Лидия Андреевна выучилась водить ближе к пенсии.

Мечта у нее была: внуков из садика, или из школы забирать и привозить к себе, пока родители их на работе пропадают.

Внуками Бог не обделил: у дочери двое, у сына недавно третий родился.

Хорошенько все обдумав, Лидия Андреевна взяла себе в кредит автомобиль. Очень радовалась своей покупке, но немного стыдно было перед собственными детьми: тем вечно деньги нужны. То на ремонт, то детей одеть, то на море съездить, отдохнуть по-человечески.

Раньше Лидия Андреевна старалась помочь и сыну, и дочери деньгами, а теперь у нее свой кредит появился, поэтому денег ей стало хватать только на него, да на прожитье.

Боялась женщина, что дети ее не поймут, а они и впрямь посмотрели на нее обалдело:

Мать? Ну зачем тебе авто понадобилось? Сказала бы, я бы увез, куда нужно, — насупился сын, Валерка.

Жена его вовсе обиделась как-будто: перестала общаться со свекровью. На звонки не отвечает, в выходные не появляется.

Дочь с зятем отнеслись спокойней: Анжела сама давно водит машину, поэтому мать свою она поняла, только обмолвилась, отведя взгляд:

Ты поаккуратнее за рулем. Возраст все-таки: давление, суставы, зрение у тебя может подвести..

Обидели Лидию Андреевну ее слова. Она-то машину покупала безо всяких задних мыслей, зачем дочь «каркает», беду кличет? Она Анжелке своей таких слов не говорила, хоть и боялась в свое время за кровиночку, когда та за руль села.

Со временем отношение детей к матери улучшилось: те даже сами просить начали ее выручить: детей забрать, увезти куда нужно.

Так Лидия Андреевна и каталась с внуками: то одного со школы забрать и на секцию увезти, то второго куда подбросить.

А потом невестка на сына насела: она в декрете заскучала и захотела выучиться водить, чтобы как все, значит.

Лидия Андреевна с радостью увозила невестку на учебу, а сама в ее отсутствие с младшеньким внуком водилась.

Танечка, невестка, права получила и не прошло и недели после этого знаменательного события, как сын к матери прибежал.

Мама, — начал он, подсаживаясь рядом и заглядывая в глаза, — С Танькой мы ругаемся. Машину теперь она просит. А у меня еще свой автокредит висит на шее и ипотеку до сих пор выплачиваем. А ты шикуешь. Зачем тебе машина, ты мне скажи? Ты не работаешь, сидишь дома. Вот куда тебе ездить, ну куда, а? … В-общем, помоги нам.

Сын запнулся на полуслове. Он пытливо уставился на мать, надеясь, что та сама догадается, о чем он просит.

Слова сына возмутили женщину. Она покачала головой и вытерла набежавшие слезы, сняв очки.

«Я внуков своих вожу. Разве этого мало? Я помогала вам раньше, сколько лет я вами жила? Ни в чем вам не отказывала, а себя обделяла. Теперь вы обзавелись семьями, крепко стоите на ногах, я дала каждому из вас хорошее образование. Грех тебе жаловаться на жизнь, сынок.

Теперь, когда у вас жизнь устроена, я решила осуществить свою мечту. Я смолоду мечтала водить. А машину я вам не отдам, пусть твоя Таня сама крутится-вертится, если машину хочет заиметь. Недешевое ведь удовольствие».

Сын дослушал, молча встал и ушел.

С тех пор он больше не появлялся в доме матери и трубку не брал — обиделся.

Лидия Андреевна мучилась и страдала. Она скучала по внукам и сыну. Как-то собрала гостинцев и приехала к ним в гости, но те встретили ее с неприязнью.

Невестка вообще не поздоровалась, хмуро прошла мимо, оделась и смылась к подругам, а сын отговорку придумал:

Мне некогда, я поеду по делам. Детям скажи, чтоб после твоего ухода дверь заперли изнутри.

После такого приема мать замкнулась в себе.

Она свой шаг к примирению сделала, хотя ни в чем перед ними не провинилась. Почему она должна дарить машину невестке, которая ее ни в грош не ставит?

И почему сын с невесткой считают, что раз она, Лидия Андреевна состарилась, то не имеет права иметь собственную машину? Все? Жизнь прожита? Все, что ей остается, это доживать свой век с оглядкой на детей?

А если нет? Если она только жить начала?

Лидия Андреевна не стала жить в обиде и злости: хоть и болела душа по сыну, она отвлеклась: петь начала в ДК — там ее ровесницы как-раз ансамбль свой создали, с подругами начала встречаться.

