции, начиная с античных времен, на ипподроме, подобном современному стадиону, расположенном по соседству с Большим императорским дворцом.
Основным видом зрелищ на ипподроме были конские ристания - соревнования в искусстве управления лошадьми.
Во всех случаях, когда празднества и увеселения носили массовый характер, их главными организаторами неизменно выступали церковь и государство. Первоначальный акт учреждения ежегодного праздника церковью и государством мог давно забыться - праздник становился народной традицией, но его социальная роль не исчезала.
Праздники объединяли население Византии.

Праздники в Византии

Праздники в Византии были общенародными и местными, религиозными и политическими, профессиональными и семейными, регулярными и экстраординарными, официально дозволенными и запрещенными.

Один из наиболее стойких феноменов народной культуры, праздник воспринимался каждым новым поколением как неотъемлемый элемент устоявшегося жизненного распорядка, унаследованного от предков. Наиболее древними, восходящими к античной и эллинистической эпохам, являлись языческие празднества, которые продолжали бытовать в христианском византийском обществе, медленно и трудно сходили со сцены, исчезали и возрождались, маскировались под христианские праздники или под местные обычаи, справлялись тем смелее, чем дальше от крупных центров, высших церковных и светских властей находилась та или иная местность.

Эти враждебные православию рудименты язычества в среде иноплеменного населения империи имели и древнеэллинское и свое, так сказать, отечественное происхождение. Они явственнее ощущались в тех провинциях, которые позже вошли в состав империи (например, некоторые армянские и грузинские земли, северо-западные районы Балкан) и где более замкнутый образ жизни вело население (например, влахи, албанцы). В основном, однако, в IX-XII вв. оригинальные языческие обычаи и обряды иноплеменных ромеев успели тесно переплестись и слиться с чисто эллинскими, подверглись переосмыслению и даже некой ритуальной «христианизации».

Знаменательно, что число языческих торжеств и веселий даже увеличивалось с распространением христианства: языческие праздники приютились самозванцами в лоне самой ортодоксальной веры и вместе с нею наследовались неофитами. Поэтому церковь вынуждена была идти не по пути полного искоренения языческих, обычаев, а по пути их адаптации, «обезвреживания» несовместимых с христианством идейных норм и истолкования древних игрищ в качестве обрядов, связанных, например, с циклами крестьянской трудовой деятельности.

Общенародными языческими праздниками в Византии IX-XII вв. были календы, брумалии и русалии. Календы по-латыни - вообще первое число каждого месяца, но как праздник они отмечались в начале января и стали справляться на востоке Средиземноморья со времени установления римского господства (в конце Х-ХI столетии под именем «коляд» этот праздник вместе с христианством проник и на Русь).

Сначала календы праздновали с 1 по 5 января, а с утверждением христианства в качестве господствующей официальной религии начало празднования календ было приурочено к важному церковному празднику - рождеству (25 декабря), и календы стали 12-дневными. В конце VII в., на Шестом вселенском соборе, календы предали анафеме, но запрет не возымел действия: их продолжали справлять в народе, а вскоре снова стали отмечать в самом императорском дворце. Правда, василевсы старались все-таки отделить языческое веселье от церковных торжеств и основные развлечения устраивали не в ночь на 26 декабря, как и не в ночь на 1 января (день св. Василия), а только в ночь на 2 января. Да и ряженых, исполнявших строго определенные ритуальные функции, во дворце были единицы.

Народ праздновал календы, как и римляне, со времен Юлия Цезаря, в ночь на 1 января, хотя новый год в Византии IX-XII вв. начинался не с января, а с 1 сентября. Каждый наряжался как мог, чаще всего мужчины переодевались женщинами, а женщины - мужчинами. Надевали маски. Ряженые бродили от дома к дому с песнями и плясками, стучались в двери, участвовали в пиршестве у незнакомых людей, выпрашивали дары. Немало народу толклось в трактирах и кабаках и заполняло ночные улицы.

Во дворце в ночь на 2 января устраивались так называемые готские игры, во время которых приглашенные на праздник вельможи, а также члены цирковых партий «голубых» и «зеленых», певцы и музыканты, прославляли василевса и его наследников. Петь подобающие для случая песни были обязаны и сановники. Пение перемежалось плясками ряженых и нескольких «готов», вооруженных мечами и щитами. «Готы» пели особые песни, имевшие когда-то ритуальный характер, но затверженные теперь на столь неузнаваемо испорченной латыни, что смысла их уже никто не понимал.

Брумалии праздновались незадолго до календ (слово «брума» по-латыни означает «самые короткие дни в году», т. е. время зимнего солнцестояния). Они были преданы анафеме на том же Шестом вселенском соборе, но также безрезультатно. Народ праздновал брумалии и календы почти одинаково. Во дворце же для брумалий был разработан особый ритуал. Сановники плясали в хороводе и пели с горящими свечами в руках. Император одаривал их золотом, а представителей рядового населения столицы - серебром. Вечером устраивалось многолюдное пиршество (как и во время календ), на котором присутствовал василевс, сидевший с семьей за отдельным столом. Роман I Лакапин не допускал празднования брумалий во дворце, но их стали отмечать здесь снова уже при соправителе и преемнике Романа I - Константине VII: этот василевс постановил, что во время брумалий следует раздавать из казны не более 50 литр (3600 золотых).

Русалии - весенний праздник цветов - устраивались после пасхи, накануне троицы. О том, как этот праздник отмечали в сельской местности, можно составить некоторое представление по судебному решению охридского архиепископа Димитрия Хоматиана (первая треть XIII столетия), вынужденного разбирать дело об убийстве во время русалий. Сельская молодежь устроила танцы, игры, пантомимы и «скакания» - все это полагалось делать, чтобы получить дары зрителей. Пастух в овечьем загоне, у которого молодые люди потребовали сыра, отказался его дать, вспыхнула ссора, пастух был убит. Назначая эпитимьи виновникам случившегося, архиепископ замечает, что русалии, как и брумалии, - воистину «бесовские игрища», соблюдаемые как обычай «в этой стороне» (Македонии).

Однако особенно торжественно все слои византийского общества без исключения отмечали религиозные праздники, официально установленные церковью. К концу Х-началу XI в. твердо определился круг так называемых престольных церковных праздников (рождество, крещение, пасха, троица и т. д.). Широко праздновались по всей империи дни таких почитаемых святых, как св. Георгий (23 апреля) и св. Димитрий (26 октября). Близ Чурула во Фракии, в Куперии, ежегодно справлялся грандиозный праздник в честь св. Георгия. Здесь устраивалась и ярмарка. Василевс с семьей в этот день отправлялся морем в Манганы (монастырь в северо-восточной части столицы) на поклонение мученику. Кроме того, отмечались праздники в честь местных святых, памятные события, связанные с данной местностью, городом, церковью, монастырем и т. п.

Религиозный праздник требовал от прихожан присутствия на церковной службе в храме, а нередко и участия в торжественной процессии. В престольные и другие праздники (дни св. Димитрия, св. Ильи) совершался выход императора. В соответствии с церемониалом процессия проходила из дворца по украшенным улицам и площадям в св. Софию, где василевс с семьей присутствовал на праздничном богослужении, совершаемом самим патриархом. Иногда процессия направлялась в иной храм, порою - на конях, порою - на судне. После официальных торжеств начинались игры, а за ними шли пиршества. К праздничной трапезе готовились задолго до наступления праздника, запасали продукты, экономили. Простолюдины нередко ограничивали себя перед праздником в течение многих недель. Накануне пасхи такое воздержание было предписано христианам самой церковью: пасха праздновалась после великого поста. Этот праздник в Константинополе отмечался по традиции особенно пышно.

Помимо церковных праздников, византийцы справляли государственные праздники, ежегодные (например, 11 мая - день основания Константинополя, день рождения императора) и экстраординарные, нерегулярные (коронация василевса, его свадьба, рождение наследника). В такие дни вновь славословили государя, несли дары ему или его детям. Василевс повелевал выдавать народу медные деньги, выставлять на площадях, на специальных длинных столах, даровое угощение, устраивать на ипподроме массовые зрелища. Народ водил на улицах хороводы, пел обрядовые песни и гимны в честь виновника торжества. Во дворце пировала высшая знать.

Государственным праздником, по крайней мере для жителей столицы и ее окрестностей, становился и день вступления в столицу победившего узурпатора. В город он въезжал на белом коне, в сопровождении пышной свиты, отряда телохранителей, отборного войска. В соответствии с определенным ритуалом, с песнопениями и славословиями его встречали сановники, высшее духовенство, руководители корпораций, толпы народа.

Поводом к объявлению всенародного праздника могло стать также возвращение василевса в столицу после победоносного похода. Справлялся триумф. С величайшей пышностью, например, обставил свое возвращение после победы над Святославом и присоединения северо-восточной Болгарии Иоанн I Цимисхий. Императорская колесница, влекомая четверкой белоснежных коней, была украшена цветами; собственными руками василевс возложил венок и на своего верхового коня. Но сам государь от Золотых ворот следовал пешком за своей колесницей, в которой лежали одеяния болгарского царя, а на них стояла икона богоматери Влахернской - заступничеству ее император смиренно приписывал свои победы. На Форуме Константина василевс снял с идущего во главе знатных пленников болгарского царя Бориса царский венец и отдал, войдя в св. Софию, в руки патриарха 1. Примерно так же была организована встреча Василия II после окончательного завоевания всей Болгарии.

