1. Краткость - качество, без которого сигареты, застольные речи, любовные связи и путешествия по морю были бы непереносимы

2. Для любой волнующей человека проблемы всегда легко найти решение - простое, достижимое и ошибочное

3. Мужчина может быть глупым и не подозревать об этом - но лишь в том случае, если он не женат

4. В одном вопросе мужчины и женщины, безусловно, согласны между собой: и те, и другие не доверяют женщинам

5. Демократия - теория, в соответствии с которой два вора украдут меньше, чем один; три - меньше, чем два; четыре - меньше трех, и так до бесконечности

6. Трудно поверить, что человек говорит вам правду, когда вы знаете, что на его месте вы бы солгали

7. Популярность - умение терпеливо слушать, как мужчины хвастаются своими женами, а женщины жалуются на своих мужей

8. Женщина до брака - провокатор; после брака - жандарм

10. Как бы ни была женщина счастлива замужем, она всегда с удовольствием замечает, что есть на свете мужчины, которые хотели бы видеть ее незамужней

11. Историк - это неудавшийся прозаик

12. При демократии одна партия все свои силы тратит на то, чтобы доказать, что другая неспособна управлять страной, - и обычно обеим удается то и другое

13. Газета - способ сделать невежественных людей еще более невежественными, а безумных - более безумными

14. Мужчина плачет при мысли о близкой смерти, женщина - при мысли о том, как давно она родилась

15. Актер - человек, которому деревянная нога мешает больше, чем деревянная голова

16. Когда жена верит мужу на слово, она начинает вызывать подозрение

17. Политик - всякий гражданин, обладающий достаточным весом в обществе, чтобы устроить свою престарелую матушку уборщицей в муниципалитете

18. Демократия есть искусство управления цирком изнутри обезьяньей клетки

19. Совесть - это теща, которая постоянно живет с вами

20. Женоненавистник - это мужчина, который ненавидит женщин не меньше, чем женщины ненавидят друг друга

21. Адвокат - государственный муж, который защищает нас от грабителей, лишая их повода нас грабить

22. Университет - учреждение, предназначенное для того, чтобы дети поднялись на более высокую ступень в обществе, чем их родители

23. Прелюбодеяние является проекцией демократии на любовные отношении

24. Теология - попытка объяснить непознаваемое с помощью вещей, которые вообще не стоит знать

25. Пуританство - боязнь, что кто-то где-нибудь может быть счастливым

26. Надгробие - досадное напоминание о том, кто давно забыт

27. Надежда - патологическая вера в невозможное

28. Жена - та, которая раскаивается в содеянном, однако непременно сделает это снова

29. Истина - один или несколько компрометирующих фактов

30. Идеалист - человек, который, обнаружив, что роза пахнет лучше, чем капуста, приходит к выводу, что и суп из розы получится вкуснее

31. Любовь - заблуждение, согласно которому одна женщина чем-то отличается от другой

32. Ревность - точка зрения, согласно которой дурным вкусом отличаетесь вы один

33. Чувство собственного достоинства - уверенность в том, что пока никого ни в чем нельзя заподозрить

34. Богатство - годовой доход, который не меньше чем на сто долларов превышает доход мужа сестры вашей жены

35. Мораль - теория, согласно которой всякий человеческий поступок является либо хорошим, либо плохим, причем 99%-плохие

36. Знаменитость - человек, которого знают многие из тех, кого сам он, по счастью, не знает

37. Друг - человек, разделяющий ваши заблуждения, страхи и суеверия

38. Мужчинам живется намного лучше, чем женщинам: во-первых, они позже женятся, во-вторых, раньше умирают

39. Хирург - человек, которому пациент дает огромную взятку, чтобы тот взял на себя ответственность за неверный диагноз лечащего врача

40. Вся философия, в сущности, сводится к тому, что один философ пытается доказать, что все остальные философы - ослы. Обычно это ему удается, больше того, он убедительно доказывает, что осел и он сам

41. Циник прав в девяти случаях из десяти

42. Умеренность необходима во всем. Слишком много лет жизни вредит

43. Церковь - это место, где джентльмены, никогда не бывавшие на небесах, расхваливают их перед людьми, которые никогда туда не попадут

44. Циник: человек, который, учуяв запах цветов, озирается в поисках гроба

45. Книги делятся на две половины: те, которых никто не читает, и те, которых никто не должен читать

46. Главное, чему учит нас чтение книг, - что лишь очень немногие книги заслуживают прочтения

47. Наихудшее правительство - наиболее нравственное. Правительство, состоящее из циников, часто терпимо и гуманно. Но если у власти фанатики, притеснениям нет предела

48. Потомство: наказание за погрешности в технике

49. Правда - это нечто такое, что каким-либо образом может кого-либо дискредитировать

50. В поцелуе двух женщин есть что-то от боксерского рукопожатия

51. У всякой проблемы всегда есть решение - простое, удобное и, конечно, ошибочное

52. В этом мире люди ценят не права, а привилегии

53. Самоубийство - запоздалое признание правоты тещи

54. Мужчина ищет кого-нибудь, перед кем он мог бы гордиться; женщина ищет плечо, к которому она бы могла прислониться

55. Женщины не любят робких мужчин. Кошки не любят осторожных крыс

56. Чтобы удержать мужа, заставьте его чуть-чуть ревновать; чтобы потерять мужа, заставьте его ревновать чуть-чуть больше

57. Любовь - это торжество воображения над интеллектом

58. Как бы почтительно ни относилась к вам женская половина вашей семьи, как бы ни ценила она ваши достоинства и авторитет, втайне она всегда смотрит на вас как на осла и питает к вам нечто вроде жалости

59. Плохо думать о ближних - грех, но едва ли ошибка

60. Женщине-католичке уже позволено избегать беременности при помощи математики, но строго-настрого запрещено прибегать к химии или физике

61. Протестантизм - и это его главный вклад в сокровищницу человеческой мысли - убедительно доказал, что Господь - страшный зануда

62. Психотерапия: наука, которая гласит, что пациент, вероятнее всего, выздоровеет, но навсегда останется круглым идиотом

63. Несправедливость перенести сравнительно легко; что нас ранит по-настоящему - это справедливость

64. Вступая в брак, мужчина и женщина становятся одним человеком - вопрос только, которым

65. Мы должны уважать религию наших ближних, но лишь в том смысле и в той мере, в какой мы уважаем их убеждение, что их жены - красавицы, а их дети – вундеркинды

66. Безнравственность - это нравственность тех, кто проводит время лучше, чем мы

67. Суд: место, где Иисус Христос и Иуда Искариот находились бы в равном положении, с небольшим перевесом в пользу Иуды

68. Совесть - это теща, которая ходит к вам в дом без спросу

69. Любовник: жертва номер два

70. Холостяки знают женщин лучше, чем женатые; в противном случае они бы тоже женились

71. Любое правительство, конечно же, против свободы

72. Как мало нужно, чтобы сделать жизнь невыносимой!.. Камешек в ботинке, таракан в макаронах, женский смех!