А сын? Не собирается она сидеть и плакать по нему. Пусть сам одумается

Антрополог Кеннет Гуд с 1970-х годов изучал племя Яномама, которое обособленно живет на юге Венесуэлы. Там он познакомился с девушкой по имени Ярима. Скоро индианка стала его женой. Кеннет забрал ее с собой в Штаты. В браке у них родилось трое детей: Дэвид, Ванесса и Дэниел.

Когда старшему из них, Дэвиду, было всего пять лет, супруги решили посетить родную деревню Яримы. В тот момент, как она снова попала в то место, где родилась, женщина поняла, что не хочет возвращаться в цивилизованный мир. Опасная Амазонка ей была ближе, чем современный мегаполис. Дети ее родились в Нью-Джерси, поэтому она подумала, что будет лучше оставить их с отцом. Кеннет, конечно же, очень сильно расстроился. Однако согласился оставить Яриму в джунглях.

И если отец смирился с решением Яримы, то Дэвид не смог понять, как это его мама променяла семью на какой-то дикий и неведомый ему мир. Разочарование сменилось обидой. А она, в свою очередь, переросла в ненависть.

Если у Дэвида спрашивали о его матери, то он говорил, что она погибла в страшной автокатастрофе. Отец пытался убедить сына простить мать. Но молодой человек ничего не хотел о ней слышать. Для него она была мертва. «Я не хотел, чтобы мои друзья знали, что моя мама бегает обнаженной по джунглям и питается тарантулами. Я не хотел, чтобы меня называли полукровкой. И это была моя месть. Я был ужасно сердит на маму за то, что она оставила меня», − говорит Дэвид.

Так продолжалось двадцать лет. Когда ему было немногим за двадцать пять, отец дал ему почитать одну книгу. Ее Кеннет написал сам. В ней он подробно описывал жизнь племени Яномама. Немало места в книге было посвящено и Яриме. Дэвид очень много узнал о жизни людей, чья кровь течет и в его жилах. С каждой страницей книги, где отец рассказывал о его матери, сердце Дэвида оттаивало.

Когда парень дочитал книгу до конца, он решил, что ему непременно нужно поехать к ней. Долетев на самолете до Каракаса, он в течение трех дней на лодке сквозь дебри джунглей пробирался к деревне Яномама.

Встреча с мамой после стольких лет разлуки была очень волнительная и трогательная. Они обнялись. У обоих были слезы на глазах. Дэвид простил маму. В племени молодой человек прожил две недели. Все это время он изучал мир, в котором появилась на свет его мать и откуда были его предки.

Когда я была маленькой, мой отец часто бил мою маму и мою сводную сестру (по маме). Я это видела один раз. После когда мне было 6 лет, они развелись.

Моя сводная сестра на 10 лет меня старше, помогала маме смотреть меня, когда та все время работала и крутилась, чтобы прокормить детей и достроить дом. К слову маму я почти никогда не видела, так как она работала круглыми сутками. Мы с мамой не понимаем друг друга, мы не подруги, но, тем не менее, мама есть мама.

Сестра уехала заграницу, когда мне было 9 лет, и виделись мы крайне редко, раз в год в два. Мы с сестрой очень разные и полные противоположности. Через пару лет у нее родилась дочь и меня приглашали в гости к ним за границу якобы мир показать, но каждый раз попрекали сайт всем и заставляли говорить спасибо, хотя в этом не было нужды. Я крайне благодарный человек, я ездила каждый год к ним, присматривала за племянницей, на мир смотрела, но каждый раз я очень сильно ругалась с сестрой, ссоры забывались и жизнь продолжалась.

Прошло время мы повзрослели и с каждым приездом в гости к сестре я стала понимать (ссоры были как и прежде серьезные), что она на мне отыгрывается за то, что мой отец ее бил, за то, что она в детстве меня смотрела, а не гуляла с подружками (гуляла, только меня с собой таскала). Я теперь якобы ее дочери должна подстелить весь мир под ноги. Ей удобно чтобы я хорошо жила, добилась успеха вышла хорошо замуж, но не от любви ко мне, а чтобы ее дочь козыряла такой тетей и крестной. Чтобы хвалиться перед родственниками мужа, потому что я действительно хорошо в жизни устроилась, но благодаря моим усилиям. С ее стороны обещанная помощь так и не наступила (обещания перетащить меня за границу и устроить мне будущее). сайт В итоге я сама и заграницу уехала и поставленные цели осуществила.