Поводом для импровизированного празднества служил также въезд в столицу иноземной принцессы - невесты императора или его наследника. Берту-Ирину, жену Мануила I Комнина, встречали с ликованием на всем протяжении ее пути от берегов Адриатики, где она сошла с корабля, до самого Константинополя. Праздничные встречи на пути и в столице устраивали также мощам известного или новоявленного святого, доставляемым из провинции, из отвоеванных районов, или дарованным василевсу иноземным государем. Так, например, при Константине VII торжественно и празднично встречали раку с рукой Иоанна Предтечи.

Помимо праздников общих для населения империи или для жителей города, справлялись праздники профессиональные, корпоративные, квартальные. Константинопольские врачи праздновали 27 июня день св. Сампсона - покровителя медиков: они совершали поклонение его останкам в храме св. Мокия, а затем собирались за общим пиршественным столом. Церковный приход совместно отмечал обычно день памяти святого своей церкви, сослуживцы канцелярии - повышение по службе чиновника, корпорация - избрание нового члена. Например, процессия тавулляриев в таком случае, выйдя из церкви, где новый коллега получал благословение, провожала его до кафедры, на которую он избирался, а затем шла пировать к нему на дом. 25 октября, в день памяти святых нотариев, подвыпившие адвокаты всей группой, в масках, ходили по городу.

На семейные торжества, которые также очень часто начинались в церкви (крестины, обручение, свадьба), приглашали тем больше народу, чем богаче была семья. Знатный хозяин стремился поразить своих гостей роскошью обстановки жилища, богатством одеяний и украшений членов семейства, разнообразием блюд. Гости также принаряжались, прибывали на лучших из своих коней и мулов, в дорогих седлах или в богато отделанных колясках. На таких семейных праздниках, даже в глухой деревне, общество услаждал специально приглашенный певец или музыкант. Свадьбу Дигениса Акрита играли сначала в его доме, затем - в доме родителей невесты. Гостей пригласили множество, их дары молодоженам трудно счесть. Пиры длились много дней подряд. В городах в подобном случае состоятельный хозяин наснимал целую труппу бродячих музыкантов, фокусников, мимов и акробатов, представителей нередко весьма низкопробного искусства.

Как уже говорилось, во время крупных общенародных или столичных празднеств для горожан устраивались разного рода зрелища и увеселения. Разумеется, своеобразными зрелищами для обывателя являлись уже праздничные процессии, крестные ходы, встречи, даже похороны знатных лиц. С полным правом к разряду зрелищ следует отнести торжественное богослужение, церковную литургию, в которой прихожанин становился участником пышно театрализованного магического действа.

Однако особенно популярными у столичного населения были специальные игрища, устраиваемые по традиции, начиная с античных времен, на ипподроме (эллипсовидном огромном сооружении, подобном современному стадиону), расположенном по соседству с Большим императорским дворцом и св. Софией. Основным видом зрелищ на ипподроме были конские ристания - соревнования в искусстве управления лошадьми. Каждой из легких колесниц, мчащихся по боковым дорожкам ипподрома и запряженных несколькими лошадьми, правил один возница. Содержание коней и ипподрома, устройство самих ристаний являлось обязанностью цирковых партий, среди которых выделялись четыре: «голубые», «зеленые», «красные» и «белые». В Х в. практически сохранились лишь две первые партий. Ведал ими эпарх столицы.

Само представление и подготавливалось и развертывалось на ипподроме по строгим правилам. Вход на ипподром был свободным. Горожане занимали места с утра. Каждый «болел» за ту или иную партию. Ристания начинались по знаку самого василевса, приходившего в свою ложу из дворца по крытой галерее. Возницы были одеты в цвета своих партий. Бег колесниц сопровождался ревом зрителей, подбадривавших, освистывавших и поносивших «своего» или «чужого» возницу. Зрители награждали победителя аплодисментами, император - литрой золота. В XI столетии цирковые партии, по всей вероятности, имелись и в некоторых других городах империи, помимо Константинополя: упоминания о представлениях на ипподромах в провинциальных центрах иногда мелькают в источниках. На конские ристания в Магнесии собиралось почти все население города. Приходили даже монахи, потом каявшиеся «во грехе». Духовенство осуждало иногда игрища на ипподроме как недостойные христиан забавы, но о прямых выступлениях священнослужителей против состязаний на ипподроме в IX-XII вв. неизвестно. Ристания были прочно укоренившимся обычаем, вошедшим в официальную церемониальную символику императорской власти и выполнявшим определенную функцию во время дипломатических приемов иноземных посольств.

В X столетии в Спарте по субботам в центре города устраивались спортивные игры - может быть, как отголосок местной древней традиции. На соревнования собиралось множество народа. Являлся сам стратиг города, забывавший о своих служебных обязанностях: в частности, он пренебрегал жалобами клириков ближайшего к месту состязаний храма, которые говорили, что гром аплодисментов зрителей заглушает голос священника, совершающего службу перед немногочисленными прихожанами (большинство предпочитало уйти на игры).

В столице после бега колесниц на ипподроме начинались обычно выступления акробатов, борцов, фигляров, фокусников, дрессировщиков животных. К концу представления близ ипподрома толпились шуты, мимы, музыканты, певцы и гетеры, участвовавшие или не участвовавшие в играх и нередко расходившиеся отсюда группами по домам знати для увеселения ее на ночных пирушках.

Иногда василевс повелевал показать на ипподроме зрелище совсем иного рода. Суровый воин Никифор II, вызвавший недовольство столичных жителей своей политикой цен, решил поразить «изнеженных горожан» видом рукопашного боя. Он забыл, однако, предупредить о том, что это всего лишь зрелище. Когда воины императорской гвардии, разделившись на два отряда и обнажив мечи, начали «сражение», трибуны охватила паника. Горожане отлично помнили, что накануне в уличной схватке было убито несколько гвардейцев василевса, и, не поняв намерений императора, решили, что настал час его мести за убитых. Народ бросился с ипподрома к выходам, насмерть давя упавших.

На ипподроме же иногда демонстрировали свое искусство джигитовки знатные воины. Оруженосец Романа I Лакапина - Мосиле, стоя в рост на мчащемся во весь опор коне, не покачнувшись, как рассказывает Скилица, размахивал мечом, показывая приемы владения оружием. С конца XII в. под западным влиянием стали вводиться в Византии и рыцарские турниры среди знати. Воинские состязания, правда, устраивались в империи задолго до этих турниров; в них издавна принимали участие даже сами василевсы, но эти соревнования не были поединками (метали копье, стреляли в цель из лука, преодолевали на конях препятствия, поражали мечом или булавой чучело «врага»).

Развлекая собравшихся на ипподроме горожан, канатоходцы совершали на канате, натянутом на значительной высоте, различные акробатические трюки, ходила с завязанными глазами, стреляли из лука и т. д. Жонглеры бросали в воздух и ловили стеклянные хрупкие шары, манипулировали сосудами с водой, не проливая из них ни капли. Дрессированный медведь, изображая неудачников, выпивох и простецов, заставлял зрителей покатываться со смеху; ученая собака вытаскивала из рядов по заданию хозяина то «скупца», то «развратника», то «расточителя», то «рогоносца».

Положение «артистов» акробатических цирковых трупп (как правило, бродячих) было тяжелым: их преследовало моральное осуждение церкви и добропорядочных ханжей, суд и власти не признавали за ними гражданских прав, условия их жизни целиком зависели от степени щедрости случайных зевак. Свои представления они показывали прямо на площадях и улицах города.

Византия не знала собственно театра - такого, каким он сложился в период античности. Но своеобразный театр все-таки существовал: те же бродячие актеры, фигляры и мимы, совмещавшие нередко по нескольку «артистических» специальностей, разыгрывала остро комические сценки и фарсы собственного сочинения, в которых гротеску, сатире и клоунаде отводилась главная роль. Сюжеты выбирались простые: супружеская неверность, похождения молодого повесы, злоключения сводника или глупого скряги. Зачастую представления были грубо циничны: непристойные выражения сопровождались не менее непристойными жестами. Актрисы выступали в непривычной одежде - укороченном хитоне с большим вырезом. Церковь особенно настойчиво преследовала мимов. На ипподром их не пускали. Однако мимы пользовались популярностью, и не только у простонародья. Порой они попадали на ночные кутежи золотой молодежи, на пиршества солидных сановников и даже во дворец василевса. Известно о пристрастии к мимам Романа II, Константина VIII, Константина IX. Даже некоторых патриархов обвиняли в том, что они втайне развлекались представлениями мимов, скрытно проведенных в патриаршие палаты.

Театр жил полуофициальной жизнью и при дворе самого василевса. В «Житии патриарха Евфимия» упомянут «первый актер» «благочестивейшего» василевса Льва VI Мудрого некий Ваан, присутствовавший на трапезах императора и осмеливавшийся подавать ему советы 2. Представления актеров Лев VI смотрел, сидя за своим обеденным столом. Никита Хониат оставил описание одного из крупных, специально организованных представлений в императорском дворце в конце XII в. Зрителями были василевс, члены его семьи, дворцовые сановники и челядь, видные титулованные особы. Среди актеров находились и знатные юноши, обладавшие каким-нибудь «талантом» и желавшие продемонстрировать свои способности. С приглашенных вельмож взимали какую-то плату (видимо, в пользу актеров-профессионалов). Представление было подобно «обозрению»: состязания и трюки атлетов сменялись танцами, фокусы и сценки перемежались песнями. В интермедиях на арену выходили клоуны, игравшие одновременно роль конферансье. Ход забавы регулировал особый распорядитель, а о начале каждого номера возвещалось громким шлепком по нижней части спины некоего молодца.