73. Наилучший друг, которого только может заполучить женщина, - это разлюбивший ее мужчина. Он скорее умрет, чем скомпрометирует ее

74. Всепоглощающая страсть любой женщины - выдать кого-нибудь замуж. Если она не замужем, - саму себя. Если замужем, - то женщину, на которой ее муж, вероятнее всего, женится, ежели завтра вдруг овдовеет

75. У холостяков бывают угрызения совести. У женатых мужчин имеются жены

76. Мужья никогда не становятся хорошими; они просто обретают опыт

77. Наихудшее в браке то, что он заставляет женщину поверить, будто всех мужчин так же легко одурачить

78. Величайшая тайна счастья в любви - радоваться тому, что на ней женился другой

79. Все мужчины гордятся своими детьми. Эгоизм некоторых мужчин столь велик, что они даже гордятся своими женами

80. Самый удачный брак заключает тот, кто откладывает его до тех пор, пока становится слишком поздно

Биография (А. Елистратова )

Начал свою деятельность в качестве репортера балтиморской газ. «Morning Herald» в 1899. Первое значительное выступление М. относится к 1903, когда вышел сборник его лирических стихотворений «Ventures into Verse» (Попытки стихосложения), первое и последнее поэтическое произведение М. С 1908 по 1923 вел литературно-критический отдел журн. «Smart Set»; с 1924 редактирует основанный им журнал «American Mercury».

По своему влиянию М. может считаться одним из крупнейших американских критиков последнего десятилетия. Идеолог мелкой буржуазии, он выдвинулся на первый план американской лит-ры благодаря тому радикальному движению, к-рое охватило американское фермерство и известные слои городской мелкой буржуазии в результате послевоенного экономического кризиса САСШ. «Книга предисловий» (A Book of Prefaces, 1917), заключающая в себе статьи М. о Дж. Конраде, Драйзере и др., и «Предрассудки» - сборники преимущественно литературно-критических статей М. (Prejudices - I-st series, 1919; 2-nd series, 1920; 3-rd series, 1922; 4-th series, 1924; 5-th series, 1926; 6-th series, 1927) - сделали его объектом ожесточенных нападок реакционной буржуазной критики (см. книгу Стюарта Шермана «Американцы», 1923) и, с другой стороны, объединили вокруг него передовую часть тогдашней молодой радикально настроенной интеллигенции. Литературно-критическая деятельность М. способствовала популяризации творчества таких радикальных писателей-реалистов, как Теодор Драйзер, Шервуд Андерсон, Юджин О’Нейль и др., произведения к-рых или вовсе замалчивались или враждебно расценивались консервативной академической критикой.

Литературно-критическая деятельность М. развивалась преимущественно под знаком «переоценки ценностей», столь характерной для всего американского лит-ого движения начала 20-х гг. Критические выступления М. сигнализировали кризис американской лит-ры в той мере, в какой она развивалась на основе традиций «нежного реализма», насаждавшегося в свое время В. Д. Гоуэллсом: положение последнего о том, что «самые оптимистические взгляды на жизнь - самые американские», легло в основу творчества целого ряда консервативных мелкобуржуазных писателей Америки. Значительная доля литературно-критических работ М. была посвящена развенчанию этих эпигонов школы «нежного реализма» [Гертруда Эзсертон (Atherton), Бутс Таркингтон (Tarkington), Эдит Уортон (Wharton) и др.].

Выход из тупика, в который завело американскую литературу творчество этих писателей, М. видел в литературной деятельности Драйзера, Льюиса, Андерсона и др. представителей возродившегося в послевоенные годы стиля радикальной мелкой буржуазии. Типичный мелкий буржуа, воспринимавший общественную жизнь как неподдающуюся организации стихию, М. оказался бессильным возвести в систему свои отдельные высказывания и в методологическом отношении не дал ничего нового американской критике.

С 1924 по основании журн. «Американский Меркурий» - М. работает преимущественно в публицистике. В редакционных статьях «Американского Меркурия» и в особом отделе «Американа» (отрывки из «Американы» напечатаны в «Вестнике иностранной лит-ры», М., 1928, №№ 1 и 9) М. ставит себе задачу дать развернутую критику современной общественной действительности. Однако радикализм Менкена не в силах выйти за пределы эмпирического бунтарства. Его протест в конечном счете весьма поверхностен, половинчат и противоречив.

Ведя борьбу со старыми традициями в лит-ре и искусстве, объявляя войну религии («Трактат о богах» - «A Treatise on Gods», 1930), восставая против бытовых условностей современной буржуазной Америки, Менкен ни на минуту не покидает в своих высказываниях базы собственнической идеологии, провозглашая себя защитником капиталистического строя.

Библиография:

I. Кроме указанного в тексте: Georges Bernard Shaw - His Plays, 1905; The Philosophy of Friedrich Nietzsche, 1908; The American Language, 1918, и др.
II. Синклер Э., Деньги пишут! (Money Writes!), Гиз, М. - Л., 1928; Boyd E., H. L. Mencken, N. Y., 1925; Goldberg J., The Man Mencken, A Biographical and Critical Survey, N. Y., 1925.
III. Frey C., A Bibliography of the Writings of H. L. Mencken, Filadelphia, 1924.

Биография

Был сторонником разделения английских и американских культурных традиций.

Окончил политехнический институт в Балтиморе, занимался журналистикой.