В последний раз в этом году я приехала к ней в гости с будущим мужем, знакомиться, но в итоге это был цирк полнейший. Оказалось что все в очередной раз для ее дочки, мы как марионетки должны были развлекать ее, еду муж готовил (муж итальянец). И вкуснятины привезли с собой, помогли им мебель собрать для переезда, мужу с работой Но ее дочь уже не маленькая, 12 лет, а стала вести себя отвратительно с нами. Я сказала это сестре в легкой форме, в итоге я стала врагом, она сказала, что легко людей вычеркивает из жизни.

Нервы, слезы, в итоге мы улетели раньше, но я поняла что за человек моя сестра, и почему все эти годы были все эти ссоры. А глаза мне раскрыла мама, когда они обе оскорбляли и лили грязь на меня, из-за этой ситуации припоминая, что я копия отца. Тут-то я поняла, откуда ноги растут.

С сестрой я прекратила всякий контакт и с ее семьей сайт тоже. Мама считает, что я не права, что сестра мне помогала, и они меня любят, и она старше и мудрее, а я всегда виновата и она вообще не видит проблемы. Та ей свое кино крутит, а я вообще своими делами занимаюсь. Я в этом году не хочу ехать домой, мне обидно за то, что я осталась без поддержки, а злые люди ходят по земле и брызжут ядом.

Антрополог Кеннет Гуд с 1970-х годов изучал племя Яномама, которое обособленно живет на юге Венесуэлы. Там он познакомился с девушкой по имени Ярима. Скоро индианка стала его женой....

Антрополог Кеннет Гуд с 1970-х годов изучал племя Яномама, которое обособленно живет на юге Венесуэлы. Там он познакомился с девушкой по имени Ярима. Скоро индианка стала его женой. Кеннет забрал ее с собой в Штаты. В браке у них родилось трое детей: Дэвид, Ванесса и Дэниел.

Когда старшему из них, Дэвиду, было всего пять лет, супруги решили посетить родную деревню Яримы. В тот момент, как она снова попала в то место, где родилась, женщина поняла, что не хочет возвращаться в цивилизованный мир. Опасная Амазонка ей была ближе, чем современный мегаполис. Дети ее родились в Нью-Джерси, поэтому она подумала, что будет лучше оставить их с отцом. Кеннет, конечно же, очень сильно расстроился. Однако согласился оставить Яриму в джунглях.

И если отец смирился с решением Яримы, то Дэвид не смог понять, как это его мама променяла семью на какой-то дикий и неведомый ему мир. Разочарование сменилось обидой. А она, в свою очередь, переросла в ненависть.

Если у Дэвида спрашивали о его матери, то он говорил, что она погибла в страшной автокатастрофе. Отец пытался убедить сына простить мать. Но молодой человек ничего не хотел о ней слышать. Для него она была мертва. «Я не хотел, чтобы мои друзья знали, что моя мама бегает обнаженной по джунглям и питается тарантулами. Я не хотел, чтобы меня называли полукровкой. И это была моя месть. Я был ужасно сердит на маму за то, что она оставила меня», − говорит Дэвид.

Так продолжалось двадцать лет. Когда ему было немногим за двадцать пять, отец дал ему почитать одну книгу. Ее Кеннет написал сам. В ней он подробно описывал жизнь племени Яномама. Немало места в книге было посвящено и Яриме. Дэвид очень много узнал о жизни людей, чья кровь течет и в его жилах. С каждой страницей книги, где отец рассказывал о его матери, сердце Дэвида оттаивало.

Когда парень дочитал книгу до конца, он решил, что ему непременно нужно поехать к ней. Долетев на самолете до Каракаса, он в течение трех дней на лодке сквозь дебри джунглей пробирался к деревне Яномама.

Встреча с мамой после стольких лет разлуки была очень волнительная и трогательная. Они обнялись. У обоих были слезы на глазах. Дэвид простил маму. В племени молодой человек прожил две недели. Все это время он изучал мир, в котором появилась на свет его мать и откуда были его предки.

Эта поездка сильно изменила отношение Дэвида к жизни. Если раньше он стеснялся того, что на половину индеец, то теперь с гордостью называет себя Яномама. Ярима сейчас мечтает отправиться в Америку, чтобы повидать остальных своих детей. Кстати, женщина уже давно стала бабушкой.

Лидия Андреевна выучилась водить ближе к пенсии.

Мечта у нее была: внуков из садика, или из школы забирать и привозить к себе, пока родители их на работе пропадают.