Зрелищем, привлекавшим внимание множества горожан, становилось созерцание диковинных зверей и животных из далеких стран. Константин IX приказал водить по городу для развлечения жителей столицы слона и жирафа, присланных императору в дар из Египта. При дворце василевса (во всяком случае еще в XII в.) имелся специальный зверинец, в котором содержались львы.

Кроме празднеств, пиров и зрелищ, византийцы знали развлечения и другого рода. Весной и летом, в воскресные и праздничные дни, константинопольцы верхом и на судах выезжали на лоно природы, на берега Босфора. Впрочем, эти загородные прогулки оказывались небезопасными: в IX в. болгарские легкие отряды не раз совершали быстрые набеги на эту беззаботную и безоружную публику столицы империи.

Особенно распространенным и «благородным» препровождением свободного времени в кругах византийской знати считалась охота - любимая и нередко опасная забава. Василий I погиб, получив смертельные ушибы на охоте: олень, заценив рогом за пояс, волочил императора сквозь чащобу; Исаак I Комнин тяжело заболел, простудившись во время охоты на кабанов. Любили охотиться и Александр, и Алексей I Комнин с братом Исааком, и Андроник I, который повелел художникам изобразить на фресках сцены охоты с собаками, преследующими зайца, кабана, настигаемого ими, а также зубра, пронзенного копьем.

На охоту отправлялись обычно перед рассветом и возвращались домой к завтраку. Выехав спозаранку в окрестные леса, окружавшие Константинополь еще в XII в., Алексей I успевал к утру вернуться с добычей во дворец, Полководцы и знатные воины не упускали случая поохотиться и во время военных походов, когда войско останавливалось на отдых.

Великолепные охотничьи угодья находились в Болгарии, у Анхиала и близ Дуная, а в Македонии в междуречье Струмы и Вардара, неподалеку от Фессалоники, к северу от города. Тешилась охотой фессалоникийская знать чаще всего в октябре, накануне дня св. Димитрия. В начале Х в. почти под стенами самой Фессалоники бродили иногда дикие олени, пасшиеся вместе с коровами горожан. На мелких зверей и птицу охотились с соколами: у Алексея I был специальный сокольничий. В Малой Азии во время охоты на хищников использовали подсадных домашних животных (Дигенис Акрит, например, в качестве приманки для хищного зверя привязывал к дереву козленка). После охоты притомившийся аристократ позволял слугам снять с него загрязненное платье, омыть его в ванне, одеть в легкие надушенные одежды, а близ его ложа, на котором он отдыхал, воскурить ароматические специи.

Игрой-забавой знатных ромеев, требовавшей силы и ловкости, была также конная игра в мяч. Алексей I предавался ей с придворными на малом ипподроме, в пределах территории Большого дворца. В чем состояли правила игры, неизвестно, но мяч, видимо, всадники отбирали друг у друга силой: по словам Анны Комнин, в борьбе с василевсом один из его партнеров свалился с лошади и сильно ушиб ногу императору. С тех пор-то, замечает принцесса, начались и стали усиливаться «ревматические» боли у ее отца.

Любили образованные ромеи проводить свой досуг за игрой в шашки и в «затрикий» - шахматы; знали они и другой совсем не безобидный вид игры - игру в кости на деньги. Иоанн Скилица рассказывает, как в ночь убийства заговорщиками императора Никифора II Фоки, его родной брат Лев, крупный полководец и видный сановник, доведший своими спекуляциями с зерном столицу до голода, играл в кости. Он вошел при этом в такой азарт, что не удосужился прочитать тайно переданную ему во время игры записку, в которой неизвестное лицо предупреждало о заговоре и о назначенном на предстоящую ночь убийстве василевса. Константин VIII с юности пристрастился к этой игре и проводил за ней целые ночи, уже став императором. Либо эту игру, либо какую-то ее разновидность имеет в виду, по всей вероятности, и Кекавмен, называя ее «игрой в тавли» («тавли» - испорченное латинское «табула», т. е. «доска»): этой игре предавался в итальянских владениях империи во время отдыха византийский полководец, и заслужил суровое порицание Василия II. Кекавмен остерегает своих сыновей от увлечения азартными играми, настоятельно рекомендуя посвящать досуг чтению и душеспасительным беседам с монахами.

Во всех случаях, когда празднества и увеселения носили массовый характер, их главными организаторами неизменно выступали церковь и государство. Первоначальный акт учреждения ежегодного праздника церковью и государством мог давно забыться - праздник становился народной традицией, но его социальная роль не исчезала. Обряд и ритуал, пышный и исполненный многозначительности, торжественно развертывавшиеся в строгом порядке церемонии воздействовали на чувства ромея, пожалуй, сильнее чем заключенная в празднике идея. Точнее говоря, эта идея проникала в сознание тем успешнее, чем более были возбуждены эмоции зрителей. Праздничные торжества и сами массовые зрелища выполняли в Византии важную социальную и политическую функцию, они также служили церкви и государству в качестве мощного средства воздействия на народные массы, которые обычно с нетерпением ожидали наступления праздничных дней, стремясь хотя бы на короткое время, отвлечься от тяжелых, неприглядных будней.

занимали большое место в жизни страны. Древнейшими были общенародные языческие праздники: календы, брумалии, русалии, майюма. Календы пышно отмечались в ночь на 1 января: улицы и двери домов украшались гирляндами цветов, люди дарили друг другу подарки, в императорском дворце 2го января устраивались готские игры (вельможи, члены цирковых партий наряжались «готами», вооруженными мечами и щитами, и пели песни на испорченной латыни). Брумалии (брума – самый короткий день в году) праздновались во время зимнего солнцестояния. На площадях и во дворце водили хороводы с горящими свечами в руках. Император одаривал своих сановников золотом, а городское население – серебром. Праздник завершался многолюдным вечерним пиршеством. Русалии, посвященные весне и цветам, устраивались после Пасхи, накануне Троицы. На селе этот праздник сопровождался танцами, играми, пантомимами, которые церковники называли «бесовскими игрищами». Праздник майюма, посвященный Дионису и Афродите, праздновался несколько дней. Перед театрами, в которых устраивались ночные представления, горели светильники, курили фимиам. Языческие праздники были преданы анафеме на VI Вселенском соборе (конец VII в.). С распространением христианства (IV в.) стали отмечаться церковные праздники, которые также приобрели общенародный характер. Они были связаны с основными евангельскими событиями из жизни Иисуса Христа и Богоматери, понимаемыми как вехи на пути спасения человека (Рождество Богородицы, Введение Богородицы во храм, Благовещение, Успение, Рождество Христово, Сретение, Крещение, Вход в Иерусалим, Пасха, Воскресение Христово и др.), с событиями из жизни святых христианской церкви (день св. Василия – 1 января, день св. Георгия – 23 апреля, день св. Димитрия – 26 октября и др.). Дни святых, которые отмечались с конца X – XI вв., сопровождались ярмарками. Кроме того, в каждом церковном приходе праздновался день памяти святого, покровительствующего данному приходу. Праздничный характер приобретали также встречи мощей святых, доставляемых из провинций или из отвоеванных областей. В Константинополе во время церковных праздников служба в храме совершалась самим патриархом, нередко устраивались шествия, затем игры и пиршества. Важное место в жизни страны отводилось государственным праздникам: день основания Константинополя (11 мая), день рождения василевса, его коронация, свадьба, рождение наследника. Пышно обставлялись возвращения византийских императоров в столицу после успешных военных походов. На колеснице, запряженной четырьмя белоснежными конями, везли икону Богоматери Влахернской, василевс шел пешком от Золотых ворот до собора св. Софии, где он вручал венец побежденного правителя в руки патриарха. Во время государственных праздников водили хороводы, исполняли обрядовые песни и гимны. Василевс раздавал народу медные деньги и устраивал на площади бесплатное угощение. Представители различных профессий имели святых покровителей, в честь которых проводились профессиональные праздники. 27 июля отмечался день Св. Симпсона, считавшегося покровителем медицины и врачей; 25 октября – день памяти святых нотариев, которые покровительствовали императорскому суду, разбиравшему тяжбы, церковному суду, занимавшемуся семейными неурядицами и разделом имущества, «суду вилы» на ипподроме и «суду фиалы», рассматривавшему спорные дела моряков. В этот день адвокаты ходили в масках по городу. Всенародные пляски с переодеваниями мужчин в женское платье, а женщин в мужское происходили в день, когда выжимали виноград. Праздник заканчивался исполнением комических, сатирических, а иногда и трагических сценок.

История Византии.

История Византии, одной из «мировых» держав средневековья, общества

своеобразного развития и высокой культуры, общества на стыке Запада и

Востока, занимает особое место в истории средних веков. Её тысячелетняя

история была насыщена бурными внутренними событиями, бесконечными войнами с

соседями, интенсивными политическими, экономическими, культурными

отношениями со многими странами Европы и Ближнего Востока.

1. Константинополь и империя.