Пропагандировал идеи социал-дарвинизма, взгляды Ницше («Философия Фридриха Ницше», 1908), которого воспринимал как союзника в борьбе с американским пуританством – доктриной, отталкивавшей Менкена своей фальшью и фразерством.

Задача писателя, согласно Менкену, – «трезво-трагический» взгляд на мир, ироническое высмеивание лицемерия и лжи в общественной и частной жизни.

Литературно-критическая деятельность Г.Л.Менкена главным образом приходится на первое двадцатилетие ХХ века, его основные работы – «Джордж Бернард Шоу. Пьесы» (1905); «Книга предисловий» (1917); «Предрассудки» (1919-1927); «Заметки о демократии» (1926).

Из писателей Менкен особенно ценил и пропагандировал Дж.Джойса, Дж.Конрада, Г.Ибсена, ставя им в заслугу, помимо «интеллектуальной честности», «оригинальность реализма» – понятие весьма сложное в трактовке Менкена.

Он проявил себя и как блестящий журналист, создав журнал «Америкен Меркьюри», в котором писал статьи и по литературным проблемам, и на общественно-политические темы.

Генри Луис Менкен (12.09.1880 - 29.01.1956) - американский журналист, эссеист и редактор журнала, материалист и женоненавистник, прославившийся остроумной критикой американского образа жизни. Здесь я привожу в алфавитном порядке его (на мой взгляд) наиболее удачные выражения. Некоторые из них были настолько популярны, что давно уже превратились в пословицы. Конечно, частично искромётность юмора Менкена теряется при переводе, но лучше так, чем никак.

Ад - место, где десять заповедей преследуются по закону.

Актер - человек, которому деревянная нога мешает больше, чем деревянная голова.

Безнравственность - нравственность тех, кто проводит время лучше, чем мы.

В одном вопросе мужчины и женщины, безусловно, согласны между собой: и те, и другие не доверяют женщинам.

В поцелуе двух женщин есть что-то от боксерского рукопожатия.

В этом мире люди ценят не права, а привилегии.

Всевышний - это комедиант, чья публика боится смеяться.

Газета - способ сделать невежественных людей еще более невежественными, а безумных - более безумными.

Джентльмен - это человек, который говорит правду по меньшей мере в тридцати случаях из ста.

Джентльмен никогда не ударит женщину без повода.

Если кто-либо ораторствует о своей любви к родине, значит, он рассчитывает, что ему за это заплатят.

Женоненавистник - это мужчина, который ненавидит женщин не меньше, чем женщины ненавидят друг друга.

Женщине католичке уже позволяется избегать беременности при помощи математики, но ей строжайше запрещено прибегать к помощи химии или физики.

Идеалист - человек, который, заметив, что роза пахнет лучше капусты, заключает отсюда, что и суп из нее вкуснее.

Каждый порядочный человек стыдится правительства, при котором живет.

Как бы ни была женщина счастлива замужем, она всегда с удовольствием замечает, что есть на свете мужчины, которые хотели бы видеть ее незамужней.

Когда говорят о необходимости религии, обычно имеют в виду, что нужна полиция.

Короли создаются не королями, а народом.

Как свидетельствует Ветхий Завет, Яхве немалую часть своего времени посвящал тому, чтобы подорвать бизнес и процветание других богов.

Люди - единственные животные, которые не покладая рук работают над тем, чтобы делать друг друга несчастными. Это, я полагаю, одно из их богоподобных свойств.

Мужчина всегда ищет кого-нибудь, перед кем он мог бы гордиться; женщина ищет плечо, к которому она бы могла прислониться.

Мужчина плачет при мысли о близкой смерти, женщина — при мысли о том, как давно она родилась.

Наихудшее правительство - наиболее нравственное. Правительство, состоящее из циников, часто терпимо и гуманно. Но если у власти фанатики нравственности, притеснениям нет предела.

Несправедливость перенести сравнительно легко; что нас ранит по настоящему - это справедливость.

Популярность - умение терпеливо слушать, как мужчины хвастаются своими женами, а женщины жалуются на своих мужей.

Правда - это нечто такое, что каким-либо образом может кого-либо дискредитировать.

При демократии одна партия все свои силы тратит на то, чтобы доказать, что другая неспособна управлять страной, - и обычно обеим удается то и другое.

Пуританство - боязнь, что кто-то где-нибудь может быть счастливым.

Самый популярный человек в демократии - не самый демократический, а самый деспотический человек.

Суд - место, где Иисус Христос и Иуда Искариот находились бы в равном положении, с небольшим перевесом в пользу Иуды.

Сэмюэл Джонсон назвал патриотизм последним прибежищем негодяя. Это правда, но это еще не вся правда. На самом деле патриотизм - огромный питомник негодяев .

Трудно поверить, что человек говорит вам правду, когда вы знаете, что на его месте вы бы солгали.

Университет - учреждение, предназначенное для того, чтобы дети поднялись на более высокую ступень в обществе, чем их родители.

Христианский мир можно кратко определить как такую часть мира, в которой, если вы появитесь перед публикой и торжественно поклянетесь, что вы христианин, все ваши слушатели разразятся смехом.

Хуже всего в браке то, что он заставляет женщину поверить, будто всех мужчин так же легко одурачить.

Церковь - место, где джентльмены, никогда не бывавшие на небесах, расхваливают их перед людьми, которые никогда туда не попадут.

Циник прав в девяти случаях из десяти.

Что бы ни говорили о десяти заповедях, приятно, что их только десять.

Чтобы удержать мужа, заставьте его чуть-чуть ревновать; чтобы потерять мужа, заставьте его ревновать чуть-чуть больше.

Биография

Американский публицист, сатирик, журналист, эссеист, критик, лингвист. Был сторонником разделения английских и американских культурных традиций. Окончил политехнический институт в Балтиморе, занимался журналистикой. Пропагандировал идеи социал-дарвинизма, взгляды Ницше («Философия Фридриха Ницше», 1908), которого воспринимал как союзника в борьбе с американским пуританством - доктриной, отталкивавшей Менкена своей фальшью и фразерством. Задача писателя, согласно Менкену, - «трезво-трагический» взгляд на мир, ироническое высмеивание лицемерия и лжи в общественной и частной жизни. Литературно-критическая деятельность Г.Л.Менкена главным образом приходится на первое двадцатилетие ХХ века, его основные работы - «Джордж Бернард Шоу. Пьесы» (1905); «Книга предисловий» (1917); «Предрассудки» (1919-1927); «Заметки о демократии» (1926). Из писателей Менкен особенно ценил и пропагандировал Дж.Джойса, Дж.Конрада, Г.Ибсена, ставя им в заслугу, помимо «интеллектуальной честности», «оригинальность реализма» - понятие весьма сложное в трактовке Менкена. Он проявил себя и как блестящий журналист, создав журнал «Америкен Меркьюри», в котором писал статьи и по литературным проблемам, и на общественно-политические темы.