Внуками Бог не обделил: у дочери двое, у сына недавно третий родился.

Хорошенько все обдумав, Лидия Андреевна взяла себе в кредит автомобиль. Очень радовалась своей покупке, но немного стыдно было перед собственными детьми: тем вечно деньги нужны. То на ремонт, то детей одеть, то на море съездить, отдохнуть по-человечески.

Раньше Лидия Андреевна старалась помочь и сыну, и дочери деньгами, а теперь у нее свой кредит появился, поэтому денег ей стало хватать только на него, да на прожитье.

Боялась женщина, что дети ее не поймут, а они и впрямь посмотрели на нее обалдело:

Мать? Ну зачем тебе авто понадобилось? Сказала бы, я бы увез, куда нужно, - насупился сын, Валерка.

Жена его вовсе обиделась как-будто: перестала общаться со свекровью. На звонки не отвечает, в выходные не появляется.

Дочь с зятем отнеслись спокойней: Анжела сама давно водит машину, поэтому мать свою она поняла, только обмолвилась, отведя взгляд:

Ты поаккуратнее за рулем. Возраст все-таки: давление, суставы, зрение у тебя может подвести..

Обидели Лидию Андреевну ее слова. Она-то машину покупала безо всяких задних мыслей, зачем дочь «каркает», беду кличет? Она Анжелке своей таких слов не говорила, хоть и боялась в свое время за кровиночку, когда та за руль села.

Со временем отношение детей к матери улучшилось: те даже сами просить начали ее выручить: детей забрать, увезти куда нужно.

Так Лидия Андреевна и каталась с внуками: то одного со школы забрать и на секцию увезти, то второго куда подбросить.

А потом невестка на сына насела: она в декрете заскучала и захотела выучиться водить, чтобы как все, значит.

Лидия Андреевна с радостью увозила невестку на учебу, а сама в ее отсутствие с младшеньким внуком водилась.

Танечка, невестка, права получила и не прошло и недели после этого знаменательного события, как сын к матери прибежал.

Мама, - начал он, подсаживаясь рядом и заглядывая в глаза, - С Танькой мы ругаемся. Машину теперь она просит. А у меня еще свой автокредит висит на шее и ипотеку до сих пор выплачиваем. А ты шикуешь. Зачем тебе машина, ты мне скажи? Ты не работаешь, сидишь дома. Вот куда тебе ездить, ну куда, а? … В-общем, помоги нам.

Сын запнулся на полуслове. Он пытливо уставился на мать, надеясь, что та сама догадается, о чем он просит.

Слова сына возмутили женщину. Она покачала головой и вытерла набежавшие слезы, сняв очки.

«Я внуков своих вожу. Разве этого мало? Я помогала вам раньше, сколько лет я вами жила? Ни в чем вам не отказывала, а себя обделяла. Теперь вы обзавелись семьями, крепко стоите на ногах, я дала каждому из вас хорошее образование. Грех тебе жаловаться на жизнь, сынок.

Теперь, когда у вас жизнь устроена, я решила осуществить свою мечту. Я смолоду мечтала водить. А машину я вам не отдам, пусть твоя Таня сама крутится-вертится, если машину хочет заиметь. Недешевое ведь удовольствие».

Сын дослушал, молча встал и ушел.

С тех пор он больше не появлялся в доме матери и трубку не брал - обиделся.

Лидия Андреевна мучилась и страдала. Она скучала по внукам и сыну. Как-то собрала гостинцев и приехала к ним в гости, но те встретили ее с неприязнью.

Невестка вообще не поздоровалась, хмуро прошла мимо, оделась и смылась к подругам, а сын отговорку придумал:

Мне некогда, я поеду по делам. Детям скажи, чтоб после твоего ухода дверь заперли изнутри.

После такого приема мать замкнулась в себе.

Она свой шаг к примирению сделала, хотя ни в чем перед ними не провинилась. Почему она должна дарить машину невестке, которая ее ни в грош не ставит?

И почему сын с невесткой считают, что раз она, Лидия Андреевна состарилась, то не имеет права иметь собственную машину? Все? Жизнь прожита? Все, что ей остается, это доживать свой век с оглядкой на детей?

А если нет? Если она только жить начала?

Лидия Андреевна не стала жить в обиде и злости: хоть и болела душа по сыну, она отвлеклась: петь начала в ДК - там ее ровесницы как-раз ансамбль свой создали, с подругами начала встречаться.

А сын? Не собирается она сидеть и плакать по нему. Пусть сам одумается.