Полушутя, полусерьёзно историки называют Византию едва ли не единственным

государством, точная дата рождения и конца которого известны. Византия

когда состоялась закладка новой столицы на месте древнего мегарского

«открытия», провозглашения. Этот день стал главным государственным

праздником в Византии. Империя «родилась с Константинополем» и «умерла» с

Столица Византии была чрезвычайно удачно расположена на стыке европейских

и азиатских владений Римской Империи, на пересечении важнейших торговых и

стратегических путей, сухопутных и морских, соединявших ее восточные

провинции, а также международных - «золотой мост между Востоком и Западом».

Как мы видим, Константинополь играл особую роль в истории страны, в отличие

от многих средневековых государств.

Город был создан его основателем, с одной стороны, как новая столица

империи, как «второй Рим»- по его образу и подобию, знак и символ

преемства; с другой – как конкурент и соперник, столица христианская, в

противовес языческому Риму. Таким образом, это одновременно не только

проблема рождения Византии, - но и проблема «новой» христианской империи

Константина, которую иногда прямо сравнивают с рождением европейского

средневековья.

Константинополь создавался как императорская столица – комбинация дворца-

дворца, центра административного управления и главной военной ставки. При

Константине город был довольно «слабым». Число его жителей не превышало 30-

50 тысяч человек, и было несравнимо с населением Рима (от 400-800 тысяч

жителей), Александрии, Антиохии и некоторых городов – «сто тысячников».

Рождение Византии представляло собой сложный и длительный процесс,

растянувшийся, по крайней мере, на столетие. Начало его уходит в кризис

третьего века, подорвавший основы античного общества. Однако Византия не

родилась непосредственно из этого кризиса. Возникновение Византии было

итогом развития античного общества в течение четвертого столетия. На

протяжении большей его части ещё преобладали тенденции к сохранению

единства Римской империи. Размежевание шло медленно и подспудно, прежде

всего, в сфере административного управления, финансов, армии, внешней

политики. Процесс завершился в 395 году, формальным образованием двух

государств, во главе со своими императорами. В основе его лежал, не сам

кризис третьего века, а эволюция империи в четвертом веке, всё более

обнаруживавшаяся разность переживания позднеантичной эпохи обеими

половинами вышедшей из кризиса ещё единой Римской империи. Разность

встававших перед ними конкретных внутренних и внешних проблем, путей их

решения, что во многом предопределило основы их территориального

размежевания. Эта разность нашла свое отражение и в духовной жизни,

идеологии. Утверждение в четвертом веке на длительный период господства в

обеих половинах империи разных направлений христианства (на Западе

ортодоксального - никейского, на Востоке - арианства) лишь один из

показателей становления византийской церкви с ее определенными

особенностями. Завершение формирования византийского общества с

характерными для него социально-политическими институтами, по-видимому,

произошло в середине 5-го века.

2. Проблема позднеантичной стадии развития.

История возникновения византийского общества ставит проблему позднеантичной

стадии развития. Кризис третьего века был, безусловно, общим кризисом

античной системы Средиземноморья, который затронул все области империи.

Восточная половина ее пострадала от кризиса меньше, но также вышла из него

серьёзно ослабленной, с подорванными основами античного полиса. Сократилось

население и уровень общего благополучия. Восточные провинции четвертого

века весьма резко отличались от восточных провинций второго века. Процессы

аграризации и натурализации также затронули их экономику. Не случайно

империя вышла из кризиса как еще единое общество и государство. Уровень

благосостояния по сравнению со вторым веком к началу четвертого века упал

вдвое, общий объем товарно-денежных отношений также сократился. Если для

второго века был характерен рост, умножение числа городов, то с конца 2-3

веков начинается неуклонное общее сокращение их числа. Монетными реформами

Диоклетиана -Константина, введших новую монетную систему на основе золотого

солида, денежное обращение в империи было стабилизировано, однако

натурализация хозяйства продолжалась. Пересмотрена система обложения и

произведена перепись всех земель с учетом их качества и возделываемых

культур. Ее данные пересматривались каждые 15 лет. В основу обложения

сельского населения был положен поземельно подушный принцип югацио (аннона)-

капитацио. На податное земледельческое население ложились и личные

трудовые повинности – так называемые «грязные». Городское население было

обложено денежной податью (хрисаргиром), взимавшейся с каждого

занимавшегося ремеслом, кроме земледелия. Была произведена перестройка

системы управления. Империя была разделена на 100 провинций – вдвое больше,

чем было раньше, с единообразным управлением. Империя превратилась в

бюрократическое государство с многочисленным чиновно - административным

аппаратом. Была перестроена и увеличена армия, которая четко делилась на

две части – пограничную и мобильную, располагавшуюся по городам империи.

Военное управление было отделено от гражданского. Снабжение и обеспечение

армии находилось во введение гражданской администрации. Сенат утратил свое

прежнее значение, но сенаторское сословие стало самым привилегированным и

сенаторы получили право занимать государственные должности.

С реформами Диоклетиана-Константина империя превратилась в неограниченную

бюрократическую монархию. Сложилась иерархия должностей и почетных званий-

титулов. Центром империи стал императорский дворец. Сам император стал

высшим гражданским правителем империи, верховным главнокомандующим,

законодателем и высшей судебной инстанцией. В качестве совещательного

органа при нем сложился консисторий – государственный совет.

3. Природные условия, территория, население.

В состав Византии вошла восточная половина Римской империи по линии,

проходившей по западной части Балкан до Киренаики. Расположенная на трех

континентах - на стыке Европы, Азии и Африки, - она занимала площадь до 1

миллиона кв. км., включая Балканский п-ов, Малую Азию, Сирию, Палестину,

Египет, Киренаику, часть Месопотамии и Армении, острова, в первую очередь

Крит и Кипр, опорные владения в Крыму, на Кавказе, некоторые области

Аравии, острова Восточного Средиземноморья.

Значительная часть ее территории – это горные или гористые области,

изрезанные небольшими долинами, с каменистой, достаточно трудной для

обработки почвой. Разнообразный, на большей части средиземноморский климат

благоприятствовал земледелию, требовавшему полива и орошения. Выращивались

основные злаковые культуры - пшеница и ячмень, садово-огородные, виноград,

на более сухих почвах – оливки. Прибрежные воды были богаты рыбой. Почти

повсеместно разводили коз, овец.

Большое место в земледелии занимал ручной труд.

Лесистыми были Северо-западные районы Малой Азии, Понт, Балканы;

Строительный лес давали горы Далмации, отчасти Киликии, Тавра, Ливана.

Вошедшие в империю области были богаты природными ресурсами. Во многих

районах имелись богатые залежи и разработки строительного камня, мрамора,

глины, песка, пригодного для изготовления стеклянных изделий.

Развитое мореплавание, давно освоенные морские пути надежно соединяли

самые отдаленные районы империи.

Территория империи была достаточно плотно заселена. По некоторым

подсчетам, она имела 30-35 млн. жителей. Основную часть составляли греки и

эллинизированное население.

Византия была полиэтничным образованием. На ее территории жили компактные

массы сирийцев, коптов, фракийцев и иллирийцев, армян, грузин, арабов.

Многочисленным было иудейское население. Римское население, за исключением

романизированных областей Балкан, было в восточных провинциях

немногочисленно. Именно поэтому латинский язык довольно долго остается

основным языком государственности.

«Наследовала» от Римской империи Византия и своих соседей. На Севере это

были преимущественно готы и другие германские племена. Главным противником

империи на Востоке был Сасанидский Иран. Южные соседи Византии –

воинственные племена Нубии и кочевники ливийской пустыни.

4. Аграрные отношения.

Отличие Византии от западных областей заключалась в том, что здесь в

большей степени сохранилось рабство в городе, мелкое и среднее городское

рабовладение. Один из законов конца 4 века сообщает о городских

рабовладельцах, доходы которых от рабов были не меньше, чем доходы куриалов

от поместий. В 4 веке в связи с обеднением части крестьянства, государство

усиливает коллективную ответственность общины, а с конца столетия вводит

эпиболу (прикидку) – обязанность общины платить подати за заброшенные

односельчанами земли.

Мелкие земельные собственники, ремесленники и торговцы – производительное и

социально более самостоятельное население – были в ранневизантийском городе

значительной прослойкой, по сравнению с рядовыми городскими общинами

Запада. Это можно сказать о средних городских землевладельцах – куриалах,

что объясняется сложными функциями управления ранневизантийским городом и

округой. Характерной для восточно-римского города была его связь с округой

через крупные селения, поселки. Крестьянин, направляющийся на городской

рынок, типичен для ранневизантийского города, тем более что расстояние до

города редко превышало 10-12 км. Население рядового позднеантичного полиса

обычно составляло от 1 тыс. до 5 тыс. человек. Город с 10 тыс. населения

уже считался средним, города с 30 тыс. населения – крупными. И лишь в

некоторых городах население превышало 100 тыс. человек, максимум 200 – 300

тыс. Таким образом, городское составляло примерно до 12 млн., т.е. не

меньше, чем ј всего населения империи – уровень, достигнутый большинством

европейских стран лишь к концу средневековья.