Подробнее об имени Генрих

Афоризмы

Ад - место, где десять заповедей преследуются по закону.

Адвокат - государственный муж, который защищает нас от грабителей, лишая их повода нас грабить.

Актер - человек, которому деревянная нога мешает больше, чем деревянная голова.

Благотворительность и патриотизм - главные качества американца, которому нужно что-либо продать.

Богатство - любой доход, который хотя бы на 100 долларов превышает годовой заработок мужа сестры вашей жены.

В одном вопросе мужчины и женщины, безусловно, согласны между собой: и те и другие не доверяют женщинам.

В поцелуе двух женщин есть что-то от боксерского рукопожатия.

Величайшая тайна счастья в любви - радоваться тому, что на ней женился другой.

Власть - от Бога, а иерархия - от власти.

Все мужчины гордятся своими детьми. Эгоизм некоторых мужчин столь велик, что они даже гордятся своими женами.

Всевышний - это комедиант, чья публика боится смеяться.

Всепоглощающая страсть любой женщины - выдать кого-нибудь замуж. Если она не замужем, - саму себя. Если замужем, - то женщину, на которой ее муж, вероятнее всего, женится, ежели завтра вдруг овдовеет.

Вступая в брак, мужчина и женщина становятся одним человеком - вопрос только, которым.

Вся философия, в сущности, сводится к тому, что один философ пытается доказать, что все остальные философы - ослы. Обычно это ему удается, больше того, он убедительно доказывает, что осел и он сам.

Всякая проблема имеет решение - простое, удобное и ошибочное.

Газета - способ сделать невежественных людей еще более невежественными, а безумных - более безумными.

Главное, чему учит нас чтение книг, - что лишь очень немногие книги заслуживают прочтения.

Демократия - теория, в соответствии с которой два вора украдут меньше, чем один; три - меньше, чем два; четыре - меньше трех, и так до бесконечности.

Демократия - это лишь мечта: она стоит в одном ряду со сказочной Аркадией, Санта Клаусом и райским садом.

Демократия - это наука и искусство управления цирком из обезьяньей клетки.

Демократия - это теория, согласно которой простые люди знают, чего хотят, и должны получить это без всякого снисхождения.

Джентльмен - это человек, который говорит правду по меньшей мере в тридцати случаях из ста.

Джентльмен никогда не ударит женщину без повода.

Для каждой человеческой проблемы имеется красивое и простое решение; и решение это всегда неправильное.

Для любой волнующей человека проблемы всегда легко найти решение - простое, достижимое и ошибочное.

Друг - человек, разделяющий ваши заблуждения, страхи и суеверия.

Если вы симпатизируете замужней женщине, то обретаете либо двух врагов, либо жену и друга.

Если кто-либо ораторствует о своей любви к родине, значит, он рассчитывает, что ему за это заплатят.

Если я когда-нибудь женюсь, это будет внезапное решение, как решение покончить с собой.

Жена - та, которая раскаивается в содеянном, однако непременно сделает это снова.

Женоненавистник - это мужчина, который ненавидит женщин не меньше, чем женщины ненавидят друг друга.

Женщина до брака - провокатор; после брака - жандарм.

Женщинам не нравятся робкие мужчины. Кошкам не нравятся осторожные мыши.

Женщине-католичке уже позволено избегать беременности при помощи математики, но строго-настрого запрещено прибегать к химии или физике.

Знаменитость - человек, которого знают многие из тех, кого сам он, по счастью, не знает.

Идеалист - человек, который, обнаружив, что роза пахнет лучше, чем капуста, приходит к выводу, что и суп из розы получится вкуснее.

Истина - один или несколько компрометирующих фактов.

Историк - это неудавшийся прозаик.

Как бы ни была женщина счастлива замужем, она всегда с удовольствием замечает, что есть на свете мужчины, которые хотели бы видеть ее незамужней.

Как бы почтительно не относилась к вам женская половина вашей семьи, как бы не ценила она ваши достоинства и авторитет, втайне она всегда смотрит на вас как на осла и питает к вам нечто вроде жалости.

Как мало нужно, чтобы сделать жизнь невыносимой!.. Камешек в ботинке, таракан в макаронах, женский смех!

Книги делятся на две половины: те, которых никто не читает, и те, которых никто не должен читать.

Когда жена верит мужу на слово, она начинает вызывать подозрение.

Краткость - качество, без которого сигареты, застольные речи, любовные связи и путешествия по морю были бы непереносимы.

Любовник - жертва номер два.

Любовь - заблуждение, согласно которому одна женщина чем-то отличается от другой.

Любовь - это торжество воображения над интеллектом.

Любовь как война: легко начать, но очень трудно кончить.

Любое правительство, конечно же, против свободы.

Мораль - теория, согласно которой всякий человеческий поступок является либо хорошим, либо плохим, причем 99% плохие.

Мужчина ищет кого-нибудь, перед кем он мог бы гордиться; женщина ищет плечо, к которому она бы могла прислониться.

Мужчина может быть глупым и не подозревать об этом - но лишь в том случае, если он не женат.

Мужчинам живется намного лучше, чем женщинам: во-первых, они позже женятся, во-вторых, раньше умирают.

Мужчине хочется заплакать при мысли, что он так скоро умрет. Женщине - при мысли, что она родилась уже так давно.

Мужья никогда не становятся хорошими; они просто обретают опыт.

Мы должны уважать религию наших ближних, но лишь в том смысле и в той мере, в какой мы уважаем их убеждение, что их жены - красавицы, а их дети - вундеркинды.

Надгробие - досадное напоминание о том, кто давно забыт.

Надежда - патологическая вера в невозможное.

Наилучший друг, которого только может заполучить женщина, - это разлюбивший ее мужчина. Он скорее умрет, чем скомпрометирует ее.

Наихудшее в браке то, что он заставляет женщину поверить, будто всех мужчин так же легко одурачить.

Невеста у алтаря: «Наконец-то! Наконец-то!» Жених: «Уже слишком поздно! Слишком поздно!»

Несправедливость перенести сравнительно легко; что нас ранит по-настоящему - это справедливость.

Опыт - серия неудач, каждая из которых чему-нибудь да учит, например тому, что ее не избежать и в следующий раз.

Перед прошлым - склони голову, перед будущим - засучи рукава.

Политик - всякий гражданин, обладающий достаточным весом в обществе, чтобы устроить свою престарелую матушку уборщицей в муниципалитете.

Популярность - умение терпеливо слушать, как мужчины хвастаются своими женами, а женщины жалуются на своих мужей.

При демократии одна партия все свои силы тратит на то, чтобы доказать, что другая неспособна управлять страной, - и обычно обеим удается то и другое.

Протестантизм - и это его главный вклад в сокровищницу человеческой мысли - убедительно доказал, что Господь - страшный зануда.

Пуританство - постоянный страх, что кто-то где-то окажется счастлив.

Ревность: теория, согласно которой у твоего ближнего не больше вкуса, чем у тебя.

Самый популярный человек в демократии - не самый демократический, а самый деспотический человек.

Самый удачный брак заключает тот, кто откладывает его до тех пор, пока становится слишком поздно.

Священник - спекулянт билетами у входа в рай.

Сказать, что лучшее лекарство от болезней демократии - больше демократии, все равно что сказать: лучшее лекарство от преступности - больше преступлений.

Совесть - это теща, которая постоянно живет с вами.

Среднее арифметическое мнения женщины о своем муже за месяц до свадьбы и через год после нее - его истинная оценка в очень удобной форме.

Суд - место, где Иисус Христос и Иуда Искариот находились бы в равном положении, с небольшим перевесом в пользу Иуды.

Теология - попытка объяснить непознаваемое с помощью вещей, которые вообще не стоит знать.

Трудно поверить, что человек говорит вам правду, когда вы знаете, что на его месте вы бы солгали.

У всякой проблемы всегда есть решение - простое, удобное и, конечно, ошибочное.

У холостяков бывают угрызения совести. У женатых мужчин имеются жены.

Университет - учреждение, предназначенное для того, чтобы дети поднялись на более высокую ступень в обществе, чем их родители.

Философия почти всегда пытается доказать невероятное, апеллируя к непонятному.

Хирург - человек, которому пациент дает огромную взятку, чтобы тот взял на себя ответственность за неверный диагноз лечащего врача.

Холостяки знают женщин лучше, чем женатые; в противном случае они бы тоже женились.

Хотите удержать мужа - сделайте так, чтобы он немножко вам ревновал, хотите потерять его - сделайте так, чтобы он стал ревновать вас чуть больше.

Церковь - это место, где джентльмены, никогда не бывавшие на небесах, расхваливают их перед людьми, которые никогда туда не попадут.

Циник прав в девяти случаях из десяти.

Циник - человек, который, учуяв запах цветов, озирается в поисках гроба.

нет комментариев

"Люди - единственные животные, которые не покладая рук работают над тем, чтобы делать друг друга несчастными. Это, я полагаю, одно из их богоподобных свойств. Как свидетельствует Ветхий Завет, Яхве немалую часть своего времени посвящал тому, чтобы подорвать бизнес и процветание других богов."

"Невозможно представить себе, что мир управляется мудрым, праведным и всемогущим Богом, но очень легко представить, что он управляется Правлением богов. Если такое Правление существует, оно действует в точности как правление компании, которая терпит убытки."

Русскоязычному читателю к сожалению мало знаком автор этих афоризмов, американский филолог, журналист и мыслитель (Henry Louis Mencken; 1880-1956), но его можно ставить в один ряд с такими современниками, как Теодор Драйзер, Синклер Льюис, Скотт Фицджеральд, Амбруаз Бирс и Марк Твен, тем более что c большинством из перечисленных он поддерживал дружеские отношения.

Литературная деятельность Г. Л. Менкена главным образом приходится на первое двадцатилетие ХХ века, его основные работы - «Джордж Бернард Шоу. Пьесы» (1905); «Книга предисловий» (1917); «Предрассудки» (1919-1927); «Заметки о демократии» (1926). Он проявил себя и как блестящий журналист, создав журнал «Америкен Меркьюри», в котором писал статьи и по литературным проблемам, и на общественно-политические темы. Менкен известен как автор книги «Американский язык», многотомное исследование того, как на английском языке говорят в Соединенных Штатах, а также за его сатирические статьи на Дело Штат Теннесси против Джона Томаса Скоупса, которое он назвал «обезьяний процесс», о котором стоит рассказать отдельно:

Дело Штат Теннесси против Джона Томаса Скоупса, более известное как Обезьяний процесс (англ. monkey trial), - судебный процесс, проходивший в 1925-1926 годах в уголовном суде штата Теннесси в городе Дейтон над школьным учителем из того же города Джоном Скоупсом (1900-1970), который был обвинён в нарушении антидарвинистского «акта Батлера».

Так называемый Акт Батлера (англ. Butler Act) был принятый в 1925 году в штате Теннесси, США, он запрещал учителям и преподавателям общественных школ и университетов отрицать библейское учение о происхождении человека и преподавать теорию эволюции человека от низших форм животных. Виновного ждал штраф от 100 до 500 долларов.

Сторона защиты пыталась поставить под сомнения законность акта Батлера и добиться его отмены в судебном порядке. Скоупса представляла группа юристов во главе со знаменитым адвокатом Клэренсом Дэрроу (англ. Clarence Darrow), за год до этого защищавшим убийц Леопольда и Лёба. На стороне обвинения выступал юрист и политик, трёхкратный кандидат в президенты США Уильям Дженнингс Брайан, который был известен как вдохновитель акта Батлера и других антиэволюционных законов. Скоупс был признан виновным 21 июля и приговорён уплатить $100.