Ремесленник работал в своей мастерской (эргастерии), часто наемной,

которая одновременно служила ему жильем, и лавкой. Некоторые снимали места

для торговли лавки в портиках и на рынках. На главных улицах, в первых

этажах домов размещались магазины богатых торговцев и купцов. Более имущую

часть торгово-ремесленного населения составляли ремесленники по металлу и

производившие дорогие изделия, предметы роскоши. К богатой верхушке

принадлежали также владельцы пекарен, выпекавшие и продававшие хлеб,

золотых и серебреных дел мастера (аргиропраты), выступавшие также в

качестве менял и ростовщиков. Также к самостоятельной плебейской верхушке

можно отнести строителей-подрядчиков и представителей интеллигентных

профессий – Врачей, учителей, адвокатов, риторов. Значительную часть города

составляла беднота, наемные работники - мистии, поденщики. К бедноте

относились сапожники, плотники, льноткачи, портные- представители самых

массовых профессий.

Город постепенно аграризовался. Как писал Ливаний, уже в 4 веке многие

мелкие города становились похожими на деревни. Приходили в упадок городское

благоустройство, общественная система водоснабжения, муниципальное

образование, исчезали общественные бани, не организовывались зрелища,

ветшали и не восстанавливались общественные постройки. Однако в ранней

Византии упадок мелких полисов как городов проходил медленнее.

Для позднеантичной эпохи структурным и стадиально-характерным явлением

был подъем крупных центров, внешне создавший иллюзию благополучия и

процветания городов. Рост крупных городских центров был непрерывно связан с

переменами, происходившими в социальных отношениях. Крупные собственники

перебирались в большие города, где в 4-5 вв. шло интенсивное частное

строительство. На смену преобладающей массе богатых домов зажиточных

куриалов приходили роскошные дворцы ранневизантийской знати. «Весь город в

стройках»,- писал Ливаний об Антиохии 4 века.

Умножение числа провинций (в Византии – до 60) обусловило возрастание

значения их центров – столиц, в которых концентрировалась администрация,

местная знать, располагались военные контингенты и командование, велось

строительство государственных хранилищ, арсеналов, мастерских.

Кризис 3 века привел к резкому ослаблению сухопутной торговли, подорожанию

перевозок. Отсюда и рост приморских городов, строительство гаваней.

Со второй половины 4 века бурный подъем начинает переживать

Константинополь. Центром его с момента основания стал Большой императорский

дворец, – обособленный от остального города комплекс сооружений: покоев,

разного рода служб, залов для приемов, канцелярий, и т.д. Город был обнесен

стенами, как с суши, так и с моря, и первоначально площадь за его стенами

занимала 10 кв. км. Население города к началу 4 века достигло 150 тыс. Его

жители пользовались особыми привилегиями. Они получали бесплатно участки,

имели податные льготы, пользовались императорскими раздачами. К концу 4

века Константинополь превращается в крупный торгово-ремесленный центр, в

котором развивалось не только государственное, дворцовое производство, но и

не менее бурно частное. В начале 5 века были выстроены новые стены _

вершина военно-инженерного искусства античности и средневековья, - на

столетие превратившее Константинополь в один из неприступнейших городов

мира. Три ряда стен с огромным защищенным рвом, уходившим в глубину,

исключавшую подкопы, и один ряд морских (500 башен) надежно защищали

столицу. Константинополь постепенно становился не только административным,

но и религиозным центром империи, «христианской столицей» Византии;

развертывается бурное церковно-монастырское строительство.

Постепенно Константинополь становится и культурным центром станы, способным

конкурировать со старейшими центрами античного мира, как Афины,

Александрия, Антиохия. В нем во многом вырабатывалась христианская культура

византийской государственности.

5. Классово-сословная структура ранневизантийского общества в 4-5 вв.

На низшей ступени структуры Византии стояли рабы, Рабство было достаточно

широко распространено в империи. Кроме перечисленных уже категорий

населения рабами владел многочисленный в 4-5 вв. клир, церковь. Крупнейшим

рабовладельцем было государство. Их широко использовали на рудниках, в

мастерских и т.д. Положение рабов в ранневизантийскую эпоху существенно не

изменялось. Несколько упрочилась имущественная правоспособность, а также

право на семью, признание «брака» рабов. Рабы по рождению оставались

рабами. Рабовладельческий «настрой» был характерен для всего общества. Это

было просто престижно, и многие хотели раба не для дела, а для своей

«солидности». Распространению колоната, рост крупной земельной

собственности не привели к резкому снижению числа рабов. Для части колонов,

особенно лишенных своей собственности, полностью экономически зависевших от

собственника земли, существовала тенденция сближения их экономического

положения с рабским, использование их «взамен рабов». Колоны имели

определенные статусные разряды, на их положение во многом влияло рабство,

но в целом они достаточно резко отчленялись от рабов. Разряды в какой-то

мере градуировались количеством имеющейся у них собственности. Колоны были

социально не равноправны, составляя низшую, ограниченную в правах категорию

крестьян, но не были лишены имущественной и личной правоспособности. Класс

колонов стал окончательно господствующим в византийской деревне, в аграрных

отношениях.

К низшей прослойке свободного населения может быть отнесён сельский и

городской плебс, более правильно плебейское сословие. Для деревни это масса

сельских собственников, крестьянства. На сельский плебс, так же как и на

Западе, ложились всей своей тяжестью аннона, поголовное обложение и

основная масса личных – «грязных» повинностей. Городской плебс, хотя и

платил хрисаргир-налог с разного рода профессиональных занятий, был

свободен от поголовного обложения. Неимущее население, лица, жившие

случайными заработками, вообще не облагались никакими налогами. Социально-

привилегированное положение позднеантичного городского плебса также

поддерживалось и в определённой мере обеспечивалось городской общиной.

Ordo plebeius в целом составляло низшее сословие в империи, не обладало

привилегиями и подвергалось более суровым и жестоким наказаниям за

преступления.

Значительно более мощным и многочисленным, чем на Западе, было «второе»

привилегированное сословие империи – сословие средних городских земельных

собственников – муниципальная аристократия, куриалы. На более бедную часть

куриалов ложились тяжёлым бременем муниципальные обязанности и

ответственность за сбор податей. Куриалы имели возможность поддерживать

своё благополучие за счёт массы подвластного населения. Ёще в конце этого

столетия положение куриалов было почетно, и они носили тогу с каймой. В

сословии была достаточно мощная прослойка куриалов среднего достатка, и в

целом его положение было достаточно устойчивым до середины пятого века.

6. Государство.

В Византии не утвердились полная неограниченность и наследственная

преемственность императорской власти. Византийские императоры не стали

«богами» или родственниками богов. Христианская концепция власти продолжила

и закрепила римско-эллинистическую – «священства» власти, божественной её

санкции, благословения «по воле богов», «милостью божьей». Христианская

концепция оформила представления об императоре как «наместнике божьем» в

мирских делах.

Власть византийского императора была доверенной ему неограниченной

властью римского государства. Византийский император всегда должен был

помнить, что «я – это государство». Византийские императоры формально

избирались представителями государства – сенатом, армией и народом. В

Византии были огромные государственные имущества, которые были опорой

сильной государственности. Император имел личные и положенные ему имущества

и источники доходов, но доходы с государственных имуществ шли на

государственные нужды.

Византийцы не дали нового названия своему государству. Византия

называлась Римской, Ромейской империей, византийский император был

«императором ромеев», а сами жители – ромеями.

В Византийской империи существовали три вида государственной службы –

военная, гражданская и придворная. Судьбы Византии решались гражданскими

властями, гражданской знатью, а не армией. Император как верховный

правитель империи был облечен высшей законодательной, исполнительной и

судебной властью. Управление осуществлялось через назначаемых и смещаемых

им чиновников. Совещательным органом при нём был Государственный совет –

консисторий – из высших должностных лиц.

В ранней Византии большое значение приобретает магистр оффиций –

начальник дворца и всех дворцовых служб. Другими высшими чиновниками

центрального управления были квестор – главный юрист и советник императора

по юридическим вопросам, два комита финансов, ведавшие казной и доходами и

расходами империи, а также магистры войск, расположенных в столице и два

префекта претория – главы всего гражданского управления, а также

гражданский глава столицы – эпарх города. В ведении эпарха находилась вся

администрация столицы.

В ранней Византии приобрели реальное общественно – политическое значение

две спортивные группировки – венеты и прасины («голубые» и «зелёные»).

Вокруг первой группировалось землевладельческое население города и во главе

её стояла греко – римская земельная аристократия. Партия

«зеленых» в основном отражала интересы торгово-ремесленного населения. К

концу 5 века борьба партий приобретает религиозное оформление. Партия

«голубых» остается на позициях ортодоксального православия, партия

«зелёных» начинает всё больше выступать под знаменем нового религиозного

течения, распространявшего в восточных провинциях монофизитства.

7. Эпоха Юстиана (527- 565).

38-летнее правление Юстиниана было внешне и кульминационным и переломным

периодом ранневизантийской истории. Многое было сделано и укреплено в эти

годы. В объяснении этого «взлета» Византии личности самого Юстиниана,

«огромному и разнообразному делу его колоссального честолюбия» отводят

немалое место. Кроме несомненного ума и способностей он обладал бесспорным

организаторским талантом, необычайной работоспособностью («император,

который никогда не спит»), чрезвычайным упорством и настойчивостью в

достижении своих целей. Исследователи, изучавшие его законодательство,

отмечают последовательное и планомерное проведение им своей линии,

концепции своих планов, которые он тщательнейшим образом обдумывал и

взвешивал. Еще в раннем возрасте, вызванный в Константинополь своим дядей

Юстином, Юстиниан получил превосходное аристократическое воспитание при

дворе, великолепно изучил юриспруденцию и богословие, прошел через ряд

крупных должностей, долгое время был пароном партии венетов, а,

следовательно, активным участником борьбы партии. На престол вступил в

возрасте 45 лет, предельно зрелым для того времени. Не только собственные

честолюбивые замыслы, но и реальное состояние империи требовали комплекса

новых социальных мероприятий и реформ.