События этого знаменитого процесса послужили основой для пьесы «Пожнёшь бурю» (Inherit the Wind) (1955), двух одноимённых голливудских фильмов (1960, 1999) и эпизода «The Monkey Suit» (17.21) мультсериала «Симпсоны», а также большого количества шуток в различных изданиях.

Генри Луис Менкен, известный как «Балтиморский мудрец», а также как «Антихрист Балтиморы», считается одним из самых влиятельных американских писателей и прозы стилистов первой половины ХХ века. Многие из его книги остаются в печати. Являясь сторонником научного прогресса, он очень скептически относятся к экономическим теориям и особенно критически был настроен к анти-интеллектуализму, фанатизму, популизму, фундаменталистскому христианству, креационизму. Менкен, из за острую критику мер, принятых правительством, оказали сильное влияние на американское либертарианское движение. В дополнение к его литературным достижениям, Менкен был известен своими спорными идеями. Откровенный поклонник немецкого философа Ницше, он не был сторонником представительной демократии.

Предисловие переводчика

Американский писатель Генри Луис Менкен провёл долгие годы наблюдая англосакса, изучая его повадки и нравы. Результаты своих исследований он изложил в этой статье. Менкен пришёл к выводу, что основной характеристикой этого биологического вида является его наследственная трусость. Так получилось, что через неделю колонны англосаксов будут топтать Красную площадь, пытаясь представить дело так, будто это они победили Германию во Второй мировой войне. Однако, после обнародования содержащихся в этой статье фактов, любой человек, заявляющий о боевых подвигах этого малодушного племени, лишь выставит себя на посмешище. Этот перевод – мой подарок русскому народу на 9-ое мая. Я возвращаю украденную у него Победу.

Итак, Генри Луис Менкен:

К огда я говорю об англосаксах, я говорю не совсем точно и использую это слово в общеупотребительном смысле. Но даже и в этом смысле американец преобладающей породы - англосакс лишь частично, так как в его венах столько же кельтской крови, сколько германской. Среди первых английских колонистов было много людей почти чистой тевтонской породы с востока и юга Англии, и их влияние все ещё заметно в американских народных нравах, в традиционных американских идеях, некоторые из которых сохранились лишь в виде национального лицемерия, и, прежде всего, в особенностях американского диалекта английского языка. Но их тевтонская кровь смешалась с кельтской кровью из Шотландии, с севера Ирландии, из Уэльса и с запада Англии, и сегодня, американцы, считающиеся наиболее чистыми англосаксами, например горные жители Аппалач от Пенсильвании до Джорджии, на деле скорее кельты, чем германцы, причём не только физически, но и духовно. Они худее и выше чем настоящие англичане, и более склонны к навязчивым морализаторским идеям и к религиозному фанатизму. Методизм не английское явление, а уэльское. Так же как и отмечаемая любым иностранным исследователем нашей истории американская склонность превращать политические схватки в моральные крестовые походы. Конечно, и сами англичане за последние три столетия загрязнились шотландской, ирландской и уэльсской кровью, и в течение многих лет их правительство было в руках кельтов. Но, хотя это обстоятельство и приближает их к американцам, затушёвывая обсуждаемое мною различие, оно всё же не стирает его целиком. Английское чувство юмора отличается от американского, так же, как и английское понятие свободы личности. Да и среди других основополагающих идей есть много очевидных различий.

Но хотя я убежден, что американский англосакс носит ложный ярлык, и порочит обе великих расы, заявляя что от них произошёл, я не вижу смысла в попытке этот ярлык поменять. Пусть зовётся, как хочет. Как бы он себя не называл, должно быть ясно, что используемое им слово обозначает особую расу, отличающуюся характером и путём мышления от всех других племён, - что он представляет на земле почти-что отдельный биологический вид. Характерные признаки, которые он приобрёл в ходе произошедшего ещё в колониальные дни смешения рас, он сохраняет до сих пор. Несмотря на большие перемены в окружающей среде, он практически не отличается в мыслях и поступках от своих предков. Иные великие расы за последние два века заметно изменились, но американский англосакс хранит своё фамильное оружие. Кроме того, американцы гораздо более похожи друг на друга, чем представители других рас. Ни одна раса, за исключением китайцев, так строго не регламентируется.

Положительных качеств у так называемого англосакса много и я не собираюсь подвергать их сомнению, но я, не принося извинений, обойду их молчанием, так как он посвящает почти всю свою литературу их прославлению, и нет никакой возможности, что они останутся незамеченными. Ни один человек на земле так несносно не хвастается, разве что его английский собрат. Поэтому, он всем остальным людям служит посмешищем. Он так непрестанно бахвалится, что даже если бы он обладал добродетелями Сократа, Сида Компрадора и двенадцати апостолов вместе взятых, он бы всё равно вышел за пределы реальности, и, по сему, выглядит всего лишь хвастунишкой. Эта привычка изначально английская, но она усилена у американца большей примесью кельтской крови. В последние годы в Америке она приняла патологические формы и её можно объяснить только в терминах фрейдистской некромантии. Бахвальство стопроцентного американца –“мы победили в войне”, “мы обязаны вести за собой весь мир” и подобное - по видимому не что иное, как защитный механизм сооружённый, чтобы скрыть чувство неполноценности.

Что эта неполноценность реальна, очевидно любому беспристрастному наблюдателю. Всякий раз, когда англосакс, английского или американского образца, вступает в острый конфликт с человеком другой породы, он проигрывает, или, в лучшем случае, вынужден применять посторонние и неестественные вспомогательные средства. Здесь, в Соединенных Штатах, он потерпел столь явное поражение, что, до смерти испугавшись, прибегнул к воистину гротескным и экстравагантным приёмам борьбы. В искусствах и науках и даже в продвинутых видах бизнеса дети поздних иммигрантов обгоняют потомков ранних поселенцев. Если сделать перекличку американцев, выдающихся в любой области, кроме разве что самых примитивных видов деятельности, мы услышим список странных и диковинных имён; даже список членов Конгресса являет поразительный пример. Среди добившихся известности за последние пятьдесят лет американских поэтов, писателей, критиков, художников и скульпторов меньше половины носят англосаксонские имена, и среди этого меньшинства мало людей чистой англосаксонской крови. Так и в науке. Так и в технологии. Так и в философии. Так даже и в промышленности и в сельском хозяйстве. В тех местах, где соревнование между старой и новой кровью наиболее остро, скажем в Нью-Йорке, на побережье Новой Англии и в сельскохозяйственных штатах верхнего Среднего запада, так называемый англосакс потерпел полное и очевидное поражение. Когда-то его господство повсюду было реальным и бесспорным; сегодня, даже там, где он численно преобладает, оно лишь сентиментально и иллюзорно.