Законодательство рисует достаточно объективную основу социальных

противоречий, обусловивших усиление автократии при Юстиниане. Во-первых,

это недовольство рабов, колонов и мелких свободных земельных собственников

усилением их эксплуатации земледельцами, в первую очередь крупными.

Юстиниан начал свою политику с попыток насильственного утверждения

религиозного единства. Однако восстание Ника прервало его весьма умеренную

реформаторскую активность. Восстание Ника - и уникальное, и типичное для

ранневизантийской эпохи социальное движение, городское по форме,

превратившее в руины центральные кварталы столицы и стоившее жизни 30 тыс.

человек. Восставшие требовали отречения Юстиниана, но с радикализацией

восстания традиционно пошла на компромисс. Крупнейшее в истории Византии

восстание было жестоко подавлено. Но Юстиниан извлек из него серьезные

Вероятно, не только с великодержавными амбициями Юстиниана и

достаточно благополучным состоянием империи в начале шестого века было

связано развернувшееся в последующие годы наступление на Западе.

С 535 г. Юстиниан осуществляет серию административных реформ,

развивает активную законодательную деятельность. Законодательство Юстиниана

рассматривало приписных колонов людей, обязанных своими платежами в первую

очередь государству, а личную зависимость от господина – как государством

установленную гарантию выполнения их обязанностей перед государством.

В борьбе с ростом могущества крупных землевладельцев Юстиниан пытался

опереться на недовольных мелких и средних земельных собственников –

куриалов, а также на ущемляемую светскими землевладельцами в своих

имущественных интересах церковь. В отношении упрочения положения сословия

куриалов принятые Юстинианом меры проводились последовательно. Политика по

отношению к церкви была значительно сложнее по своему характеру и

рассматривал церковь во многом в духе римских государственных традиций, в

неразрывной связи с интересами государства. Церковь становилась более тесно

привязанной к государству, его политике, союзником по целенаправленному

смягчению остроты социальных противоречий. Именно с этой целью Юстиниан

всячески поощрял создание новых монастырей. Создание монастырей частично

возрождало обработку заброшенных земель, сокращало число недовольного

неимущего населения, не имевшего средств для ведения самостоятельного

хозяйства. Церкви отводилась особая роль в реальном смягчении социального

недовольства в городе.

Административные реформы Юстиниана, в частности запрещение платы за

должности, повышение окладов чиновникам свидетельствуют о его стремлении

ограничить произвол и коррупцию. В эпоху Юстиниана Константинополь

окончательно превратился в крупнейший город империи, крупнейший центр

производства – военного, предметов роскоши, судостроения и торговли. При

Юстиниане был перестроен и обновлен Большой дворец, отстроены с необычайной

пышностью сгоревшие кварталы, был выстроен последний новый квартал на

противоположном берегу Босфора. На площади 24 кв. км жило в шестом веке

около 350 тыс. жителей. Были отстроены и церкви столицы, фактически заново

с неслыханной роскошью выстроена церковь св. Софии. Огромное строительство,

как гражданское, так и церковное, было развернуто и осуществлено в империи,

отстраивались государственные учреждения, дворцы и палаты правителей. Было

проведено и огромное военное строительство – целостной системы крепостей и

оборонительных сооружений. При Юстиниане завершается становление многого,

ставшего типично византийским в архитектуре, живописи, идеологии, эстетике

Константинопольской школы в самом широком смысле этого слова.

В итоге «Законы царя Юстиниана» долгое время продолжали сохранять славу

и известность имени императора. Не менее важным было его правление и с

точки зрения сложения византийской культуры, особенностей византийского

мировоззрения. Здесь, как и во многом, Юстиниановская эпоха скорее подвела

итог, синтезировала тенденции предшествующего развития.

В какой – то мере в эпоху Юстиниана были исчерпаны все серьезные

возможности реформ во всех возможных сферах жизни ранневизантийского

общества – социальной, политической, идеологической.

8. Седьмой век в истории Византии.

Концепция «социальной революции» императора Фоки, в известной мере апогея

социально-политического кризиса конца 6-го – начала 7-го веков, трактует

это время как эпоху поворота Византии на путь феодального развития. Однако

нет убедительных доказательств того, что в правлении узурпатора,

«солдатского императора» (602-610) произошло массовое «освобождение»

крестьян. Известно, что «жестокий тиран», пришедший к власти в результате

восстания армии и при поддержке значительной части константинопольского

населения, расправился с оппозиционно настроенной к нему части знати.

Однако это еще не подтверждает того, что в результате его «террора»

произошли коренные изменения в составе господствующего класса Византии.

В течение всего 7-го века Византия терпела крупнейшие военные поражения,

в стране шла ожесточенная внутренняя борьба. Победы в 628 году Ираклия над

Ираном и временное возвращение захваченных их восточных провинций не были

результатом коренных сдвигов, происшедших в византийском обществе.

Через десятилетие на смену Ирану пришел значительно более грозный

противник. Завоевание арабами восточных провинций Византии было

осуществлено в тоже время, что и завоевания Ирана (636-6510). В 634 году

они вторглись в Сирию, в 638 пала Антиохия, затем Месопотамия, византийская

Армения, Египет признал их власть в 641 г., в 642 г. было завершено его

завоевание, к 649 г. арабы дошли до Карфагена. К концу 7-го века в их руках

оказалась вся византийская Северная Африка.

Вслед за завоеваниями восточных провинций начались многочисленные

завоевательные походы на территорию Малой Азии. С помощью созданного ими

флота арбы громили приморские города Византии. Они неоднократно пытались с

суши и моря овладеть Константинополем. Господство на море перешло к арбам.

Только к началу 8-го века начинают обнаруживаться более явственные

признаки выхода Византийского общества из острого кризиса. Определенные его

черты зафиксированы в знаменитом Житии Феодора Сикеота, в рисующем картину

острой борьбы крестьян, колонов с землевладельцами. Таким образом,

ранневизантийское крестьянство сыграло свою и видимо и, видимо весьма

важную роль в преобразовании Византии, опираясь на сохранившиеся у него

права и внутренне укреплявшуюся общинную организацию. Считают, что в

середине 7-го века большинство византийского крестьянства стыла свободным.

Колонат умер как господствовавшая ранее форма зависимости.

Могуществ церкви в городе, казалось бы, даже возросло в 7-м веке. Она

прибирала к рукам мастерские обедневших ремесленников, земли городских

собственников, давала ссуды купцам. Она казалась «спасительницей» города и

в середине 7-го века была едва ли не могущественнейшем собственником

События 7-го века в целом еще больше подняли значение столицы империи –

Константинополя. Бесспорна роль внешних факторов в создании того

исключительного положения, которое приобрел Константинополь в ранневековой

Византии и во всем раннесредневековом мире. Не только потеря ею крупнейших

городов восточных провинций и последующий разгром процветавших раннее

крупных торгово-ремесленных центров побережья Малой Азии, островов привел к

тому, что многие виды производств в течение 7-го века, все более

сосредотачивались в столице. Он стал уникальным в империи центром

производства предметов роскоши, вооружения. С потерей Антиохии,

Александрии, упадком других крупных городов приморских городов

Константинополь стал и главным и главным центром судостроения.

В социальной структуре 7-го века произошли существенные изменения.

Потеряло свое значение рабство, колона в деревне сменил свободный

крестьянин-общинник, собственник своей земли. Ушла в прошлое некогда мощная

прослойка средних городских землевладельцев, куриалов. Во многом утратила

свое прежнее значение и многочисленная ранневизантийская знать, сенаторское

сословие.

Также произошли изменения в системе управления империи. Ушла в прошлое

старая диоклетиано-константиновская система, основанная на разделении

управления гражданского и военного, делении территории империи на множество

мелких провинций.

Город перестал господствовать над деревней. Городское население утратило

свои прежние привилегии. Прекратились раздачи, свернулась городская

благотворительность и благоустройство. Ушли в прошлое зрелища и бани.

Горожанин мало, чем отличался по условиям своего существования от селянина.

Из привилегированного «полита» он превратился (за исключением жителя

Константинополя) в такого же подданного императора, как и все остальные

жители империи. Утратили свое значение в политической жизни страны и партии

цирка. Глубочайший кризис переживала и старая наемная, в значительной мере

варварская армия. Правительство не имело достаточно средств ни содержать

крупную армию, ни регулярно оплачивать ее содержание. Отсюда и растущие

военные неудачи Византии.

В 7-м веке император вновь стал полководцем, с течением времени все

более опиравшийся на армию, а не на сенат. В сложной военной обстановке

неизмеримо возрастала роль армии. Со становления фемного строя утрачивали

свое значение наемные войска, располагавшиеся в городах, городские

ополчения цирковых партий. Фемный строй, военная организация опирались на

деревню. Свободные крестьяне становились главной военной силой страны. Это

были крестьяне занесенные в стратиотские списки-каталоги и пользовавшиеся

определенными льготами в отношении налогов и повинностей в замен военной

службы. Государство, испытывавшее острую нужду в деньгах, во многом

освобождалось от обязанности содержать армию на жаловании.