Потомки поздних иммигрантов поднимаются; потомки первых поселенцев опускаются - умственно, духовно и даже физически. В Соединенных Штатах мы наблюдаем самый низкий уровень цивилизации именно в тех местах, где правит англосакс. Он управляет всем Югом и во всём Юге не найдётся столько первосортных людей, сколько в одном городе на помесном Севере. Везде, где он все еще крепко сидит в седле, процветают такие патологические явления, как фундаментализм и ку-клукс-кланство. Это не в северных городах с их смешанным населением самый высокий уровень смертности, самая коррумпированная политика, религия похожа на шаманизм и любое достойное человеческое устремление вызывает подозрение. Именно в тех местах, куда недавние иммигранты ещё не проникли, где все еще течет "самая чистая англосаксонская кровь в мире", я могу найти подобные примеры, но они не нужны. Факт слишком очевиден, чтобы с ним спорить. Одного свидетельства будет достаточно. Его нам дали два исследователя, тщательно изучившие одну область на юго-востоке Огайо, где "люди - более чистые американцы, чем в остальной части штата":

«Здесь суеверия определяют мысли и поступки большой части людей. Распространён сифилис и другие венерические заболевания. В некоторых местностях почти каждая семья поражена наследственной или инфекционной болезнью. Известно много случаев инцеста. Множество имбецилов, слабоумных и преступников. Политика коррумпирована, продажа голосов - обычное дело, множество мелких преступлений, школы плохо управляются и плохо посещаются. В радиусе пяти минут ходьбы от мэрии еженедельно происходят изнасилования, хулиганские нападения и грабежи, в то время, как соседним городом управляет сознавшийся преступник. Чрезмерное злоупотребление алкоголем. Грубая безнравственность с её печальными плодами не ограничена горными районами, но распространена и в городах.»

Американец старой породы осознаёт этот постоянный, а с недавних пор и быстрый, упадок – постепенную утрату господства на земле, которую его предки отбили у индейцев. Он чувствует это очень мучительно и, будто отчаявшись что-то изменить на деле, пытается избавится от этого чувства отрицая реальность. Его усилия принимают гротескные и экстравагантные формы. Принимаются специальные законы, что бы сотней фантастических способов наложить путы на граждан новых кровей. Делают трудным и опасным учить детей языку отцов и сохранять культурные традиции предков. Любое отклонение от уровня низкопробного англосакса считается преступлением против общества и свирепо карается.

Так случилось, что я и сам англосакс - причём гораздо более чистокровный, чем полуотбеленные кельты, проходящие под эти именем в США и Англии. Я частично англ и частично сакс и всё остальное во мне благополучно нордическое, протестантское и белокурое. Таким образом, я не рискую впасть в дурной тон, откровенно обсуждая так называемого англосакса этой несравненной республики и его менее сомнительного кузена с исторической родины. Каковыми они представляются мне после стольких лет, проведенных в накоплении их немилости? Какие черты я различаю наиболее ясно в так называемом англосаксонском типе человека? Я могу ответить сразу, что две выделяются среди других. Одна – это его неизлечимая некомпетентность, его врожденная неспособность делать любую трудную вещь легко и хорошо, будь то изолировать бациллу или написать сонату. Другая – это его поразительная восприимчивость к тревогам и страхам – короче говоря, его наследственная трусость.

Обвиняя столь предприимчивое и успешное племя в трусости, я рискую показаться смешным, однако, беспристрастный анализ его истории меня оправдает. Девять десятых великих подвигов, благоговеть которые они учат в школе своих молокососов (то есть, их подвигов, как расы, а не отдельные деяния их великих людей, большинство из которых были, по крайней мере частично, другой породы) не являют примеров самой элементарной храбрости. Рассмотрим, например, создание двух великих империй, английской и американской. Проявились ли входе этих кампаний подлинное мужество и решительность? Очевидно нет. Обе империи были созданы путём обмана и забоя безоружных дикарей, и путём ограбления слабых, лишённых союзников, государств. Не появилось ни одного истинного героя; население ни разу не подвергалось серьезной опасности. Почти всегда, наемники воевали за англосакса – похвала его здравому смыслу, но едва ли подтверждает ту свирепость, которой он постоянно бахвалится. За Британскую империю воевали главным образом ирландцы, шотландцы и местные союзники. Американская империя, в значительной степени, создана французами и испанцами. Кроме того, ни одна из великих кампаний не стоила заметного количества крови; не было серьёзного риска; ни разу завоеватель не подвергался опасности оказаться завоёванным. Британцы захватили большую часть своих обширных владений без единого столкновения с грозным цивилизованным противником. Американцы захватили свой континент посредством нескольких дюжин ребяческих перестрелок с дикарями. Общая цена завоевания всего пространства от Плимутского камня до Золотых ворот и от озера Джордж до болот Флориды, включая даже цену вытеснения французов, голландцев, англичан и испанцев, была меньше цены обороны Вердена.

Насколько я знаю, в истории не было ни единого случая, чтобы англосаксонское государство вступило в большую войну не имея союзников. Французы так делали, голландцы так делали, немцы так делали, японцы так делали, и даже такие неполноценные нации как датчане, испанцы, буры и греки, но никогда англичане или американцы. Вы можете вообразить, чтобы Соединенные Штаты решительно вступили в войну, в которой шансы их поражения были столь велики, как у Испании в 1898 году? Исторические факты отметают подобную фантазию. Англосакс идя на войну всегда старается привести с собой целую шайку, и, даже когда она у него за спиной, сильно нервничает и при первой настоящей угрозе впадает в панику. Я приглашаю в суд безупречно англосаксонского свидетеля, покойного Чарльза В. Элиота. В статье, цитируемой с согласием в Протоколах заседаний конгресса, он пишет, что во время войны за независимость США, колонисты, которых так красноречиво славословят в школьных учебниках, "впали в отчаяние, из которого их вывели только твёрдость Джорджа Вашингтона, Континентальная армия и помощь Франции" и что, "когда война 1812 года привела к серьезным потерям, значительная часть населения пережила моральный крах беспрецедентной глубины и продолжительности, от которого их спасла только воля нескольких патриотичных государственных деятелей и подвиги трех-четырех американских морских фрегатов", не говоря уж об инициативном корсиканском джентльмене по имени Бонапарт.