9. Первый период иконоборчества.

К концу 7-го века позиции старой гражданской знати в управлении страной

оказались чрезвычайно ослабленными, военная обстановка – предельно

критической. Рабы ставили целью утверждение своей власти над Малой Азией,

готовились к захвату Константинополя. В 717 году город был осажден с суши и

моря. Критическая ситуация «отдала» власть в руки фемной знати. Императором

стал Анатолик Лев 3 Исавр (717-741), положивший начало правлению

Исаврийской династии. В 718 году арбы вынуждены были снять саду и

отказаться от попыток овладеть столицей Византии. Это была важная

переломная веха в истории страны – начало рождения средневековой Византии.

Иконоборчество зародилось как стихийное движение, однако с 726 года оно

стало официальной государственной политикой правительства. Иконоборчество

возникло формально как движение против почитания икон, получившего

известное распространение в 6-м веке и особенно в 7-м.

Борьба вокруг икон не была просто предлогом, удобным поводом для

размежевания поляризовавшихся социальных сил. Она была проявлением тех

глубинных сдвигов, представлениях, которые в связи с перестройкой

социальных отношений происходили в эпоху действительно непосредственного

перехода общества к средневековью. Иконоборчество в какой-то мере

зарождалось и как протест против богатой городской церкви с ее пышным

античными традициями жизни городского духовенства. Оно было движением тех,

которые преодолевали неизжитое старое, и способствовали формированию новой

Византии.

Было бы ошибочно рассматривать иконоборческое движение только как

верхушечное. Оно получило широкую массовую опору в крестьянстве, что

уточняет его социальные характеристики. Оно смыкалось с формировавшимся, с

7-го века, развивавшимся павликанством. В последнем возрождались идеалы

раннего христианства, сдобренные более близкими по времени социальными

идеями манихейства.

Фактически общинное крестьянство на время «взяло» деревенскую церковь «в

свои руки», создало свою религиозную организацию и в какой-то мере

противопоставило ее официальной церковной. Отсюда понятно и размежевание

сил. Иконопочитатели – это, в первую очередь, ослабленное, но

многочисленное старое городское духовенство, монашество, связанные с ними

старые городские собственники – ктиторы, остатки прежней гражданской знати

и значительная часть зависимого от них городского населения и бедноты.

У нас нет доказательств того, что в своей иконоборческой политике Лев 3

ставил своей важнейшей задачей осуществление широкой секуляризации церковно-

монастырских земель. Новейшие исследования все менее характеризуют

иконоборческую политику только как попытку новой знати создать мощное

светское военное землевладение путем присвоения, передачи его в руки

значительной части церковных земель.

Благодаря иконоборческой политике, полученным от нее средствам Лев 3

смог создать стабильную боеспособную армию, которая могла противостоять

арабской коннице. Разгром арабов в битве при Акроине, в самом «сердце»

Малой Азии, в 740 году был итогом, означающим, что арабам не удастся

утвердить свое господство над Малой Азией, что он останется византийской,

станет «колыбелью» средневековой Византии.

На этом я и заканчиваю свое повествование. Мной был рассмотрен очень

интересный период жизни Византийской империи: от момента ее зарождения – до

Православным можно справлять новолетие не один раз в год, а четырежды... Но если поздравления со Старым Новым годом не вызывают вопросов, то дата Новолетия 1 сентября по старому стилю приводит в некоторое недоумение: как праздновать без ёлки и снега, какие блюда готовить и уместно ли поздравлять «с началом индикта»? А ведь есть еще и мартовский Новый год...

Просим прощения у читателей сайта за шутливое начало. На самом деле вопрос «Что же мы празднуем 1 сентября?» отнюдь не праздный. Каждый год 14 сентября по новому стилю мы встречаем в церковном календаре красную строчку: «1 сентября. Начало индикта - церковное новолетие» . Непривычное слово «индикт» обращает наше внимание вглубь веков, во времена гонений на христиан накануне IV века, «золотого» для Церкви. В это время складывался церковный календарь. Историческая эпоха именовалась «эрой Диоклетиана», или «эрой мучеников». Юлианский календарь с началом отсчета лет от 284 года до сих пор именуется в Египте, Эфиопии и Судане «календарем мучеников» . Для человека церковного особенно дорого видеть в нашем календаре и в отношении к нему подобного рода свидетельства о вере и уповании Церкви. Поговорим об этом немного подробней.

Слово «индикт», или «индиктион» (лат. indiction - «объявление»), первоначально означало ежегодный продуктовый налог, введенный Диоклетианом. Размер подати определялся на основании переписи населения, проводившейся каждые 15 лет. Индиктом именовался как сам 15-летний отрезок времени, так и каждый год внутри него. Начало года приходилось на 1 сентября, когда собирался урожай и уплачивался налог.

При императоре Константине Великом († 337) 15-летний цикл индиктиона стал использоваться в летосчислении. В VI веке он стал одним из циклов созданного к этому времени византийского календаря, привнеся в церковный календарь следы хозяйственного уклада жизни исторической эпохи «золотого века христианства». В церковном календаре 1 сентября открывает годовой цикл неподвижных праздников - от Рождества Богородицы 8 сентября старого стиля до Ее Успения 15 августа.

В Византии и на Руси год не всегда начинался с 1 сентября; было широко распространено также мартовское летосчисление, когда началом года считается 1 марта или 25 марта (дата праздника Благовещения) . Если говорить точно, то церковный календарь, которому следуют Иерусалимская, Русская, Грузинская, Сербская Поместные Церкви и монастыри Афона, есть календарь не юлианский, а основанный на юлианском календаре византийский календарь, сложившийся к VI веку. В чем особенность этого календаря? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно обратиться к самому средоточию православного церковного года - празднику Пасхи. «Воскресение Христово есть основа нашей веры христианской православной. Воскресение Христово есть та первая, важнейшая, великая истина, возвещением которой начинали свое благовестие после сошествия Святого Духа апостолы. Как Крестной Христовой смертью совершено наше искупление, так Его Воскресением дарована нам вечная жизнь. Поэтому Воскресение Христово есть предмет постоянного торжества Церкви, неумолкающего ликования, достигающего своей вершины в праздник святой христианской Пасхи» . Поэтому первой отличительной особенностью богослужебного византийского календаря Церкви является то, что он неотделим от Пасхалии. Этот календарь имеет начало года 1 марта и ведет непрерывный счет дней с пятницы 1 марта 5508 года до Р.Х. Чтобы ответить на вопрос, какой сейчас год по византийскому «вечному» календарю «от сотворения мира», нужно для всех дней, начиная с 1 марта, прибавлять к номеру года от Р.Х. число 5508: 2011+5508=7519. Можно сказать, что мартовское новолетие 1 марта старого стиля напоминает нам о пасхальном годовом цикле постов и праздников Церкви, потому что именно 1 марта начинается новый год в византийском календаре, на котором основана наша Пасхалия.

Обращает на себя внимание, что первый день византийского календаря - пятница - есть в то же время и день грехопадения Адама . Этот день всегда будет напоминать о Кресте, который Господь добровольно принял в Великий пяток ради восстановления падшего Адама. День грехопадения есть шестой от сотворения мира. Значит, первый день творения является воскресеньем. Мы видим, что византийские хронологи присваивали имена дням седмицы ранее первого дня календаря. Этим было выражено церковное представление о первичности библейского седмичного круга дней по отношению к другим календарным ритмам. Здесь есть и указание, что, независимо от числа на календаре, следует помнить о воскресенье, среде и пятнице — всегда особых днях для каждого православного человека. Подчеркнем, что византийский календарь сохраняет непрерывный счет седмиц с самого первого дня.

Отрезок от начала календаря до Рождества Христова — 5,5 тысяч лет — указывает на срок от сотворения мира до грехопадения Адама — 5,5 библейских дней . Эта симметрия, заложенная в календарь его создателями , также имеет важнейшее смысловое значение.

Византийский календарь имеет еще одну немаловажную особенность. Он охватывает непрерывной шкалой дней все историческое время европейской культуры . Благодаря арифметической стройности солнечных и лунных ритмов, непрерывному счету дней седмицами и четверками лет и своей укорененности в культуре европейских народов он является непревзойденным инструментом для исчисления дат и хронологии.

Общеизвестно, что удобство календаря для хронологии и его астрономическая точность находятся в определенном противоречии . Если подстраивать календарь к движению светил - а делать это реже или чаще придется постоянно, поскольку абсолютно точный астрономический календарь невозможен, - то придется в принципе отказаться от идеи вечного календаря. По-настоящему вечный календарь может быть только моделью реальности, в которой отражены особенности движения светил, но нет буквального соответствия, которое и не ставится обязательным условием (стремление к буквализму несовместимо с совершенством и красотой).

Примером календаря, в котором астрономическое соответствие было оставлено в небрежении ради арифметической простоты и удобства исчисления дат, является календарь Древнего Египта. Год в нем состоял ровно из 365 дней . Египетский календарь просуществовал в истории более четырех тысяч лет, намного превзойдя свой период обращения даты астрономического равноденствия по числам календаря . Известно, что Н. Коперник использовал египетский календарь при составлении планетных таблиц . Можно упомянуть также известного фантаста и популяризатора науки А. Азимова, который в романе «Вторая Академия» представил календарь Древнего Египта в качестве вечного всегалактического (год в его календаре состоит из целого числа 365 дней). Процитируем: «По причине или по целому ряду причин, неизвестных простым смертным в Галактике, в незапамятные времена в Межгалактическом Стандарте Времени была выделена основная единица - секунда, то есть промежуток времени, за который свет проходит 299 776 километров. 86 400 секунд произвольно приравнены к Межгалактическому Стандартному Дню. А 365 таких дней составляют один Стандартный Межгалактический Год. Почему же именно 299 776, почему 86 400, почему 365? Традиция, говорят историки, отвечая на этот вопрос. Нет, говорят мистики, это таинственное, загадочное сочетание цифр. Им вторят оккультисты, нумерологи, метафизики. Некоторые, правда, считают, что все эти цифры связаны с данными о периодах вращения вокруг своей оси и вокруг Солнца той единственной планеты, что была первородиной человечества. Но на самом деле точно никто этого не знал» .

Немного коснемся устроения византийского календаря в связи с Пасхалией. Единые правила расчета дня Пасхи сложились в течение II-V веков новой христианской эры. Александрийский способ, принятый всей Церковью, опирался на древнегреческие таблицы течения Луны в соединении с юлианским календарем. В Александрийской пасхалии 21 марта юлианского календаря называется днем весеннего равноденствия. Условное календарное полнолуние, выпадающее на 21 марта или последующие дни, называется весенним пасхальным полнолунием. Воскресенье после весеннего полнолуния и является светлым праздником Пасхи. Этими простыми правилами и наименованиями дней в византийском календаре навечно закреплена память о событиях Пасхи, Креста и Воскресения Христова в связи с ветхозаветной пасхой 14 нисана по еврейскому календарю, которая была весной в Иерусалиме. Юлианский календарь в соединении с Александрийской пасхалией объединил в себе непрерывный счет дней, солнечный и звездный года и движение Луны. В таком виде, наполненный и освященный новым (христианским) смыслом измерения времени, с началом отсчета от сотворения мира, он стал календарем империи Ромеев (Византии) и явился выдающимся событием в истории культуры, оказав влияние на самые различные стороны жизни народов Европы. На Руси византийский календарь известен под названием Миротворного круга .

Александрийская пасхалия как часть византийского календаря основана на круге в 532 года. Этот круг называют великим индиктионом, в отличие от малого индиктиона длиною в 15 лет. Каждые 532 года в византийском календаре повторяются все возможные сочетания фаз луны, порядковых номеров дней в году и наименований дней седмицы. Благодаря этому свойству календаря богослужебный Типикон Православной Церкви завершен. Наличие круга в 532 года показывает, что авторы Пасхалии простирали ее много далее одного цикла, то есть на несколько тысяч лет. Отсюда можно заключить, что движение пасхальных границ по сезонам солнечного года - 1 день за 128 лет - было заложено в Пасхалию уже при ее создании. Тот же принцип мы видим и в отношении к календарю. Начало отсчета византийского календаря - 5508 год до Р.Х. Значит, календарь уже при его создании в V веке охватывал отрезки времени длительностью не меньше шести тысяч лет. В начале отсчета византийского календаря астрономическое весеннее равноденствие приходится на начало мая. Еще через шесть тысяч лет это событие сместится на начало февраля. Создатели календаря не могли не видеть этой особенности и, очевидно, не считали ее ошибкой.

К чему приводит движение даты астрономического весеннего равноденствия в византийском календаре? Весь цикл праздников Церкви, в том числе пасхальных, постепенно смещается в сторону лета. За 46 тысяч лет церковные праздники проходят по всем временам года, освящая весь годовой круг светом Пасхи. Это движение праздничных дней сообщает православным праздникам поистине вселенский характер, поскольку в равном положении оказываются христиане Северного и Южного полушарий (не говоря уже о жителях космических орбитальных станций). Начинается Пасха весной в Иерусалиме и обходит весь солнечный год, возвращаясь снова к иерусалимской весне через 46 тысяч лет. Это подобно тому, как пасхальное благовестие, воссияв во Иерусалиме, обошло всю вселенную. «Закон отошел, а Благодать и Истина всю землю наполнили... Оправдание иудейское скупо было, из-за ревности, не распространялось на другие народы, но только в Иудее одной было. Христианское же спасение благо и щедро простирается во все края земные» . «Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин. 1: 9). Не такое ли обоснование для возможности движения дней праздников по временам года имели в виду создатели Александрийской пасхалии?

Мы видим, что движение условной даты весеннего равноденствия по сезонам года, заложенное в византийский календарь его создателями, нельзя считать «ошибкой» календаря. Более того, это движение заключает в себе удивительное конкретно-историческое указание на столетие, в котором явлена была нам Пасха Христова - а именно: в течение более чем 40 тысяч грядущих лет по разнице между астрономическим весенним полнолунием и полнолунием Александрийской пасхалии можно будет однозначно установить историческое время Крестных страданий и Воскресения Спасителя. Подобное же указание мы читаем в Символе веры: «При Понтийстем Пилате».

Византийский календарь при внимательном и непредвзятом рассмотрении открывается как созданный для вечного употребления . Он подобен прекрасной книге, отражающей течение светил и наполняющей его смыслом без стремления к буквальному соответствию астрономической реальности. С точки зрения науки - это одна из моделей течения времени. С точки зрения Церкви - икона времени.

В этой связи стоит упомянуть об особенностях григорианской Пасхалии, введенной на Западе в XVI веке. Не всем известно, что эта Пасхалия основана на византийском календаре . Ради достижения большей астрономической точности лунные циклы Метона и Калиппа из византийского календаря дополняются поправкой Гиппарха (один день за 304 года). Эту поправку не включили в календарь астрономы Александрии, а Луиджи Лиллио, создатель григорианского календаря и Пасхалии, решил исправить их «ошибку». После введения поправки полученная юлианская дата пасхального весеннего полнолуния переводится на григорианский календарь.

Солнечный цикл григорианского календаря отличается от юлианского на трое суток за 400 лет. В результате наименьшим отрезком этого календаря, содержащим одинаковое число дней, является отрезок в 400 лет. Поэтому григорианский календарь неудобен для хронологии. Его начало отсчета неопределенно: с точки зрения арифметики - это 1 год н.э.; с точки зрения замысла григорианского календаря - это время I Вселенского Собора 325 года, к которому привязана дата равноденствия 21 марта; с точки зрения непрерывности календаря - это 1584 год - год введения календаря, когда из непрерывного византийского счета дней было удалено 10 суток. Понятно, что Церковь, перешедшая на западный календарь и Пасхалию, теряет Типикон как завершенный свод правил богослужения, поскольку число всевозможных сочетаний дней и фаз луны в григорианской Пасхалии практически неограничено.

Цель григорианской реформы - приближение календаря и Пасхалии к движению светил - достигается с хорошей практической точностью, но только в пределах ближайших трех тысяч лет. Византийский же Миротворный круг рассчитан на обороты и по 26 тысяч, и по 46 тысяч лет, и на много таких оборотов... Поставив во главу угла соответствие течению светил, реформаторы сделали свой календарь «смертным». Что же будет с «новым стилем» через три тысячи лет? Вся его сложная система из поправок и сложных таблиц «поплывет» и потеряет очертания, как сугроб на весеннем солнце... А потом? Снова реформы. Поэтому григорианский стиль — это не календарь в строгом смысле. Он не нацелен на вечность. Это не более чем эмпирические таблицы течения светил, рассчитанные, подогнанные только на ближайшие три тысячи лет — и не более того.

Думается, что самым благоприятным итогом дискуссий между сторонниками старого и нового стилей будет сохранение сосуществования двух календарей — григорианского в быту и делопроизводстве и юлианского (византийского) в церковной жизни и научной хронологии. На первый взгляд, календарное двустилие может показаться неправильным положением и даже недопустимым, как наличие двух разных систем правил правописания в языке. Но на проблему лучше посмотреть с точки зрения не взаимоисключающих правил, а со стороны стилевого многообразия, которое будет скорее преимуществом, чем недостатком. Обратим внимание на сосуществование и взаимодополнение двух стилей в языке - высокого и бытового. В истории известны случаи совместного употребления двух и более календарей: в культуре индейцев майя один календарь служил для хронологических расчетов, второй был религиозным, третий (самый простой) - бытовым .

Сохраняя верность традиционному календарю в хронологии и богослужении, мы не гонимся за химерой «астрономической точности». Для этого есть другие календари - и григорианский, как известно, далеко не самый лучший из них . Наш церковный юлианский (византийский) календарь имеет совсем другое назначение. По нему мы совершаем мироспасительный праздник Пасхи, храним память о священных событиях, достойных вечной памяти; он является канвой, с которой неразрывно связан весь строй православного богослужения, созданного на протяжении тысячелетия византийскими литургистами.

Поэтому поздравим 14 сентября друг друга с византийским новолетием, храня верность традиционному календарю и Типикону, понимая, что нам вручено великое культурное сокровище — византийский церковный календарь. Его мы получили от святых Кирилла и Мефодия вместе с литургическим наследием на церковнославянском языке. И, как некогда православные ромеи в Константинополе, помолимся и мы в храме и дома: «Всея твари Содетелю, / времена и лета во Своей власти положивый, / благослови венец лета благости Твоея, Господи, / сохраняя в мире люди и град Твой / молитвами Богородицы и спаси ны».