В этих войнах американцы имели огромное позиционное и численное превосходство, однако они воевали очень плохо и от первого до последнего выстрела большинство из них выступало за мир на любых условиях. О Мексиканской и Испанской войнах я вообще не говорю, так как они уж совсем неприлично не рыцарские, чтобы их обсуждать; о последней принимавший в ней участие Улисс Грант сказал, что это была “самая несправедливая в истории война сильного государства против слабого.” Кто помнит, что во время Испанской войны всё Атлантическое побережье дрожало от страха перед слабым испанским флотом, что вся Новая Англия билась в истерике каждый раз, когда на горизонте появлялась странная баржа, что содержимое сейфов банков Бостона перевезли в Вустер, а Флот должен был организовать патруль, чтобы города побережья не опустели? Возможно это помнят те красные, атеисты и пронемцы, которые также помнят, что во время Первой мировой войны вся страна была в диком страхе перед врагом, который, без помощи божественного вмешательства, вообще не мог нанести по ней удар, и что великая моральная победа была наконец одержана с помощью двадцати одного союзника при численном перевесе восемь к одному.

Но американская гражданская война всё же остается? Действительно? В 1861 году на Севере бытовало практически единогласное мнение, что всё завершится после нескольких маленьких сражений; первые солдаты были призваны лишь на три месяца. Когда же дело неожиданно вылилось в серьезную войну, новобранцев нужно было силой гнать на фронт, и единственными северянами, поддерживающими продолжение войны, остались Абрахам Линкольн, несколько честолюбивых генералов и наживавшиеся на ней дельцы. Я снова обращаюсь к доктору Элиоту. “В последний год войны,” пишет он, “значительная часть демократов Севера и республиканцев хотели сдаться Конфедерации, так они упали духом”. Упали духом при численном превосходстве три к одному! Юг был явно храбрее, но и храбрость Юга в значительной мере иллюзорна. Как только началась война, лидеры Конфедерации прибегли к традиционному англосаксонкому приёму – поиску союзников. Они хотели привлечь на свою сторону Англию и почти добились успеха. Когда надежды на это исчезли (то есть, когда Англия решила, что связываться с Севером будет опасно), народ Конфедерации поднял руки, и произошедшая в конце концов катастрофа была вызвана, главным образом, внутренними причинами. Юг не смог остановить дрожащий Север потому что, заимствуя фразу доктора Элиота, использованную им в другой связи, "пережил моральный крах беспрецедентной глубины и продолжительности". Люди в тылу перестали поддерживать войска и войска начали оставлять позиции. Уже на таком раннем этапе, как битва при Шайло, многие полки конфедератов отказывались сражаться.

Это нежелание испытывать судьбу, столь очевидное в военной истории англоговорящих стран, ярко проявляется и в мирное время. Живя среди так называемых англосаксов, человек превосходящей их породы всегда замечает (а) их неспособность побеждать в условиях честной конкуренции, будь то в ремесле, в искусстве или в образовании - вкратце их общую некомпетентность, и (б) их постоянное стремление компенсировать эту неспособность, возлагая несправедливое бремя на своих конкурентов. Француз, я думаю, худший из шовинистов, но, как только он впускает иностранца в свою страну, он относится к нему справедливо и не пытается нелепо штрафовать просто за его иностранное происхождение. Англосаксонский американец всегда пытается это сделать; его история - перечень вспышек слепого гнева против народов, которые начинали у него выигрывать. Подобные общественные течения невообразимы в среде толковых и искренне уверенных в себе людей, абсолютно убеждённых в своём превосходстве, как они невообразимы и среди галантных и храбрых людей, презирающих незаслуженные привилегии и лёгкие победы. Меры, якобы вызванные некой воображаемой неполноценностью неанглосаксонского человека (как патриота, демократа или христианина), на деле вызваны его общим превосходством. Они постоянно штрафуют его за то, что он победил в честной борьбе, чинят препятствия, чтобы опустить его до общего уровня англосаксонского населения, а если возможно, то и ниже. Конечно, к подобными приёмам не прибегает то англосаксонское меньшинство, которое на самом деле лучше, и, как следствие, уверено в себе и терпимо. Но это меньшинство очень мало и постепенно становится ещё меньше. Общественные нормы и нравы определяются народными массами и они доказывают не только общую неполноценность англосаксов, но и тревожное осознавание ими этой своей неполноценности. Типичный представитель американского "чистокровного" большинства ложится спать с нелёгким чувством, что у него под кроватью вор, и просыпается с нездоровым страхом, что его нижнее бельё украдено.

Англосакс великого стада наименее цивилизован из всех белых людей и наименее способен к истинной цивилизации. Его политические идеи сыры и мелки. Он почти полностью лишен эстетического чувства. Самые элементарные факты видимой вселенной его тревожат и возбуждают желание их запретить. Обучите его, сделайте из него профессора, научите его выражать свою душу, и он всё равно останется третьесортным. Он боится идей так же малодушно, как он боится людей. Его кровь скудеет (возможно, ему мало чем было похвастаться и вначале); чтобы осилить любой род занятий, более высокого уровня, чем деятельность торговца, педагога или агитатора толпы, ему необходим стимул от других, менее исчерпавших себя племён. То, что их представителей становится больше, - лучшая надежда на цивилизацию в Америке. Они вытряхивают старую расу из её духовной летаргии, волнуют её и побуждают экспериментировать. Они способствуют свободной игре идей. Противоборствуя этим течениям, в политике ли, в литературе, или в поиске истины, пророки англосаксонской чистоты и традиции лишь выставляют себя на посмешище.

Перевод: Михаил Симкин, 1-ое мая 2010 года.
Статья была впервые опубликована в газете Baltimore Evening Sun в 1923 году.
Перевод сделан по изданию Mencken Chrestomathy (Borzoi book, New York, 1956).